— Не мешай! Не лезь!

Возмущению Андрея не было предела.

— Будь я их капитаном, я бы выгнал его с поля! — сказал он.

— Как это «выгнал»?

— Да так! Заменил бы другим — и всё, раз он не хочет играть по-настоящему. Честь команды надо защищать, а не свою собственную!

Я не очень-то люблю Витьку за то, что он сильно рисуется. Например, когда он играет в волейбол, то прыгает, как балерина. Он и не только на площадке воображает, он всегда ходит своей особой походкой: вразвалочку и руки держит чуть-чуть растопыркой, как все знаменитые чемпионы. Нет, я определенно не люблю Витьку. И все-таки, когда Андрей предложил выгнать его с поля, я не согласился. Я представил себе, как Витьку выгоняют из команды, как он на глазах у всех гостей и ребят бледный уходит с поля. Мне стало жаль его. Я прямо поразился жестокости Андрея.

Игра на поле обострилась. Нападающие «зеленых» Женя Ступин, Валя Ильин и Слава Шишкин пошли в наступление. Каждый из них в отдельности играл хуже Витьки, это мне было ясно, но зато они здорово сыгрались. Женя, Валя и Слава нападали сообща, они передавали мяч друг другу, все время пасовали. Они бегали медленнее Витьки, но он так набегался вначале, стараясь всюду поспеть, что к концу первой половины игры уже устал. А с поля то и дело неслось: «Женя, давай мяч, давай!», «Принимай, Валя!», «Слава молодец! Иди вперед, иди!»

Перед самым перерывом Женя удачно передал мяч Вале Ильину, и тот угловым ударом красиво забил гол в ворота «синих».

Вратарь «синих» Толя Пекарев упал, но было уже поздно.

Толя явно подражает знаменитым вратарям: он нарочно упал и долго не поднимался, хотя видел, что мяч уже пролетел мимо него. А когда встал, то сделал вид, будто больно ушибся, чтобы все видели, как он смело, не щадя коленок, защищал свои ворота.

Во второй половине игры нападающие «зеленых» все время атаковали. А наш Витька, как видно, совсем скис. В ворота «синих» было забито еще два гола. Игра так и закончилась победой «зеленых» со счетом 3:0.

Не успели смолкнуть аплодисменты, как главный судья Петро уже пригласил всех к волейбольной площадке. Я сразу забыл о футбольной игре, которая только что кончилась. Я думал только об одном: сейчас на меня будут смотреть все пионеры, все гости — надо не ударить лицом в грязь!

Петро дал свисток, и игра началась.

Я играл третьим номером, а четвертым номером был Андрей. Я знал, что у него очень сильный удар. Когда Андрей «гасит», то все игроки, стоящие по ту сторону сетки, пригибаются: от его удара не поздоровится!

Вскоре мы с Андреем встали у сетки. Я должен был пасовать Андрею, подкидывать ему мяч на такую высоту, чтобы он мог сильно ударить — «погасить». Тут нужно было учесть и его рост и высоту его прыжка. Но я не был ни на одной тренировке и не сыгрался с другими как следует. Я подкинул мяч, но слишком низко. Андрей ударил, и мяч… врезался в сетку. Игра началась неудачно. Мы потеряли подачу. Хоть по мячу бил Андрей, но всем было ясно, что сплоховал на этот раз не он, а я.

Дальше игра шла довольно ровно. Я взял несколько трудных мячей. Но каждый раз, когда нужно было пасовать, у меня получалось плохо. Первую игру мы проиграли. Но девчонки ненамного опередили нас. Когда мы переходили на другую сторону площадки, Андрей сказал:

— Сашка, возьми себя в руки!

Вскоре я встал на подачу. Я хотел искупить свою вину перед командой и потому волновался. У меня даже руки дрожали. Я ударил по мячу, но в самый момент удара ладонь моя слегка соскользнула в сторону, и я с ужасом увидел, что мяч полетел не прямо, а вбок — на «аут».

В чем дело? Неужели я совсем отвык от мяча, от подач? Да, я давно не играл. А главное — не знал игроков своей команды и не привык к этой площадке. Но сейчас поздно вздыхать, надо взять себя в руки. Когда я ударил по мячу, рядом со мной послышался голос Вано Гуридзе:

— Эх, мазила!

На Андрея я даже боялся посмотреть. Я старался играть хорошо, поспевать всюду, но, как всегда бывает в таких случаях, у меня получалось еще хуже. Я даже пытался брать чужие мячи, но меня только ругали за это. Я сам чувствовал, что игра у меня не клеится. Но впереди еще было очень много времени, и я был уверен, что успею показать себя.

