Виолетта летала, как на крыльях, и многие провожали завистливыми взглядами красивую пару. Жизнь наполнилась новым смыслом, и только изредка темным облаком наплывала мысль: а что, если То-мга так и не смог до конца справиться со страшной болезнью? Ведь жесткая корка все еще не сошла с ее щеки. Однако и этим сомнениям скоро суждено было рассеяться.

День у Виолетты выдался необычайно удачным. Ликуя, она влетела на порог своего номера, бросилась к телефону и сразу же набрала номер Олега. Довольно долго в трубке раздавались длинные губки, потом голос, уже ставший родным, произнес:

— Меня сейчас нет в номере. Оставьте свое сообщение или перезвоните попозже.

Виолетта хотела было уже нажать на рычаг, когда услышала:

— Я надеюсь, любимая, что ты, таинственно исчезнув утром, все же решишь набрать мой номер. Так вот, если моим чаяниям суждено оправдаться, то давай условимся о встрече. Я буду ждать тебя на теннисном корте в пять часов. Постараюсь не задерживаться, а сейчас бегу. Извини, дела.

Снова раздались гудки, Виолетта положила трубку и растянулась на мягком покрывале. Ей до сих пор не верилось, что все могло сложиться так удачно. Боясь то ли сглаза, то ли дурных новостей, она не сказала Олегу заранее о своем визите к ведущему онкологу Медицинского центра Манилы. Естественно, консультация у специалиста такого уровня стоила ей немалых денег, но результат превзошел самые смелые ожидания: все анализы были скрупулезно проверены, данные многократно обработаны на компьютере. Ответ один — никаких следов злокачественных клеток в организме. Знаменитый медик внимательно осмотрел еще не отошедшую корочку на щеке, пожал плечами и заверил Виолетту, что ее здоровья хватило бы на десятерых.

По этому поводу, несомненно, стоило устроить праздник. Хотя… Девушка обвела взглядом номер, щедро украшенный цветами. Из любого вечера, проведенного вместе, Олег умудрялся сотворить настоящее торжество. Поначалу Виолетта с тревогой считала дни, оставшиеся до отъезда, но он так непреклонно и решительно заявил, что в Москву они возвращаются вместе, что ей ничего не оставалось, как успокоиться и согласиться.

Виолетта взглянула на часы. Около двух. До встречи с Олегом еще достаточно времени и можно отдохнуть на пляже. Она надела купальник абрикосового цвета, выгодно подчеркивающий достоинства ее фигуры, смазала ноги, плечи и грудь гелем для загара, накинула легкий пляжный халатик, высоко подобрала волосы и, мельком взглянув в зеркало, вышла из номера.

За пределами отеля, напичканного мощными кондиционерами, было действительно жарковато. Тропическое солнце палило нещадно, но тем не менее привычные ко всему отдыхающие заполнили почти весь пляж. Виолетта отыскала свободный шезлонг и раскрыла огромный пляжный зонт. Постепенно из многоголосого пляжного гула она начала выделять разговоры отдельных людей. Женский голос, раздававшийся где-то за спиной, показался ей знакомым. Она невольно прислушалась. Беседовали две молодые дамы, одна из которых совсем недавно докучала ей в ресторане и на пляже:

— Ну, и как ты относишься к этому происшествию?

— Да никак, — отозвалась одна довольно высоким сопрано, — даже если он и переспал с ней, то я была к этому готова. Ты же знаешь моего Олега, он способен изобразить самое искреннее романтическое чувство.

— Этого у него не отнять. — Рита сладко зевнула, прежде чем продолжить: — И все же я на твоем месте не давала бы ему столько свободы.

— Господи, о чем тут беспокоиться! Наверняка он, как и всем прочим, сказал ей, что разведен или что наш брак — формальность… Ты не представляешь, как это обостряет ощущение близости: твой муж с твоего же собственного позволения флиртует с другой у тебя на глазах, поддразнивает, заводит. Не опишешь, что мы вытворяем потом в постели. Нервы натянуты до предела, ревность, ярость, просто какая-то африканская страсть…

Виолетта судорожно вцепилась руками в подлокотники шезлонга.

— А я так толком и не поняла, зачем ты просила меня поводить ее по пляжу. Тебе нужно было поговорить с мужем?

