Глава 13
Роскошное звёздное небо мерцало над утёсом, привычно грохотала река...
- Нет, ну почему ты мне постоянно снишься? - удивлённо спросила Нала, присаживаясь рядом с одарённым.
- Давай, девочка, просыпайся, мы заждались уже, - только и сказал он, исчезая из сна.
Нала посмотрела в звёздное небо, и открыла глаза. Голова гудела, расписной каменный потолок плыл перед глазами, а слабость была такой, что, казалось, сама она не встанет.
- Очнулась? - её лба коснулась заботливая женская рука. И горячая! - Давай, садись, сейчас поедим, чтобы тебе стало лучше, - и Стиша аккуратно и быстро посадила девушку, удержав от падения.
У Налы закружилась голова, и маленькая комната несколько минут бегала перед взглядом. Когда помещение успокоилось, Нала разглядела его: маленькое, с парой сундуков, простым столом со свечой и бумагами, однотонные светлые стены - взгляду не за что зацепиться!
- Давай, ешь! - отвлекла её Стиша, поставившая перед девушкой тарелку чего-то жидкого. - У тебя истощение, но зато мази всё вылечили.
Нала тяжёлой рукой взяла ложку. Предначальные боги, она в краю одарённых!
- Сегодня в городе праздник, - выдавила Стиша. - Эстлиф сказал, что возьмет тебя прогуляться.
Нала кивнула. Ни опасность, ни страх неизведанного - ничто не могло погасить нервного, какого-то детского любопытства, что просыпалось в ней. Край одарённых! Сюда не ступала нога ни одного короля, что говорить о простых смертных! Сердце заходилось от предвкушения, но... Предначальные боги, как же всё-таки страшно! Пересилив себя, девушка выглянула в окно. Напротив стоял неказистый трёхэтажный дом, отделанный коричневым кирпичом, внизу простиралась мостовая, выложенная семицветным камнем, по которой бродили одарённые: так же, как и простые смертные. Кто-то нёс корзину продуктов, кто-то тащил мешки; мамы ругали непоседливых детей... Но то и дело тут и там зажигались золотые вспышки дара: там целитель залечил разбитую коленку плакавшему мальчишке, тут строитель подлатал выбившийся камень мостовой, а где-то ещё совместными силами одарённые создали фонтан-призрак, чтобы порадовать горожан.
Это выглядело столь обыденно, что сначала даже незаметно. У Налы перехватило дыхание: на решение подобных проблем смертным требовалось много времени!
Потолок поплыл перед глазами, а Стиша, забрав пустую тарелку, ушла. Слабость напомнила о ранах и о горах с вьюгой... Зачем Налу привели сюда? Что здесь значит ее положение той, кто может одарить силой источника? Защитит оно ее или погубит? Надежда портновской булавкой кольнула бок, вынудив девушку вскочить с кровати. Пошатнувшись, она устояла, еще раз оглядев помещение... Если здесь нет зеркала, то, может быть, оно найдется где-то в доме? Дом был крошечным. Слева за дверью была стена, справа - узкая лестница, напротив - дверь второй и последней комнаты. Нала осторожно повернула ручку и вошла... К ее разочарованию, комната оказалась зеркальным отражением спальни, где она проснулась. Ни одной лишней детали и, разумеется, ни одного зеркала, словно тут не жили.
- Любопытство не даёт покоя?
Нала отпрянула от двери, повернувшись к застывшему на последней ступеньке Эстлифу.
- Я искала уборную, - покраснев, соврала девушка и закрыла дверь.
- На первом этаже.
- Такое чувство, будто в этих комнатах не живут, - призналась Нала.
- Мы редко остаемся надолго в городе.
Нала кивнула, двинувшись к лестнице, но Эстлиф не спешил освобождать дорогу.
- Уже поздно сбегать, - жестко заметил он, а Нала запрокинула голову.
Седые пряди перекрыли чёрные, а в глазах было только равнодушие и уверенность в словах, какую себе позволяют одни только старики.
- Как я сбегу? - невольно всхлипнула девушка, осознав, что шансы таяли на глазах.
- Вот и хорошо, - отмер Эстлиф, тряхнув головой, и седина снова стала менее заметной. - Жду тебя на улице.
В уборной над миниатюрной раковиной висело такое маленькое зеркало, что в него едва помещалось лицо Налы. Демоны! Она провела рукой по его поверхности, тут же подернувшейся серебристым туманом, как будто ждало ее призыва... Вот насмешка: она даже голову в мир духов не засунет!
