— Бедный Мэрк, — похоже, искренне сочувствуя подполковнику, мстительно заявил мужчина.

— Бедная я. Без премии теперь по твоей милости, — не желая говорить про основную причину всех моих злоключений, я перевела тему.

— Ничего, тебе только на пользу, — ехидно подметил майор.

— Ладно, вернемся к разговору об адвокате. — согнав улыбку, я серьезно смотрела прямо в глаза майору. — Я верю Тьюрингу и точка. Он мой лучший и единственный друг. Я его знаю лет с пяти. Он не стал бы связываться с уголовниками, а тем более, наркоторговцами…

— Айра, ты ведь знаешь, всегда есть безотказные средства, с помощью которых можно зацепить. — так же глядя мне в глаза уверенно заявил майор. — Семья, репутация, деньги, в конце концов.

— Я ему верю, Гран. — упрямо ответила я, но крохотный червяк сомнений начал грызть.

— Ладно, но смотри, чтобы твои личные чувства не помешали расследованию. — предупредил меня на прощанье мужчина.

— Приму к сведению, — кивнула я, откидываясь на спинку кресла. Кто же знал, что предупреждения майора на счет «зацепить» оправдаются в ближайшее время, правда несколько неожиданным образом.

О совсем вылетевшей из головы намечающейся вылазке с психологом, он мне напомнил, заявившись собственной персоной.

— Лови, — поймав узкий браслетик с маленьким камешком и чеканкой я покрутила его, рассматривая и подняла глаза на уже адекватного психолога:

— И что это за поделка юных мастеров?

— Голограмма, не самая мощная, но черты лица и цвет волос изменит. — с непроницаемым выражением лица обрадовал меня психолог. — Так что от труда нанесения макияжа и сооружения прически, я тебя уже освободил. Платье, туфли и украшения тебе позже подвезут. Верхней одежды приличной у тебя, конечно же, нет… — размышляя протянул психолог, окидывая меня фирменным презрительно- цепким взглядом.

— Зарплата не позволяет. — в тон ему ответила моя светлость.

— Тоже подвезут. Голограмму включишь, когда будешь выходить из дома. Я буду без голограмм. Ножики метательные прихвати и если еще что-нибудь такое же незаметное есть-тоже.

— Что мы будем делать? — задала я важный и волнующий меня вопрос.

— Скажем так, сопроводишь меня на деловую встречу. — чуть усмехнулся мужчина.

— Сэмми, да ты прямо кладезь ценной информации! — я всплеснула в восхищении руками. — Я не собираюсь подставляться для явно незаконной авантюры.

— Мы, точнее я, передам кое-что одному человеку, а потом кое-что другое заберу. Ты просто прикроешь меня в случае непредвиденных обстоятельств. — через силу выдал психолог.

— Надеюсь, ты не шпион и ценными для государства бумагами не торгуешь, — усмехнулась я, не оценив столь «полезной» информации.

— Почти нет, — заверили меня, от чего стало еще неспокойнее.

— Почти?.. — протянула я, рассматривая спокойного как всегда психолога. — Так, а что по тем бумагам, которые я вчера тебе дала?

— Твоего убитого лечили от зависимости, усугубленной «серой пеленой», препараты обычные, но эффект явно слабоват. Больше не скажу, я все же по другому профилю.

— Сэм, нет у тебя чего-нибудь от мигрени посильнее? — боль опять возвращалась.

— Есть, но там в побочных эффектах некоторая неуравновешенность психики…

— Насколько эти эффекты растянутся? — меня в данный момент волновал только результат.

— Само средство действует двенадцать часов, побочные — еще часа три после срока действия.

— Давай сейчас, — решила я.

— Пришлю кого-нибудь. Кивнул мужчина и вышел.

Спустя пятнадцать минут ко мне постучался скромный практикант из отдела «Криминальная психология и АПП». Робкий юноша протянул одноразовый шприц-тюбик и быстро ретировался. После укола сразу стало намного легче, как дышать, так и вообще передвигаться. О таинственных побочных эффектах я старалась не думать, главное сейчас, что голова не болит…

Итак, ровно в пять часов вечера в двери моей небольшой служебной квартиры позвонили. Выключая сигнализацию и доставая табельное оружие я направилась открывать. Нет, у меня паранойя не присутствует и бдительность моя не излишняя. К тому же, я искренне верю, что в охраняемый подведомственный нашему отделению дом могут пробраться личности с весьма нехорошими намерениями. В чем я убеждалась сплошь на личном опыте энное количество раз. Увидев на экране молодую девушку с чехлом от платья и еще несколькими пакетами, я открыла.