— Да, — даже как-то обрадованно откликнулась обладательница высокого сопрано, — это ведь игра, понимаешь? Я знала, что сейчас он раз пять подряд овладеет ею где-нибудь на песочке, а утром вернется ко мне. Мы даже обсудили, как это будет происходить… Считай меня извращенкой, если хочешь, но месяц отдыха на Филиппинах гарантирует мне потом супружескую верность в течение года.

— Нет, ты не извращенка, ты — актриса в душе, да и Олег твой — артист еще тот. А ты не боишься, что однажды он увлечется по-настоящему?

— Где-то в глубине души опасение, конечно, есть, но без него игра потеряла бы всю соль. А в данном случае я спокойна. Да, она не лишена своеобразного обаяния, какого-то даже экзотического, но по большому счету…

— А мне ее жаль. Бедная девочка, — зазвучали в голосе Риты сочувственные нотки, — мне кажется, игра затянулась. Запрети ему мучить эту малышку. Она же так искренне верит всему, что он говорит.

Не чувствуя под собою ног, Виолетта медленно поднялась с шезлонга, механически подхватила халатик и неверными шагами двинулась прочь.

— А что будет, если она начнет выяснять с ним отношения? Тебе не кажется, что мы наживем кучу неприятностей? — вопросительно взглянула на подругу Лариса.

— Не беспокойся. Она не из тех, кто вцепляется неверному любовнику в волосы. Для нее логичнее сейчас рыдать в подушку и гордо отвергать его домогательства. А между тем до отлета в Россию осталось два дня. Можешь считать себя отомщенной. — Рита поправила солнцезащитные очки. — Так что загорай спокойно.

— Что-то мне не по себе. Смешно, но, наверное, так проявляются угрызения совести. Я, пожалуй, пойду. — Лариса поднялась с лежака, резким кивком отбросила волосы со лба и направилась к отелю.

Не найдя Виолетту на корте, Олег вернулся в отель и набрал номер ее телефона. Неожиданный звонок заставил девушку вздрогнуть. Она уже долгое время сидела посреди ковра, невидящим взглядом уставившись в одну точку. Телефон продолжал настойчиво пищать. Виолетта помедлила, потом протянула руку и сняла трубку:

— Да, я слушаю.

— Так ты, оказывается, дома! И давно?

— Здравствуй. Ты что-то хочешь мне сказать? — Голос Виолетты звучал холодно и как-то бесцветно.

Олег поначалу опешил от неожиданности, но, оставив игривый тон, продолжил:

— Мне только кажется, или у тебя действительно что-то случилось?

— Ничего не случилось. Все в порядке.

— Ты разрешишь мне подняться к тебе?

— Зачем?

— То есть как это «зачем»? Может быть, все-таки объяснишь, что с тобой?

Виолетта судорожно сглотнула и, едва сдерживая слезы, ответила:

— Олег, мне было хорошо с тобой, но нам не следует больше встречаться. Я решила…

— Так… Я не собираюсь больше слушать этот бред. Сиди в номере, через пару минут я буду у тебя.

— Я тебе не открою. Все кончено, понимаешь? — Виолетта почувствовала, что Олег собирается положить трубку, и заторопилась. — Просто сегодня звонил мой очень хороший друг. Я тебе не рассказывала о нем. Так вот, мы немного повздорили перед моим отлетом на Филиппины, а сейчас… В общем, мы решили опять быть вместе. Не нужно нам мешать, хорошо?

Олег долго молчал, затем произнес:

— Я чувствую, что ты говоришь неправду, и не могу понять зачем. Сегодняшним днем жизнь не заканчивается. Если захочешь объясниться, позвони. Я буду ждать. Но в любом случае возвращаться нам одним рейсом, в самолете и поговорим.

Ее не оказалось ни в туристическом автобусе, отъезжавшем от отеля, ни в аэропорту, ни в салоне международного лайнера. Когда огромный белый самолет с синими полосами на крыльях взмыл в раскаленное небо Манилы, Виолетта отошла от огромного, во всю стену, окна своего номера и позвонила дежурному портье.

— Вы не могли бы уточнить, на какое число перерегистрирован билет на имя Виолетты Калиновской?