вызывающий характер.
Ему были известны работы Циолковского и отзывы мировой печати об их приоритетном значении, но
эти обстоятельства не мешали французскому ученому настойчиво отстаивать свою точку зрения даже
ценой сознательного принижения роли других исследователей, в том числе и Циолковского (подробнее
об этом см. в III части наст, кн.). Ничем другим, как желанием защитить права русского ученого, нельзя
объяснить утверждения в отечественных публикациях 50-х годов о том, что Эсно-Пельтри заимствовал
идеи Циолковского для доклада, прочитанного осенью 1912 г. во Франции, ознакомившись с его
публикациями в «Вестнике воздухоплавания» во время пребывания в Петербурге в феврале того же
года. Версия «заимствования» нашла в отечественных публикациях довольно широкое
распространение [87]. Поэтому обстоятельства пребывания Эсно-Пельтри в Петербурге весной 1912 г.
требуют специального изучения, тем более что речь идет о научной репутации французского ученого,
которую поставили под сомнение авторы версии « заимствования ».
Вообще говоря, достаточно принять во внимание вполне достоверный факт выступления Эсно-Пельтри
с
89
докладом в Петербурге весной 1912 г.1, который по своему содержанию соответствовал докладу,
прочитанному им во Франции осенью того же года, чтобы версия «заимствования» полностью
утратила силу. Тем не менее были предприняты дальнейшие поиски документов, которые могли бы
пролить свет на события тех давних лет. Особенно важно было выяснить мнение возможных
свидетелей этих событий, в частности Б. Н. Воробьева, члена комиссии АН СССР по разработке
научного наследия К. Э. Циолковского (он работал секретарем редакции журнала «Вестник
воздухоплавания» как раз в период пребывания Эсно-Пельтри в Петербурге). В книге,
опубликованной в 1941 г., Воробьев, на которого часто ссылаются авторы версии «заимствования»,
писал, что за рубежом о работах Циолковского до 1923 г. практически ничего не знали [137].
Иными словами, мнение Б. Н.Воробьева также не дает никаких оснований для утверждения о
заимствовании французским ученым идей Циолковского.
Изучение документов того периода — петербургских газет, журнальных публикаций,
официальных отчетов VII (воздухоплавательного) отдела Всероссийского инженерного общества
позволяет считать, что доклад Эсно-Пельтри о проблемах космического полета, сделанный в
Петербурге, заранее не планировался. Самым веским доказательством может, пожалуй, служить
отсутствие публикаций на эту тему в газете «С.-Петербургский вестник», которая информировала
читателей о всех заседаниях и публичных лекциях, даже самых второстепенных, и, конечно же, не
преминула бы сообщить о выступлении именитого гостя, которого с таким почетом принимала
техническая интеллигенция Петербурга. В отчетах воздухоплавательного отдела, которые
аккуратно составлялись и систематически публиковались, также нет упоминаний о докладе Эсно-
Пельтри. Нужно сказать, что сам автор доклада не упоминал о нем даже в тех случаях, когда для
него был важен каждый факт, связанный с его деятельностью в области космонавтики (он уделял
очень большое внимание обоснованию своего приоритета в этой области, о чем будет рассказано в
III части книги). Впервые Эсно-Пельтри упомянул о своем петербургском
1 Следует заметить, что до последнего времени этот факт оставался вне поля зрения отечественных
исследователей и авторами версии «заимствования» в расчет но принимался.
90
докладе только после ознакомления с историческим обзором Шершевского, опубликованном в
1927 г. в журнале «Flugsport», где впервые сообщается об этом докладе [30]. Это обстоятельство
также подтверждает предположение о том, что доклад Эсно-Пельтри в Петербурге заранее не
планировался. Но самый важный вывод, который можно сделать в связи с публикацией
Шершевского: доклад Эсно-Пельтри хотя и не планировался заранее, но все-таки состоялся. Ведь
нельзя считать утверждение Шершевского о факте доклада Эсно-Пельтри в 1912 г. в Петербурге
случайной оговоркой, тем более что все симпатии автора исторического обзора были на стороне
Циолковского, которого он почитал.