— Добрый день, я от господина Рубикона. — защебетала она, приветливо улыбаясь. — Вам нужна помощь с платьем и украшениями?

— Нет, благодарю, я справлюсь сама. — с бесстрастным лицом отказала я и поспешила выпроводить девицу за дверь.

Платье… Ну что ж, платье было… интересное. Нет, а как еще охарактеризовать явно дорогу вещь длинной в пол, но с такими разрезами и вырезами. Ткань цвета красного вина была приятна на ощупь да и на моей фигуре смотрелась неплохо. Спереди все было глухо закрыто, сзади же присутствовал любопытный вырез, полностью оголяющий спину. Широкая свободная юбка имела множество разрезов и при ходьбе оголяла ноги так, как будто юбки тут быть и не должно. Просто чудесно! И куда мне ножи прятать, в декольте, что ли?!

В одном из пакетов я обнаружила черные туфли на достаточно устойчивом каблуке. Побегать в таких не побегаешь, но ходить можно и то хорошо… Во втором пакете я обнаружила несколько коробочек с дорогой бижутерией, похоже на драгоценности господин Рубикон раскошеливаться не пожелал. Ну что ж, я, пожалуй, поступила бы точно так же. В последнем пакете поверх какого-то свертка я заметила бумагу. О, да Сэм у нас любитель эффектных жестов! На бумаге каллиграфическим почерком с наклоном было написано следующее:

«Прскольку я более, чем уверен, что от помощи ты откажешься, то считаю своим долгом напомнить о голограмме, а так же о том, что буду ждать тебя ровно в семь.» Можно подумать, я страдаю склерозом, явно ведь издевается! Я продолжила прерванное чтение: «Постарайся ничего не сделать с вещами, я лелею надежду вернуть их в целостности и сохранности». Вот в этом весь Сэм. Поразмыслив, я решила часть ножей спрятать в небольшую сумочку, а часть кое как пристроить с помощью креплений к ногам. При ходьбе не так уж и заметно.

Последним штрихом была голограмма. Надев браслет я наблюдала как мои темно-каштановые волосы становятся иссиня-черными, и так не самая светлая кожа потемнела еще больше. Разрез глаз стал чуть уже, губы- пухлее, само лицо несколько округлилось… Я бы себя под такой маскировкой не узнала! Решив перестраховаться, в все тот же рюкзак вкинула свои ботинки, брюки и свитер. Куртка, увы, не влезла… Сверху полетел «Амур» в кобуре. Я рассудила, что до казино, судя по качеству подготовки, добираться мы будем на личном транспорте Сэма, а не на такси, так что смогу рюкзак оставить там, а в случае чего и переодеться…

Ровно в семь, накинув роскошное, не побоюсь этого слова, манто из шкурок гааванских шкавар, я торжественно, на сколько позволяли туфли, платья и ножи, выплыла из подъезда к уже ожидающему меня высокому блондину в хорошем костюме. Сэма в этом импозантном мужчине я признала, каюсь, не сразу. Все же, обычно психолог носил удобные брюки и свитера, да и дорогая укладка в купе с презрительной усмешкой добавляли лоска. Теперь передо мной стоял именно тот талант-самородок, которого выперли с Земли без пояснений в личном деле… А перед ним следователь, которая опять, похоже, влезает не в свое дело, руководствуясь рабочими интересами. Та еще парочка, нужно сказать.

— Добрый вечер, господин Рубикон, — о, у меня еще и голос изменился. Теперь я говорила выше, томно растягивая слова. А не плохая из меня девица для эскорт-услуг получилась…

— Привет, Рина. — нагло усмехнулись мне в лицо. Ненавижу, когда меняют мое имя, и он об этом прекрасно знает, говорила уже не раз.

— Прекрасно выглядите, — сквозь зубы процедила я. Наверное, комично это выглядело в исполнении той, кого я изображала, иначе с чего бы наш умненький Сэмми так нахально улыбался…