— Ты милая.

Он всегда это говорит.

Милая.

Я ненавижу это.

Феминистка или нет, я все еще ненавижу, что никогда не буду горячей, сексуальной или кокетливой.

Не умея флиртовать, я ничего не говорю, позволяя разговору закончится, пока его тихий храп не заполняет небольшое пространство, которое мы занимаем по дороге домой.

Проснувшись первая, я сажусь, когда Оз, лежа, сдвигается, его ноги широко расставлены, и руки скрещены.

Я рассматриваю его профиль, затем взгляд останавливается на его красивом лице, изучаю ровную линию носа, выдающийся подбородок.

Его губы дергаются.

— Ты смотришь, как я сплю?

Ах, так зверь бодрствует.

Да.

— Нет.

— Лжешь. — Он улыбается, но его веки остаются закрытыми.

— Ты наблюдала, как я спал все выходные, не так ли?

— Ты смотрел, как я сплю все выходные? — дразню, не ожидая, что он согласится со мной.

Он делает паузу, открывая глаза и изучая меня. Ни на секунду я не верю в правдивость его ответа.

— Это было раз или два.

Серьезно?

— Серьезно?

Он поворачивается ко мне.

— Серьезно. Ты великолепна, когда спишь.

Тогда ладно.

— Постой. Ты не смотрела, как я сплю? — от его требования дремота рассеивается, и он подталкивает меня локтем. — Эй, проснись.

— Оставь меня в покое, — я не открываю глаза, просто слепо поворачиваюсь в его направлении.

— Я уже отвечала тебе на это, по крайней мере, пять раз.

— Верно, но я просто предположил, что ты врешь.

Слабо улыбаюсь.

— Ты смешон.