Как крупный авторитет в инженерных кругах и представитель самой передовой по тем временам
страны в области авиации, Эсно-Пельтри, наверное, не стал бы выступать экспромтом на такую
необычную и трудную тему, чтобы не уронить свой авторитет. Поэтому его доклад в Петербурге,
хотя и не планировался заранее, был, без всякого сомнения, продуман во всех деталях. По крайней
мере, Эсно-Пельтри не делал различия в смысле содержания между петербургским и парижским
докладами [12, с. 24].
Особенности доклада таковы. Как большинство пионеров ракетной техники, Эсно-Пельтри
связывал свое увлечение идеей полета в космос с романами Жюля Верна. Способ полета к Луне,
предложенный его великим соотечественником, показался ему с самого начала непригодным «из-
за опасности для путешественника быть сплющенным». А далее Эсно-Пельтри пишет: «Отсюда я
сделал вывод о необходимости дать разбег снаряду в несколько километров, что привело к
применению ракеты» [4, с. 337]. По словам Эсно-Пельтри, он даже не помнит, как давно эти мысли
пришли ему в голову, однако с полной уверенностью считает, что не позднее середины 1908 г. Об
этом пишет Фербер в своей книге «Авиация, ее начало и развитие» [38], опубликованной в 1908 г.,
на которую неоднократно ссылался Эсно-Пельтри. В заключительном разделе этой книги «На чем
остановятся?» Фербер пишет, что человечество неизбежно придет к использованию реактивной
техники для космического путешествия, и свидетельствует, что такую точку зрения разделяют
Уэльс, Арчдеакон, Эсно-Пельтри и Квинтон.
91
Практические аспекты этой фантастической для начала XX в. темы могли быть связаны у Эспо-
Пельтри с усилиями, направленными на дальнейшее усовершенствование авиационных двигателей, и с
тем кризисным состоянием в этой области, которое наблюдалось к 1912 г. Вот что писал тогда видный
авиационный специалист Арчдеакон (тот самый, которого Фербер упомянул рядом с именем Эсно-
Пельтри) в своей статье «Кризис аэроплана и мотор»: «Много ранее большинства моих современников
я высказывался очень восторженно о будущем воздухоплавания... Для того чтобы аэроплан больше, чем
когда либо, шел по пути быстрых успехов, необходимо, чтобы цена его понизилась и сделалась
общедоступной...
Я резюмирую: мы переживаем тяжелый кризис динамического воздухоплавания. Необходимо
немедленно заняться его устранением, необходимо во что бы то ни стало сохранить Франции то место,
которое она дорогой ценой победно заняла в ряду покорителей воздушной стихии.
Для достижения этих двух целей нужен мотор легкий, солидный, дешевый и который, вероятнее всего,
должен быть сконструирован на новых началах» [59, с. 14].
Поиски путей усовершенствования авиационных двигателей навели Эсно-Пельтри на мысль
использовать как один из возможных вариантов реактивный принцип (уже осмысленный им, по
свидетельству Фербера, к тому времени), позволяющий добиться уменьшения относительного веса
мотора. Он так и писал в статье, подготовленной по материалам его первого доклада, прочитанного в
1912 г.: «Мысли, излагаемые в настоящей статье, зародились у автора благодаря результатам,
достигнутым в настоящее время по легким двигателям. Постепенно автор пришел к вопросу о том, к
каким последствиям привело бы дальнейшее значительно большее уменьшение их веса» [4, с. 336].
Даже в названии упомянутой статьи («Соображения о результатах неограниченного уменьшения веса
двигателей») проявилась одна из главных тенденций, волновавших в тот период всех авиаторов.