- А это зачем?

Старший объяснил:

- Перед откачкой воды надо будет обследовать помещение. Завтра начинаем демонтировать лифт, потом прокладываем коммуникации, потом разведка, и начинаем откачку.

- Я тоже хочу спуститься! – загорелся Лёха.

- С аквалангом плавал? – спросил старший, и, услышав отрицательный ответ, покачал головой. – Нет, только утопленника нам тут не хватало! А посмотреть можно хоть сейчас.

Он провёл Лёху в свою каптёрку и включил ноутбук. На видео в свете фонаря сначала беспорядочно мелькали кабели, осклизлый бетон, ржавые металлические конструкции. Потом изображение стабилизировалось, и стали видны коридоры, уходящие вдаль, свет фонаря терялся в мутной толще воды.

- Вчера попробовали мини-камеру опустить, - объяснил старший. - Далеко заглянуть не удалось. Там пять блоков, и каждый перекрыт гермозатвором. С ними тоже придётся повозиться.

- Сколько? – нетерпеливо спросил Лёха.

- Как минимум всю зиму, - ответил старший.

Когда Светка узнала про съёмки в подземном помещении, она какое-то время могла произносить только одно слово:

- Эксклюзив!!!

Иван и Ольга на подводные съёмки отреагировали более сдержанно.

- Да там всё сгнило давно! – предположил Иван.

На всякий случай нарезку из съёмок в затопленном бункере Лёха послал Нечаеву в Лондон, но ответной реакции не последовало. Видимо, Андрей Николаевич хотел увидеть что-то более впечатляющее. К счастью, деньги на продолжение работ ещё оставались.

Так прошли новогодние праздники, но Лёха их совершенно не запомнил. Он с нетерпением ждал, когда можно будет спуститься в подземное помещение. И вот наконец старший дал «Добро». Разумеется, Светка была тут как тут со своим фотоаппаратом. Спускаться пришлось по одному на оборудовании вроде альпинистского. Лёха нацепил на себя каску и кислородный баллон с маской. Один из рабочих помог ему отрегулировать редуктор на баллоне.

- Воздуха на час, поэтому внизу не больше получаса. Вентиляцию ещё не сделали, поэтому маску не снимать. Если будет трудно дышать – тут же скажи!

Спуск занял минут десять. Фонарик освещал осклизлый бетон лифтовой шахты, сверху постоянно летели капли воды. Как Лёха не старался стабилизировать положение, всё равно его раскачивало от стены к стене, и к концу спуска все плечи были в грязи. Внизу его уже встречали двое рабочих. Первым делом его спросили:

- Воздух в порядке?

Лёха показал большой палец. Он огляделся. Светодиодные прожектора освещали тёмные коридоры, уходящие вдаль. Под ногами хлюпала вода. Было холодно и тихо. Сверху застучали капли.

- Ещё один спускается, - через маску пробубнил рабочий. – Подождём.

2

Сверху раздался крик:

- Поберегись!

И в воду шлёпнулся жёлтый резиновый сапог. Один из рабочих чертыхнулся. Вскоре в проёме лифтовой шахты показалась и обладательница сапога. Лёху и рабочих ослепила вспышка Светкиного фотоаппарата.

- Только тебя тут не хватало! – возмутился Лёха. – Сапог свой подбери!

Мужики одели на Светку сапог и проверили кислородную маску.

- Полчаса! Следите за временем.

- Туда! – Лёха вспомнил схему, которую ему нарисовал Ковалёв. Длинные тени от оставшихся за спиной прожекторов, хлюпающая вода под ногами, холод, идущий от осклизлых стен, и свет ручного фонаря, пытающийся пробиться через многолетнюю тьму. Оглянулся назад – за поворотом коридора угадывался свет прожекторов. А над головой – многометровая толща земли. Но об этом лучше не думать, а то становится жутко. Лёха водил фонарём по стенам и потолку. Луч выхватывал из темноты остатки каких-то надписей, ржавые светильники на потолке, пучки кабелей в кабельном коллекторе. Коридор вывел их к ещё одной гермодвери. Фонарь осветил надпись на стене: «Блок 2. Предъяви пропуск». Гермодверь приоткрыта. Лёха попытался протиснуться в щёль, но мешал кислородный баллон. Попробовал сдвинуть створку гермодвери, но с таким же успехом он мог бы толкать бетон стены. Глянул на часы – оставалось 20 минут, и ещё примерно столько же в запасе на всякий случай.

- Светка, помоги! – решился он и стал расстёгивать застёжки ремней кислородного баллона. Держа баллон в руках, он примерился – боком можно пройти.

- А я? – дрожащим голосом спросила Светка.

- Чего дрожишь? – спросил Лёха.

- Холодно! – поёжилась девушка.

- Здесь подожди, я быстро.

Но он недооценил Светкин энтузиазм.

- Я тоже туда хочу! – она тоже стала снимать со спины баллон.

Он протиснулся за гермодверь, принял от Светки её баллон и помог ей пробраться внутрь блока.

- Надо было водозащитный бокс взять, - бубнила под маской Светка, щёлкая фотоаппаратом по сторонам. Лёха огляделся – такой же коридор, только вдоль него проёмы дверей. Сами двери были деревянными, их сгнившие обломки плавали в воде.

