в пятистах приказах, руководствах и наставлениях, уставах командиру части «лично» предписано

ежедневно проводить 60—70 мероприятий — от пробы пищи до... проверки туалетов. А это прежде всего

время, которого командирам всегда не хватает.

Скажу по опыту так: командир не приходит на работу и не уходит с нее, он постоянно служит. Служит —

если надо (и как правило) — без выходных, часто без домашнего крова, без всяких премиальных и

сверхурочных стимулов. Его жизнь имеет свои особые измерения в пространстве и времени. У него и

сутки рабочие идут по другим часам, никогда не кончаются. Даже в самый что ни на есть праздничный

день мало ли где понадобится личное присутствие командира. Когда дневальные подают команду на

рассвете: «Подъем!» — он уже в казарме. Когда кричат: «Отбой!» и многие офицеры и прапорщики уже

дома чаи гоняют — он еще в части. Здесь невозможно скрыться за бумагами, рассуждениями, имитацией

бурной показной деятельности, потому что командир — военный профессионал — должен постоянно, всегда думать о том, что может наступить момент, когда будет нужно лично повести людей в бой или

[137] лично распланировать этот бой, чтобы он стал победным.

Для командира авиационной части весь перечень этих многотрудных обязанностей требуется умножить

еще на один — чисто летный коэффициент. Он — летчик, а стало быть, должен, обязан летать. И не

просто летать, но быть лучшим воздушным бойцом в части. И это не все. Он обязан все дело поставить

так, чтобы все летчики отлично летали. Вот только тогда это и будет командир авиачасти!»

* * *

...Подполковник Одинцов стал таким командиром в тридцать один год. В летной книжке у него была

запись, свидетельствующая, что по уровню выучки воздушного бойца он подготовлен к боевым

действиям на современном реактивном самолете в любых метеоусловиях как днем, так и ночью. Он с

первых дней командования частью старается умело сочетать высокую летную подготовку со зрелым

мастерством воспитателя, политического руководителя. Для части, которой он стал командовать, такой

подход к делу нового командира был особенно важен.

Часть перевооружалась. Уходили в историю фронтовые Пе-2, Ту-2. Сказала свое последнее слово и наша

«летающая крепость» — дальний бомбардировщик Ту-4. Хороший это был самолет, имевший

значительную скорость полета, десять 23-миллиметровых пушек, способный поднять 12 тонн бомб, снабженный совершенными средствами пилотирования, самолетовождения и бомбометания. Однако при

развитии авиационной техники и средств ПВО этот бомбардировщик уже не полностью удовлетворял

возросшим требованиям. На смену ему пришли бомбардировщики с двумя реактивными двигателями.

Они превосходили поршневые самолеты военных лет по скорости и дальности полета в два раза, по

бомбовой [138] нагрузке в три раза и имели более мощное пушечное вооружение. Эти самолеты были

оборудованы первоклассными по тому времени средствами аэронавигации для ночных полетов и

бомбометания по невидимым целям в сложных метеорологических условиях. Прежний бомбовоз в

сравнении с ними выглядел чем-то вроде крупного ископаемого. С упоением летчики части под

руководством нового командира начали осваивать изящную и скоростную машину Ил-28.

Неуклонно проводя в жизнь принцип — учиться успешно воевать самому и учить этому подчиненных, первоклассный летчик, в совершенстве знающий авиационную технику, аэродинамику, тактику, Одинцов, как правило, первым выполнял новое летное упражнение или сложную задачу. Учил подчиненных

личным примером, выступая вместе с тем и хорошим методистом, умелым организатором учебно-

воспитательного процесса. Он многим дал путевку в небо. И сегодня встречается немало летчиков, которые помнят Одинцова — командира части и говорят: «Всем своим умением мы обязаны Михаилу

Петровичу», «Это непревзойденный мастер в технике пилотирования», «Он изумительно чувствует

машину»...

Трудно быть одному и летчиком, и единоначальником-воспитателем. Но Одинцов сразу повел такую

линию: фактически в части должно быть столько воспитателей, сколько коммунистов. Весь актив зажег»

своим энтузиазмом, превращая эскадрилью в центр партийно-политической работы.

Прочный авторитет его утверждался еще и потому, что непримирим, беспощаден он был к людям, допускавшим предпосылки к летным происшествиям, пренебрегавшим безопасностью полетов. Тут он

руководствовался железным правилом: аморально относить к мелочам что-либо из действий, от которых

зависит [139] жизнь людей, сохранность дорогостоящей техники. Для этой работы он привлек даже

женсовет части. Женщины-активистки уточняли, как отдыхают летчики, чем заняты в свободное время, какой микроклимат в семьях. Находил проблемы по обеспечению безопасности полетов и в работе с

техниками, механиками, инженерами.

Михаил Петрович командовал частью почти четыре года. В общем-то немало. В этой части получил

звание полковника. Уже в июле 1956 года он добился вот такой аттестации: «Свой богатый опыт, полученный на войне, умело использует в повседневной учебе и передаче его летному составу. Как

офицер обладает хорошими организаторскими способностями, особенно в летной работе. К себе и

подчиненным требователен. Чувство ответственности за порученное дело развито, ответственности не

боится. Лично полковник Одинцов летает смело, уверенно. Вынослив. Летное дело любит и летает с

желанием. В воздухе чувствует себя хорошо. Летает днем и ночью в простых и сложных метеоусловиях

на самолете Ил-28 при установленном минимуме погоды. Общий налет на всех типах самолетов имеет

2070 часов, из них на самолете Ил-28 налетал 612 часов. Техника пилотирования отличная. Военный

летчик I класса...»

И на новой, весьма ответственной должности он неуклонно, твердо и последовательно следует старой

истине: какой бы ни был талант дарован, чтобы состоялся командир, нужен труд. Большого командира

создает большой труд. И на новой должности сослуживцы ценили Михаила Петровича за доброту

строгую, подчас жесткую, за прямоту и постоянную неугомонность.

Теперь он достиг такой высоты, что иные толковали: подумай, зачем опять голову науками забивать, если

и без них генеральские погоны уже на плечах. [140]

Отшучивался: «К этой красивой форме надо еще не только соответствующие плечи, но и голову иметь».

Программу Академии Генерального штаба имени К. Е. Ворошилова генерал-майор авиации Одинцов, как

отмечено в выпускной аттестации, усвоил отлично. В ней же утверждалось: «Обладает всесторонним

развитием, большим кругозором, хорошей военной и особенно политической подготовкой. В Академии

Генерального штаба занимался с большим интересом, проявляя пытливость, любознательность к

изучаемым вопросам, добиваясь понимания их существа... Хорошо понимает характер современных

операций фронта, роль и место в них авиации, может организовать взаимодействие авиационных

соединений в операции фронта и в воздушных операциях, прекрасно знает тактику бомбардировочной

фронтовой авиации. Твердо знает теорию современных воздушных операций и способы боевых действий

в них видов и родов авиации. Владеет методикой оценки обстановки, умеет сделать выводы и принять

правильные решения... Теоретические положения умеет подкреплять историческими примерами и своим

большим практическим боевым опытом. Свои мысли формулирует правильно. Оперативные документы

отрабатывает быстро и хорошо... Генерал-майор авиации Одинцов Михаил Петрович — растущий, ценный, перспективный работник ВВС...»

В этих словах сплавлено все, что было пережито и понято им на его пике сознания и воли, обозначены

его дальнейшие горизонты. [141]

Сколько можно летать?

«Пара сверхзвуковых истребителей, только что возвратившись с задания, зарулила для послеполетного