— Смотри! — закричала девочка — Папа, смотри! Что это? О! О! Это Эли прибыл?

Непонятное создание повернулось, делая вираж над городом. Девочка открыла рот от удивления. Её отец выкрикнул в страхе, узнавая в существе красного как кровь дракона, который казался чёрным на фоне Солинари, его широкие крылья и потоки огня, льющегося из клыкастой пасти.

— Во имя Эли! — закричал отец. Крик застыл у него на губах, так как дракон спустился ниже. Лунный свет блестел на ремнях безопасности всадника и на чешуе дракона. Свет красной Лунитари отражался от навершия копья. Кровь похолодела в жилах эльфа. Рука его дочери сжимала его руку, но он не чувствовал этого.

Всюду по городу зазвонили колокола, от доков до храмов, от района Рынка, до Домов Гильдий.

На картах в каждом зале и башне, в умах тех, кто помнил карты наизусть людям казалось, что расстояние между Сильваностом и Халькистовыми горами внезапно уменьшилось и богоизбранный народ молился в отчаянии.

— Какие заклинания вы знаете, Даламар Арджент?

Когда Даламар ответил не сразу, жрец Теллин Виндглиммер поднял глаза, оторвавшись от своего письма и ободряюще улыбнулся. Такая дружественная улыбка, как было видно Даламару, из тех улыбок, которые хозяин дарит слуге, когда пребывает в щедром настроении.

— Я знаю все заклинания, которые мне было позволено изучить, господин — ответил Даламар, гладко солгав и выбросив любые мысли о своих запретных исследованиях и колдовских книгах из головы. Сегодня утром, знакомясь с внутренней планировкой Храма, в одном из холодных коридоров он видел запертую комнату, вокруг которой витали шепотки. Там, за запечатанными дверями, было именно то место, где жрецы в процессе вызывающей ужас церемонии Круга Темноты могли осудить провинившегося эльфа на изгнание из его родных мест. Убийцы, предатели и пойманные на поклонении любым богам, кроме богов Добра или волшебники, уличенные в тёмном или нейтральном колдовстве. Холод, которым веяло от этой двери, походил на настоящий зимний мороз. Даже в разгар лета человек, проходящий там, дрожал от озноба. Даламар не боялся, что жрец наслушается пересудов и сплетен и найдет повод осудить его. Нет. Он всегда держал свои мысли при себе, привычка, которой он не собирался изменять.

— Некоторые из изученных мной заклинаний, господин, позволяют мне управлять животными, помогать им или защищаться от них. Я знаю заклинания очарования, соответствующие моему уровню обучения, некоторые заклинания предсказания и заклинания стихий. Я имею большой опыт по части защитных заклинаний и тех, которые имеют отношение к погоде. Я особо изучил травы, потому как они часто требуются в процессе волшебства. Если вы спросите в Доме Мистиков, то вам скажут, что я — маг незначительный. — Даламар улыбнулся. — Но даже они скажут вам, что я довольно опытен и талантлив.

Солнечный свет лился из широких окон храмового скрипториума, освещая золотым светом жилистую фигуру дракона с распростертыми крыльями и широкими челюстями. Клыки из слоновой кости, когти из золота и платиновая чешуя — это было изображение самого Эли, Бога-Дракона. Где-то в глубинах храма то тут то там слышны были молитвы, распеваемые на разные голоса:

Свет плескался по полу, покрытому красной плиткой, по широкому мраморному столу, где работал Теллин, освещая обычные свитки так, что они казались такими же прекрасными как и драгоценные рукописи. Жрец отложил перо, взял свиток, над которым работал и поместил его среди других таких же свитков.

— Я спрашивал в Доме Мистиков, — сказал Теллин, — и они хорошо отзывались о ваших навыках.

— Но не слишком хорошо обо всем остальном, — сказал Даламар.

Теллин покачал головой.

— В Доме Мистиков ничего плохого про вас не говорили. Однако, в вашем собственном Доме… — Он пожал плечами. — Ну, вы сами знаете, так же как и я, что говорят о вас там… Вы пребывали в доме вашего хозяина в течении месяца, а потом вас забраковали и уволили.

