— Ладно, только быстро. Скажешь, что я себя плохо чувствую.

— Разве? Мне показалось, что с этим Сидом ты чувствовала себя весьма неплохо.

— А может хватит? — раздраженно спросила я.

— А может не стоит столь явно демонстрировать, что… — завелся Мэрк.

— Эй, голубки! Там вообще-то проблема за дверью. — во время вклинился Стрела. Мы с Мэрком обменялись недовольными взглядами, но согласно кивнули.

Гран, приоткрыв дверь, позвал родителей Мэрка. Попытка номер два от первой отличалась лишь отсутствием хакера на полу: все те же взгляды, забавляющийся Стрела и мрачный Мэрк.

— Мама, папа, позвольте вам представить- это капитан Дин, та самая храбрая девушка, которая…

— Дорогой, ну зачем же ты 0приукрашиваешь капитан Дин из возраста девушки давно уже вышла. — язвительно отозвалась его мать. Ясен теперь откуда у Мэрка эта издевательская улыбочка, правда последнее время он практически не улыбается…

— Мама! — матери был послан весьма красноречивый взгляд. — Айра, а это мои родители, Стефания Викторовна и Денеир Заринович. — я по привычке протянула руку первой. Женщина скривилась, а отец Мэрк молча пожал.

— Стил, дорогой, а почему же ты не позвонил Янночка? Она так за тебя переживала, плакала. Мы с папой успокоили, как смогли, но все же со своими невестами тебе следует разбираться самому. — все это было адресовано исключительно Мэрку, как будто ни меня, ни Стрелы здесь не было. К слову, я приметила так же и взгляды этой пары, адресованные Грану. Его, похоже, тоже недолюбливали. Или это ко всем отношение такое хамское?.. Меланхолично размышляя, я даже не слушала щебетание матери Мэрка.

Стоп! Какая еще Янночка? Ах, невеста, значит… Я, наконец, дождалась, когда Мэрк выставил родителей, сославшись на мое плохое самочувствие.

— Фух… Избавился. — он вновь сел на мой стул.

— Теперь тебе еще предстоит семейный ужин с ними и Грэгори и можно считать, что избавился. — назидательно подняв палец и стараясь не улыбаться, заявил Стрела.

— А ты? — Повернулась я к нему.

— А я родственниками не вышел, — хмыкнул он.

— Понимаешь, колючка, родителей, конечно, не выбирают, но мои редкостное исключение. Они не признают кого бы то ни было ниже по статусу, чем собственный. Именно поэтому мое решение служить в полиции стало для них ударом.

— Они с ним не разговаривали пять лет. — встрял Стрела.

— М-да, счастливое было время. — подтвердил мои худшие опасения Мэрк. То есть, мне не показалось, что его мать — стерва, а отец… В общем, не суди да несудим будешь.

— А что это за Янночка? — спросила я между прочим.

— Очередная из навязываемых мне невест. Дура полнейшая. — пуще прежнего скривился Мэрк.

— Вот как значит, — недобро протянула я. — Действительно, дура. За тебя замуж только дура и пойдет!

— Утопиться что ли с горя, — всплеснул руками Мэрк, настроение которого сегодня особо радостным не было. Стрела начал передвигаться к выходу, предчувствую очередной скандал.

— Да я тебя и сама могу…

— Что ты можешь я сегодня уже убедился.

— А не много ли ты на себя берешь?

— А может вы поругаетесь в другой раз? У нас допрашиваемый в «кочегарке».- вклинился все-таки Гран.

— Мы еще поговорим, — Мэрк поднялся и попробовал пожечь меня взглядом. Не вышло. Он быстрым шагом вышел, хлопнув дверью чуть громче обычного. Стрела мне только улыбнулся и подмигнул.

Я откинулась, на подушки и уставилась в белый потолок. Невеста значит, ужин с родителями, социальным происхождением мы с Граном не вышли, вот как значит… Вот за Стрелу обидно было, неплохой он, хоть и засранец порядочный… Пострадав еще с минуту, я вытащила коммуникатор и решила, что на сегодня страдать хватит.

