— Ну, обращайся.

— Товарищ сержант! — козырнул я уже Севе, и тот также машинально приставил голову к руке. — Докладываю!

От волнения мой голос перескочил на фальцет.

— Докладываю! — чётко обозначил я. — По пути следования к Узлу Связи, специальный курьер был остановлен и задержан патрулём. При попытке обыска, следуя Инструкции, ефрейтор Кунсайтес попытался пресечь нарушение грифа «Секретно»!

Я, как родное драгоценное дитя, судорожно прижал к груди портфель, который до этого просто бросил на землю.

— Патруль, во главе с командиром патруля, оказал сопротивление ефрейтору при соблюдении Инструкции перемещения документов с грифом «Секретно»! Доклад окончил! — выпалил я и вновь «козырнул» обоим.

Надо было видеть рожу лейтенанта! Он побагровел, по-моему, до самой задницы.

— Вольно, — выдохнул Сева невпопад.

— А.. А… – щёлкал клювом патрульный офицер. – Где вас, таких говнюков, набирают только! Да была б моя воля…

И лейтенант очень красочно и пространно описал свою волю. Сашка наконец-то отцепился от казаха из патруля. После того, как «воля» лейтенанта была-таки объявлена рядовому и сержантскому составу, он зло скомандовал своим степнякам, и они двинулись по улице дальше. Лейтенант рассудил правильно: свяжешься с этими придурками из Штаба — потом неизвестно, чем это кончится.

Мы тоже очень быстро снялись с места. Пройдя метров две­сти, обнаружили, что движемся не в сторону офицерской столовой, куда до этого направлялись, а к Узлу Связи. Поняв это, как же мы хохотали! Все просто осели на асфальт, тыча в меня пальцами и давясь от смеха. А я наконец заметил, что, вцепившись, всё ещё прижимаю к груди «драгоценный портфель». Сева, прорываясь сквозь собственное ржание, лишь повторял:

— Ну ты даёшь! Косэ! Ну герой!.. Будешь прикрывать порт­фель с военной тайной своим телом от вражеских шпионов или начнёшь отстреливаться?! Гы, гы, гы-ы-ы…

Уже в столовой Сева накинулся на Сашку:

— Что, мозгов нет? Сбрендил совсем?!

— Ненавижу. Ненавижу этих гадов! — процедил сквозь зубы Сашка.

— А кого это ебёт, а?!! Из-за тебя мы все чуть «на губу» не залетели. Хорошо хоть один нашёлся сообразительный. А если б Косэ не отвёл огонь?

— Да знаю, знаю…— Сашка украдкой глянул на меня с чуть заметной улыбкой и сразу перевёл разговор на другую тему.

Как ни странно, этот случай разрядил обстановку, и оставшуюся часть дня мы болтали с Сашкой почти так, как всегда.

Почти…

Вечером, прежде чем уйти на дежурство, он подошёл ко мне и, убедившись, что никто не слышит, тихо сказал:

— Я тебе обещал, что никто тебя не тронет? Я держу своё слово.

Сказав это, он быстро свинтил в кабинет полковника. А я стоял, как громом поверженный.

В кабинет вошёл Андрей — сегодня я дежурил с ним, а Сашка у полковника. Поставив на стол фляжку с водой, он непонимающе уставился на меня.

— Ты чего? Что с тобой?

— Ничего. Так…

— А Сашка где? — Андрей покосился на зашторенную дверь.

— Не знаю. Может быть спать пошёл, — пожал я плечами.

Андрей осторожно выглянул в коридор и вернулся обратно.

— Свет погасил. Что-то он рано сегодня.

Я вновь пожал плечами, погружённый в свои думы… Не понимал я Сашку. Не понимал. Эта «загадка природы» не давалась мне, да и думать об этом уже устал. Устал…

Мы с Андреем легли на свои столы и, немного поговорив о пустяках, были убаюканы солдатским Морфеем.

Следующие два дня прошли спокойно. Правда, я продолжал коситься на Сашку, но тот вёл себя как обычно — ничем: ни словом, ни намёком не напоминал о случившемся. Мне даже стало казаться, что всё это было просто дурным сном…

Но свои мысли и рассуждения я время от времени всё-таки «раскладывал по полочкам», как любит выражаться наш дражайший Цапа.