Выдохнув, Нала пошла к выходу под недовольным взглядом Стиши, гревшей руки о глиняную кружку. В окно она заметила, что людей прибавилось. Ей казалось: сейчас она выйдет, и все оглянутся на нее, покажут пальцем и будут смеяться над простой смертной, лишенной искры. Пересилив себя, вышла, уткнувшись носом в спину задумавшегося Эстлифа. Ничего не сказав, он просто пошел вперед, и Нала засеменила следом, едва сдерживаясь, чтобы по-детски не уцепиться за его рукав.
Одарённые спешили, толкались, обгоняли, но никто не спешил показывать на Налу и смеяться: ''Смертная! Неодарённая!''. Однако... Косые взгляды жгли спину, задевали ее и, превращаясь в недоуменные, переходили на ее спутника, после чего любой интерес в глазах людей мгновенно угасал.
- Почему на тебя так странно реагируют? - не удержавшись, спросила Нала, когда очередная группа взглядов разбилась о равнодушный облик одарённого.
- Долгая история, - протянул тот. - Нашу тройку не любят, но терпят: мало кто из одарённых может действовать так слаженно. Пока ты рядом с нами, тебя не посмеют тронуть.
Нала всё же для спокойствия вцепилась в руку Эстлифа, получив снисходительный взгляд, но тут же забыла обо всём: темный город вспыхнул, осветившись гирляндами фонарей - разноцветных огоньков, повисших в воздухе. Их соединяла тонкая алая нить, и они делали город ярким, чудесным, как из какой-то сказки.
Темнота ночи и свет колдовства скрыл правду, оставив игру света и полутеней, породив нереальный город, город волшебный, который как будто не имел ничего общего с тем страшным местом, в котором Нала оказалась.
- Сегодня к нам прибыли скитальцы, - тихо заговорил Эстлиф. - Это мастера искусств, кудесники... У них ещё много названий! Они и создают среди пустынь хрустальные дворцы, творят фонтаны, парки и сады в городах.
Очарованная Нала слушала, всё разглядывая и разглядывая великолепие преобразившегося города. И неосознанно потянула Эстлифа к торговым рядам с самыми обычными вещами! Тот фыркнул, но поддался. Нала смотрела на гребни с дивными рисунками, на мерцавшие всеми цветами ленты, слышала шум и веселье... Но взгляд искал, безнадежно искал то, что могло ей помочь.
Зеркальщик сидел на окраине ярмарки, и его сутулая фигура сотни и тысячи раз отражалась в его товарах, превращая обычного мужчину в подобие могущественного бога. Здесь были разные зеркала: маленькие, круглые, квадратные и - о, слава предначальным! - большие! Нала подлетела к ним, рассматривая... И расстроилась: стоявшие перед торговцем зеркала были малы, а добраться до огромных творений в кованых рамах можно было только через прилавок. И она не сомневалась: одарённый схватит ее быстрее, чем она дёрнется.
И оставалось ей только рассматривать себя, отраженную множеством зеркал, лохматую, в мужской и грязной одежде, за чьим плечом молчаливым стражем высился равнодушный одарённый...
Прикрыв глаза, она развернулась и пошла прочь от надежды, которая так и не сбылась.
Возле огромной площади, заполненной одарёнными, ее захлестнула протяжная мелодия, чей темп нарастал и убыстрялся, переходя в плясовой мотив. Нала невольно остановилась и развернулась к звуку. Многие смотрели из окон близлежащих домов, но ещё больше людей сидело на плоских крышах. Их было всего трое: скитальцев, кудесников или, как их называли смертные, творцов чудес (да, они переходили горы, повинуясь зову сердца, и приносили чудо в их мир!). Двое мужчин и женщина. Она создавала мелодию, танцуя и играя с воздухом, что слушался её прикосновений, как струны - послушных пальцев музыканта. Белоснежные волосы вихрем крутились, сливаясь с бледной кожей, а искристые одеяния напоминали о холодной вьюге... Только эта была ласковой, тёплой, но завораживала, как и её старшая сестра, что бушевала в горах.
Первым вышел мужчина с иссиня-чёрными волосами и переливавшимися серебром глазами. Он застыл посреди площади, укутанный в чёрный плащ, и тут же из-под него просочились сотни синих кнутов, которые змеями побежали по площади, прикоснулись к зрителям и отпрянули. Покорные движению рук, они растеклись вокруг, раскрутились, создавая полупрозрачный дворец изо льда. Его тонкие стенки манили холодным блеском, миниатюрные башенки украшали флюгеры, поворачивавшиеся следом за бушевавшим ветром музыки... И дворец рос, увеличивался, заполняя собой всю площадь.