Он поднялся и прошёлся вокруг стола. Полы его белой одежды шелестели на каменном полу. Спрятав руки в длинной мантии, он пристально вглядывался в Даламара.

Оценивающий взгляд, думал Даламар. Хорошо, смотрите сколько угодно, мой господин Теллин. Вы увидите только то, что я позволю вам увидеть. Его глаза смотрели жестко, улыбка была холодна. Он как бы бросал вызов Теллину.

— Это должно быть трудно, — сказал Теллин наконец, низким и вдумчивым голосом. — Это должно быть болезненно, чувствовать в себе такой талант и не иметь возможности использовать его более творчески, чем сейчас.

Даламар застыл, пораженный. Против воли его плечи сгорбились, как бы защищаясь от неожиданного вторжения в его мысли. Когда Теллин улыбнулся, понимая, что попал точно в цель, Даламар вынудил себя расслабиться. Он должен был бы быть более осторожным.

— Да, я представляю, как это трудно, — сказал Теллин. — Но я надеюсь, что вы сможете более свободно развить свои навыки здесь, Даламар. И я думаю, что смогу убедить Главу Храма научить вас большему.

У Даламара перехватило дыхание, промах, который Теллин не должен был видеть.

— Большему, господин? Больше магии… но почему?

Теллин пожал плечами.

— Потому что мне нужно, чтобы вы знали больше. Слушайте, — сказал он, подходя назад к рабочему столу. Он отодвинул груду чистых листов пергамента и вытащил ещё один, более старый на вид из кипы документов. Он развернул его и стало ясно, что это карта. Не каждому на Кринне удавалось увидеть такую. Соламния на северо-западе, Абанасиния на юге, острова Северный и Южный Эргот, Кристин и Санкрист, даже земли около Ледяной Стены отсутствовали на карте. Автор этой карты интересовался только Сильванести и его ближайшими соседями и таким образом Лес Сильванести был похож на центр мира. Пыльные Равнины лежали на западе, также, как и Торбардин гномов возле Харолисовых гор. Тарсис находился южнее, земли Иствайлда и Нордмаар на севере. Возле залива Балифор лежали Кхур, Балифор, Гудлунд и Кровавое Море Истара, где, давным-давно, до Катаклизма, королевство Истар управляло культурным и торговым миром. Теперь, где раньше была земля, кружился большой водоворот и лежали острова минотавров и пиратов.

— Что вы знаете о войне, Даламар?

Заинтересовавшись, Даламар сделал один шаг, затем другой. Он указал на Нордмаар, Гудлунд и затем на Балифор.

— Хотя все в городе, кажется, думают, что мы останемся в стороне от войны, господин, я думаю, что это не так. Это стало ясно с тех пор как Фэйр Керон появилась в Нордмааре летом прошлого года.

Теллин заинтересованно поднял брови.

— Это странно, конечно. Но у нас есть соглашения с Верховной Повелительницей. Война не была неизбежна и мы обезопасили себя от неё.

— Вы так думаете? — Даламар пожал плечами. — Да, большинство так и думает. Но не странно ли думать, что мы, единственные во всём мире, останемся невидимы для Верховной Повелительницы, что её Тёмная Хозяйка пройдёт огнём и мечом по всему Кринну и оставит нашу землю нетронутой? Да, я знаю, что мы — возлюбленный народ богов. Каждый день это повторяют. Но никто не придает значения отношениям Дома Защитников с Фэйр Керон. Те соглашения уже стали пеплом, мой господин. И если соглашения стали пеплом, как долго простоят нетронутыми наши леса?

Он прочертил в воздухе линию над картой Сильванести, границу, обозначившую Пограничный Барьер, который так долго противостоял приезжим. Прошептал одно слово и невидимая линия стала видимой в воздухе как рваный оранжевый шар. Стреляйте!

Даламар поглядел на жреца. Он не увидел ни неудовольствия, ни гнева, а напротив — полное согласие.