На третий день, с утра я отправился за свежими рапортами из региона. Особо не торопясь, сделал крюк, чтобы прогуляться по военному городку. Уплетая мороженое, поглазел на киноафишу местного Дома культуры, выясняя, какие фильмы будут крутить в грядущие выходные. И потом, не спеша, направился к Узлу Связи.

Красные погоны патруля и того самого лейтенанта я заметил достаточно поздно для того, чтобы успеть свернуть в какой-нибудь переулок или подъезд. Сделав равнодушную мину, но с предательски пробегающим холодком по спине, двинулся напрямую. Поравнявшись с патрулём, козырнул, готовый к тому, что сейчас-то на мне и отыграются. Но нет — лейтенант, кисло осмотрев меня с ног до головы, скорчил презрительную гримасу и прошествовал мимо. Пройдя немного, я всё же обернулся назад и показал язык в спины удаляющемуся патрулю.

В Узле Связи я пробыл долго. Нудная, кропотливая возня с ленточками перфоратора и кипами бумаг, распечаток, ссылок всегда отнимала уйму времени. Но настроение у меня было приподнятое — ведь сегодня суббота. Суббота в армии — это всегда предвкушение воскресного отдыха и увольнительных. Собрав все бумаги и расписавшись за каждую в отдельности, поболтал «за жизнь» со знакомыми ребятами. Из Узла я прямиком направился в столовую. Не встретив там никого из своих, особо не огорчился. Перекусив, ощутил себя ещё лучше и в этом расположении духа прибыл в Штаб. На лестничных пролётах и в коридорах уже не было той суеты и толкотни, которая бывает в будни.

Суббота… Этот сказочный день начинался с утра. Сначала — долгожданная баня, чистое бельё, чистое тело. Во-вторых — в этот день всё наше начальство, как по мановению волшебной палочки, после обеда куда-то растворялось, прямо на глазах. Долгожданная суббота…

В наших комнатах было пусто, лишь за дверью своего кабинета майор болтал с кем-то по телефону. Оприходовав принесённые бумаги и закинув их в сейф, сел в своё любимое зелёное кресло.

Цапа высунулся до половины из прихожей:

— Где Калмыков?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Я только что из Узла Связи.

— Ну ладно… Короче, я по делам, — Цапа окинул взглядом наш кабинет. — Чтобы всё было в порядке за выходные! Список поручений на столе у Калмыкова — это на случай, если я задержусь и не появлюсь. Всё ясно?

— Так точно, товарищ майор.

— Ну бывай…

«Естественно, только тебя теперь и видели!.. Каждую субботу одно и то же — «по делам» и — привет!»

Когда Цапа свалил, я не торопясь обошёл все кабинеты в пои­сках ребят, но никого не нашёл. Что за мистика, куда все подевались? Прикинув, что если не тут, так в Бункере, спустился вниз. Потыкал пальцем в кнопки замка, набирая код, но дверь оставалась закрытой. «Это ещё что такое?» — изумился я. Ещё несколько раз набрал код, но опять безуспешно. Наконец, мне это надоело, и я громко постучал в железную дверь.

— Да что вы там, вымерли? Какой умник сменил шифр? Открывайте!

Через некоторое время послышался голос, приглушённый толстой железной дверью:

— Кто?

— Кто-кто, Красна-Шапочка в пальто! Славка, открывай давай!..

Дверь щёлкнула и открылась. В Бункере было темно. Открывший мне дверь Славка тут же исчез, растворившись в темноте.

— Вы чего закрылись… — начал было я, но стоило только вдохнуть, как всё стало понятно.

В Бункере, несмотря на гудящий вентилятор, стоял дурман травки. В разных углах тлели два огонька косяков.

— Ага! — возопил я в темноту. — Значит, затарились тут втихомолку!.. Одни, без меня! Эх, вы… Мне-то хоть оставили?

— Как же, только о тебе и думали! — ехидно отозвался Сева из своего угла. — Начальство свалило?

— Свалило-свалило!.. Э!! Нет — что за дела? Хоть бы преду­предили.

Я ощупью добрался до своей койки и плюхнулся на неё. — А-ай, блин!!!

На моей кровати кто-то лежал.

— Ё-ё-о-о-о-о-о!!! — отозвался довольный Сашкин голос. — Ну ты и спикировал!

— Предупреждать надо! И нефиг по чужим койкам валяться! — припечатал я.

Но на всякий случай поднялся с кровати — мало ли, что подумают…

— Куда направился? — поинтересовался Сашка. — Косяк-то у меня.