- Там дальше что-то есть! – показала фонарём Светка. В стене сделано большое окно, закрытое плексигласом. Сверху натрафаречена надпись «Вычислительный центр в/ч…», снизу мелкими буквами «Ответственный – майор А.В.Ковалёв». Лёха посветил за плексиглас – за мутным стеклом виднелись ржавые стойки ЭВМ. Светка сразу сунулась в дверной проём, левой рукой прижимая к груди кислородный баллон, а правой непрерывно нажимая на кнопку фотоаппарата. Вспышка освещала ряды обросших ржавчиной шкафов, но до противоположной стены машинного зала не добивала. Следом за подругой Лёха шагнул в зал. На консоли управления ЭВМ блестела нетронутая ржавчиной табличка «IBM system 360»

Лёха глянул на часы и поторопил подругу:

- Время!

- Погоди, я ещё не всё сняла, - пробубнила из-под маски Светка.

- В следующий раз снимешь! – Лёхе показалось, что свет его фонаря стал тускнеть.

Светка неохотно следом за ним вышла в коридор. Лёха посветил в сторону гермодвери. Нет, ему не показалось – свет фонаря стал слабее. Светка за его спиной сопела в кислородную маску.

- У тебя фонарь ещё светит? – спросил у неё Лёха.

- Аккумулятор в фотоаппарате сел, - ответила Светка. – Подержи баллон, я заменю.

- Пойдём скорее, у меня фонарь садится, - поторопил Лёха, но Светка уже сунула ему в руки свой баллон и полезла в карман. Когда наконец подошли к гемодвери, их фонари уже еле светили. А когда выбрались из блока, фонари сдохли окончательно.

- Это всё ты со своим аккумулятором! – рассердился Лёха. – Куда теперь идти?

Он вглядывался в темноту, стараясь различить свет от прожекторов, стоящих у лифтовой шахты. Но лабиринт коридоров, предназначенный для гашения ударной волны, не пропускал и свет. Сверкнула вспышка фотоаппарата.

- Ты что делаешь? Ослепила меня!

- Туда! – глядя на экранчик фотоаппарата, скомандовала Светка. Осторожно хлюпая водой под ногами и перебирая руками по осклизлому бетону стены, Лёха двинулся вперёд.

- Далеко до поворота?

Светка снова щёлкнула фотоаппаратом, вспышка на мгновенье осветила коридор, но этого оказалось достаточно, чтобы Лёха смог сориентироваться. Наконец впереди показались отблески прожекторов на мокрых стенах.

- Долго ходите, - проворчал один из мужиков. – Вам ещё наверх подниматься.

- Фонари сели, - виновато ответил Лёха.

3

- А где сама машина времени? – спросила Ольга, разглядывая фотки.

- В блоке 4, - ответил Лёха. – Но там герма капитально законопачена, так что есть надежда, что она в лучшем состоянии, чем ЭВМ.

- Нечаеву фотки скидывали?

- Да, - поскучнел Лёха. – Он ответил - типа всё сгнило давным-давно. И про деньги молчит. А они у нас уже подходят к концу.

- И что делать? – спросила Ольга.

- Я думаю, - Лёха почесал затылок.

Где же взять деньги на продолжение работ? Надо продать что-нибудь ненужное. А что у него есть ненужного? Только ржавые останки старых ЭВМ. Точно! Когда он летом был на практике, то тамошний сисадмин Михаил жаловался, что нигде на может найти запчасти для ЕСки. А тут несколько целых машин. Правда, они немного заржавели…

В разговоре Михаил подтвердил его опасения.

- Я посмотрел твои фотки. Это ржавый хлам, да к тому же пропитавшийся водой. Нет, ничего из этого использовать уже нельзя.

- Только на помойку? – разочарованно спросил Лёха.

- Зачем на помойку? – возразил Михаил. – Продай металлистам. Ну которые радиодетали на лом покупают. Там на платах есть такие конденсаторы, в них то ли тантал, то ли платина. Короче, эти ребята платят за такие вещи приличные деньги. Дать их телефончик?

Металлист проявил нешуточный интерес, но на Лёху напали сомнения.

- Ведь формально эти ржавые железяки принадлежат Министерству обороны, - поделился он со Светкой. Но она не согласилась.

- Сколько лет там это гниёт? Сорок? А если бы ты нашёл это на свалке?

И Лёха решился. Не доверяя деликатную операцию рабочим, которым хватало работы по откачке воды и разбору завалов, он собственноручно разбирал старые ЭВМ. Для этого он использовал небольшую фомку – по-другому не получалось. При этом он испытывал муки совести, как будто крушил музейные экспонаты. Вода уже не плескалась на полу подземного сооружения, но вентиляция ещё не работала, приходилось всё делать в кислородной маске. Но первый же ящик ТЭЗов от ЭВМ решил надвигающиеся финансовые проблемы. Металлист, рассчитывая на долгое сотрудничество, расплатился щедро.

Удалось использовать старую электропроводку, но подать на неё 220 вольт не решились, запитали напряжением 12 вольт – как раз для питания светодиодных фонарей. Теперь коридоры подземного сооружения были освещены их холодным светом. Стены подсохли и уже не были такими склизкими и мрачными. Но спуск по лифтовой шахте и обратный подъём всё ещё оставались непростой и даже опасной операцией. И всё же Лёха был против восстановления лифта – это время и деньги. В первую очередь его интересовал Блок 4, где должна быть машина времени. Но рабочие отказывались резать гермодверь, пока не будет сделана полноценная вентиляция.