Мы с Андреем снова встали к сетке. На подаче у девочек была Зинка. Я знал, что она сильно и далеко бьет. Я отошел подальше от сетки. Но Зинка, видно, заметила это и, как всегда, съехидничала: ударила не очень сильно. Мяч опустился у самой сетки, а там никого не было.

Момент был критический. Я решил тут же доказать Андрею и всем ребятам, что не хвалился, а действительно, на самом деле хорошо играю. Андрей снова передал мне мяч. Я решил «погасить»; напряг все силы, подпрыгнул и ударил по мячу. От волнения я даже не заметил, куда полетел мяч. Я думал, что все хорошо, но вдруг услышал такой знакомый и такой спокойный голос Петро:

— 5:0 в пользу второго отряда!

Значит, я снова забил мяч в «аут». Подумать только: счет 5:0, и из пяти мячей три забиты по моей вине!

Вдруг я увидел перед собой Андрея. Лицо его побледнело.

— Как ты играешь?.. На тренировки не ходил, а теперь гробишь всю команду! — как-то сквозь зубы прошептал он. — Сейчас же уходи с площадки!

Я сразу даже не понял, что сказал Андрей. Судья Петро дал свисток, чтобы мы прекратили разговор. Но Андрей попросил задержать игру и направился к судье. Через минуту Петро подошел ко мне и предложил уйти с площадки.

— Капитан команды заменяет тебя другим игроком, — сказал Петро.

Холодный пот выступил у меня на лбу. На секунду я почему-то вспомнил, как Андрей зло говорил об игре Витьки Панкова, как предлагал убрать его с поля. Но сейчас уходить нужно было не Витьке, а мне. Я не стал спорить, а медленно пошел. Кругом стояли наши пионеры и гости из города, и все смотрели на меня, на мой позор.

Кто-то взял меня за руку. Я поднял глаза и узнал Капитана.

— Сашка, не сердись на меня. Я ведь не виноват, — сказал он.

Я понял, что меня заменили Капитаном, ничего не ответил и пошел дальше.

Я ушел в нашу комнату и лег на кровать. Не стал смотреть, чем кончится игра.

«Ага, поставил вместо меня своего нового дружка — Капитана!» — думал я об Андрее.

Все было ясно: Андрей просто отомстил мне за то, что я не приходил на тренировки. Он поступил не по-товарищески. Я никогда, никогда в жизни не прощу ему этого!

3 августа.

Очень неприятно быть в ссоре со своим лучшим другом. Я никогда не представлял себе, что это так неприятно. Даже купание в море не доставило мне сегодня никакого удовольствия. О примирении, конечно, не может быть и речи: Андрей опозорил меня перед всем лагерем.

Как он мог это сделать?.. Во всех книжках пишут, что друзья должны в трудную минуту приходить друг другу на помощь, на выручку. Вчера мне было трудно играть. Андрей, значит, должен был прийти мне на выручку. А он, вместо этого, сделал так, чтобы мне было еще трудней: выгнал с поля. Хороша помощь! Все эти мысли я высказал Профессору, который вчера прибежал в комнату вслед за мной и стал утешать.

Но Профессор со мной не согласился:

— Андрею нужно было команду выручать, спасать честь отряда, а вовсе не твою. Он так и сделал. И был прав!

— Нет, неправ! Неправ!

В это время с улицы донеслись три длинных свистка, а потом раздался такой торжествующий визг, что у меня в ушах зазвенело.

— Ага, проиграли наши!.. Ну, спас твой Андрей честь отряда, спас? И без меня проиграли. Значит, дело-то не только во мне одном! — сказал я.

Профессор удивленно посмотрел на меня:

— Ты вроде радуешься, что мы проиграли?

— Вот и радуюсь! Вот и радуюсь! — ответил я, хоть на самом деле вовсе не радовался.

Профессор вдруг разозлился и стукнул кулаком по тумбочке:

— Ах, вот ты какой? Ничуть мне тебя не жалко! И утешать тебя больше не собираюсь!

«Нужны мне твои утешения!» — подумал я тогда. Но сейчас мне жалко, что и Профессор тоже сердится. В общем, какой-то печальный сегодня день.

А вот Андрей утром сделал вид, будто между нами ничего не произошло: он подошел ко мне и хотел что-то сказать.

Я взглянул на Андрея, стараясь, чтобы глаза мои выражали полное презрение и даже ненависть.

Андрей удивленно пожал плечами и сказал: