Днём Даламар трудился в душной кухне своего хозяина, в заплесневелых винных подвалах, где занимался ловлей крыс, или на чердаках под высоким карнизом, где к удовольствию Эфлида сортировал старую одежду в затхлом неподвижном воздухе жарких будней. Если же день выдавался дождливым, Эфлид удостоверялся, что Даламар работает снаружи: иногда в садах, чтобы защитить слабые растения от ливней, а иногда после дождя, упорно пробираясь через грязь, чтобы установить, какой ущерб был нанесен.

— Это несправедливо, — бормотала молодая женщина, которая прислуживала за столом хозяину во время завтрака. — Он относится к вам хуже, чем относится к любому из нас, Даламар. Как вы выдерживаете это?

— Это — наш путь, — сказал Даламар.

Они стояли в кухонных дверях, ведущих в сад, глядя на небо, затянутое свинцовыми облаками. Даламар поднял пучок соломы с пола, видимо оторвавшегося от корзины с вином.

— Обычное дело. Эфлид хочет кое-что от меня, и я хочу убедиться, что он не получит это.

Молодая женщина, Лейда, дочь женщины, которая служила в палатах Ралана всю свою жизнь и ребёнок мужчины, который все ещё служил там, смотрела на него блестящими зелеными глазами. Когда-то она думала, что любит Неистового Бегуна, молодого человека, которого она видела в городе, так красиво выглядящего в своем кожаном одеянии и зеленой рубашке. Не имело значения, что их жизненные пути никогда не пересекались. Не имело значения также то, что сын Защитника Дома никогда и не смотрел в её сторону, разве что иногда приказывал снова наполнить свой кубок элем.

Когда война забрала очаровательного солдата на север, Лейда плакала приблизительно около часа, а затем обратила свое внимание ближе к дому и темноглазому волшебнику, который внезапно показался ей более красивым чем Неистовый Бегун для того, чтобы быть к нему ещё более близкой.

— И что тогда? — спросила она Даламара — Что хочет Эфлид? — Используя только проворные пальцы своей правой руки, Даламар завязывал узел в соломе.

— Слуга, скромный и послушный.

Лейда рассмеялась, её зелёные глаза сверкали.

— Он потратил бы всю свою жизнь, пытаясь превратить вас в безропотного слугу, и умер бы, так и не добившись своего.

— Это его жизнь — Даламар пожал плечами — И его дело как её тратить.

— А вы? Вы не возражаете против этого?

Он долго смотрел на неё, а когда ответил, его голос звучал холодно:

— Я возражаю.

Лейда задрожала, поскольку она увидела кое-что в его глазах, что заставило её думать о волке, скрывающемся вне света походного костра.

Тем утром дождь потоками лился с неба. Теперь в полдень, небо было все ещё хмурым. Свинцовые облака нависали над головой, угрожая разорваться. Сад был заполнен туманом и ароматами мяты, тимьяна и сладкой ромашки. Коричневая грязная вода бежала вокруг клумб, как маленькие реки, вырезая новые формы. Золотистые волосы Лейды любили туман, прыгающий в небольшие завитки вокруг её щёк. Она носила короткую стрижку, хотя эльфийки редко это делали, потому что ей нравилось ощущать ветер, щёкочущий её шею. И это была довольно симпатичная шейка, думал Даламар. Туман, или возможно пот, покрыл тонкую шею Лейды призрачным блеском. Даламар приблизился и дотронулся до блестящей капельки на шее Лейды. Она заметила его взгляд и то, как он приблизился к ней, но не двинулась с места.

Дождь. Судорожно сверкнула молния, освещая сад. Глаза Лейды расширились. Она медленно подняла голову таким манером, каким, как она знала, можно привлечь внимание собеседника очаровательной формой её ушек. Слегка заостренные, они походили на лепестки прекрасного цветка, белого и изящного. Её губы внезапно весело улыбнулись. Она обернулась через плечо к тихой, похожей на пещёру кухне. Поварята уже закончили вычищать кастрюли и тарелки после завтрака. Повар ушёл в складское помещение, прикидывая объём продуктов, необходимых для ужина. Пекари, которые трудились по ночам, давно спали в своих каморках. Лейда изучала глаза волшебника. Иногда опасные, а обычно просто странные, но она никогда не могла посмотреть в них, не почувствовав при этом как её дыхание ускоряется и сердце взволнованно прыгает в груди. Все-таки опасные, предупредил её небольшой холодок, пробежавший по спине.

— Даламар, я знаю здесь одно тихое местечко…

Тихое местечко на чердаке, в небольшой комнатушке, хранилось постельное белье. В её собственной комнатке, возможно. Или в его.