Первыми пошли дела. Все, похожие на мои, я отправляла на вытянутую и зависшую напротив меня голографическую проекцию. Александр успел одну запихнуть мне под кровать, за что я ему была премного благодарна. На растянутом, в книгу величиной, экране коммуникатора, я просматривала дела, и все, что более менее подходили под описание отправляла на экран проекции. Часам к семи вечера на экране передо мной имелся список, состоящий из двадцати семи дел. В каждом из них жертвы умирали от передозировки наркотиком, который, правда, не везде успевали определить. Впрочем, все те же порезы говорили сами за себя. Этот основной костяк нужно будет изучить во всех деталях.

Отдельной группой значились дела, в которых таких ритуалов не было. В большинстве и убийств-то не было. Просто все остальные дела, в которых фигурирует мэнторен. Не меньше полторы тысячи, включая и мелкие акты за хулиганство, хранение в малых дозах и так далее. Эту папку прорабатывать в данный момент более детально времени нет. Впрочем, имелась у меня одна идейка, как они могут помочь. Вот только придется опять хакера у Граховского арендовать. Впрочем, думаю, он не откажет.

Сев, опираясь спиной на подушки, я принялась за первое дело. Два года назад. Склады на маленькой нежилой планете. Тело молодого еще парня, работал там же. Все те же признаки. Виновных так и не нашли.

Сосредоточившись на отчёте криминалистов, я и не заметила, как подошло время Ха. То бишь время прихода Мэрка со стажером, дабы навестить болезную. Поскольку сейчас работали они вдвоем, то и проведывали они меня тоже вместе. Я, понадеявшись, что семейный ужин сегодня не даст Мэрку вырваться, забыла о разумной предосторожности. И очень зря, как выяснилось.

Дверь отворилась, и они вплыли. Первым гордо вплыл очередной пакет с какими-то деликатесами, которыми меня все старательно откармливали. Я как организм молодой и здоровый от деликатесов не отказывалась, ибо в весе действительно за последний месяц потеряла. Но сейчас этот пакет стал печальным символом краха всех моих надежд и ожиданий. За пакетом вплыл стажер, а за стажером — Мэрк.

Последний увидев меня с голограммой и коммуникатором мигом сообразил, чем мы втроем до его прихода занимались и помрачнел. Нет, не так. Мэрк раздраженно нахмурился, а потом еще и мой недоеденный ужин на столе заметил и уж тогда помрачнел.

— Ян, погуляй-ка, пожалуйста где-нибудь, с полчасика, — ласково обратился он к младшему лейтенанту, послушно оставившему пакет и вышедшему за дверь. Надресировал моего стажёра! Моего. Стажёра. Родители это еще ладно, но стажёру не прощу.

— И как ты это объяснишь? — на меня смотрели взглядом обвинителя в суде.

— Фильм вот смотрю, — беспечно улыбнулась я, однако на этот раз верить мне никто не собирался.

— Прекрати лгать, — спокойно сказали мне. Я, кажется, говорила уже, что спокойный Мэрк хуже всего? — Либо ты сейчас же все объясняешь и так, чтобы удовлетворить меня ответами, либо…

— Как я люблю когда мне угрожают… — издевательски протянула я, но на эту реплику внимания никто не обратил:

— Либо ты становишься той самой дурой, и быстро приходишь в состояние, не располагающее к подпольным расследованиям. — закончил Мэрк.

— Это в какое же, позволь узнать?

— Беременное! — рявкнули на меня, а затем, вдохнув и выдохнув, мне уже спокойно и даже насмешливо пояснили. — А что, неплохой-таки вариант. Первое, закрыть тебя можно на вполне законных основаниях. Склонять тебя к приятному времяпрепровождению, опять таки, имею полное право. А уж если ты будешь беременная, то и вовсе никуда лезть не станешь, несмотря на всю бестолковость чувство ответственности у тебя имеешь.

— Знаешь что, Мэрк. — я выключила коммуникатор и голограмму, отложив их в сторону. — Если ты только попытаешься провернуть нечто подобное, то я…

— Будешь разбрасывать носки по квартире до конца жизни, я помню. — насмешливо закончили за меня.

— Слушай, ты… — тирада на центаврианском вышла диво как хороша. Меня выслушали, оценили экспрессию, поняли, кому все это было адресовано, а затем одним шагом преодолев расстояние между дверью и койкой, меня сграбастали прямо в одеяле и, посадив на колени, пристроились на койке.

— Ты что себе… — рот он мне закрыл. Эффективным и проверенным способом. Гад. Хотя, неплохо было.