Даламар наклонился ближе к каплям дождя на её шее. Эфлид запрещал любые близкие отношения между слугами в палатах лорда Ралана. Он преследовал любые проявления дружбы и расположения, все, что могло отвлечь слуг от работы. Даламар подумал, что Эфлид с удовольствием забрал бы разум и сердце каждого из слуг, если бы мог. И с не меньшим удовольствием имел бы потом маленькую армию автоматов.

Даламар улыбнулся, всё ещё лаская губами мягкую кожу шеи Лейды. Она почувствовала это и подалась ближе, в его объятия, поднимая голову для поцелуя. Его поцелуй не походил на огонь, как она себе воображала. Это было подобно внезапному удару молнии. Кровь в жилах побежала быстрее, пульс бешено заколотился.

— Приходи в мою комнату — прошептала она так тихо, что сама не услышала, а только почувствовала как её губы произнесли эти слова. Она взяла его руки и сделала шаг всё ещё держа их, буквально таща его и при этом смеясь.

— Пойдём со мной…

Снаружи утренний дождь всё ещё капал с карниза, булькал в сточных канавах. Лейда засмеялась снова, и её смех был как сияющее противодействие серому дню.

Неожиданно тень упала на неё как тонкое тёмное покрывало. Рука Эфлида крепко сжала её плечо, голос в ушах шипел как змея.

— Пойдем куда, а…? Шлюха.

Лейда вскрикнула в страхе, а возможно из-за боли. Даламар быстро схватил дворецкого за запястье. Не успев ещё подумать стоит это делать или нет, он вывернул руку Эфлида за спину одним молниеносным движением. Ядовитая ненависть вспыхнула в глазах дворецкого. Он отступил, пытаясь высвободиться. Это ему не удалось. Краска отхлынула с его щёк. Гнев и страх боролись в нём.

— Отпусти — раздраженно сказал он.

Даламар не пошевелился.

— Ты меня слышал, мальчишка? — его голос дрожал, но так незаметно, что только он и Даламар знали об этом.

— Тебе лучше уйти — сказал Даламар Лейде. Снаружи блеснула молния. Внезапно загрохотал гром. В саду что-то белое двигалось через туман, как призрак на дорожках, залитых водой. Лейда, задыхаясь, проскользнула мимо Даламара в тёмную безопасность кухни. Её шаги слышались в темноте, когда она бежала мимо большого очага, длинных столов и полок с горшками и кастрюлями. Убегая, она не оглядывалась назад и никто не смотрел на неё.

В свете второй вспышки молнии призрачная фигура в саду стала человеком, жрецом, бегущим через шторм, касаясь полами своих белых одежд грязных водяных потоков. Оскальзываясь и поднимая тучу брызг он мчался к кухне.

Даламар выпустил запястье Эфлида.

— К вашему хозяину пришёл гость, лорд Эфлид, — сказал он, поддразнивая дворецкого титулом, который тот не имел. — Вам бы лучше позаботиться о нём, не так ли?

— Да, а вот тобой я озабочусь попозже, мальчишка.

— Вы так думаете? — Даламар отвесил дворецкому иронический поклон. — Хорошо, можете попробовать, как вы это делаете всегда.

Жрец вошёл в кухню, преследуемый штормом по пятам. Даламар посторонился, пропуская его, слыша, как Эфлид униженно подлизывается к гостю. — Лорд Ралан будет рад видеть вас, о лорд Теллин. Идите за мной. Да, прямо сюда, в кабинет. — Даламар посмотрел на небо, на молнии, пронизывающие облака и дождь, потоками льющимися вниз. Пожал плечами и вышел из кухни.

Он ответил Эфлиду насилием на насилие и ему уже чудилось, что он чувствует запах доков и рыбацких сетей. Какой идиот, думал он. Засунул руки в карманы, чтобы никто не заметил как он до боли сжал кулаки. Никто не заметил гнева на его лице, когда он проходил кухню, столовую и вдоль коридора к помещениям слуг, направляясь к собственной крошечной комнатушке. Но если бы кто-нибудь посмотрел ему в глаза, он увидел бы там всё. Гнев столь же холодный как гнев зимы, ярость как шторма у Ледяной Стены. Идиот! Рискнуть достаточно удобным положением ради девочки, которой он насладился бы один, возможно два, но вряд ли более трёх раз. Теперь он заслужил себе безрадостную судьбу в доках, бесконечную работу по починке прорванных сетей, постоянные выговоры и непрекращающийся рокот реки у стен хижины, которую ему дадут в качестве дома.