— Разве?

Он опять взглянул на нее. Абигейль редко вела себя так спокойно. Он пришел поговорить с ней, как бывало каждый вечер. Она была не только приятным собеседником, но прекрасным рассказчиком, не лишенным чувства юмора.

— Да, эти упрямые, глупые и беспокойные создания готовы испортить человеку жизнь.

— Понятно.

Абигейль скрутила свой шейный платок в невообразимый узел, затем опустила руку на колени, но через секунду схватила оловянную кружку с кофе. Определенно, что-то ее сильно тревожило.

— Сегодня вымазался в грязи с ног до головы. Пришлось хорошо помыться перед тем, как присоединиться к достойной компании.

Подавившись, Абигейль чуть не пролила кофе. Бойд отставил в сторону свою миску и постучал ее по спине, но она продолжала задыхаться и кашлять.

— Черт возьми, мне следовало бы подумать, прежде чем начинать разговор о купании в присутствии леди.

Абигейль закашлялась еще сильнее. Лицо ее стало похожим на спелый помидор. Подняв ее руки над головой, чтобы освободить диафрагму, Бойд внимательно смотрел на нее. Если бы он не знал ее столь хорошо, то мог бы подумать, что она готова взорваться.

— Абби, у тебя все в порядке?

Наконец она отдышалась.

— Да, просто кофе попал не в то горло. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка больше походила на оправдание. — Ты прав, сегодня был тяжелый день.

Бойд понял, что о чем-то она говорить не хочет, но не знал, как выяснить, в чем дело. К тому же, если это касалось ее страхов, не следует напоминать Абигейль о ее подозрениях. Чем скорее она забудет о них, тем лучше.

Он подумал о том, что наверняка могло бы отвлечь ее, и, указав рукой на запад, где в стороне от лагеря расположилось озеро, сказал:

— Тут недалеко есть озеро, но в темноте его не видно. Утром мы можем задержаться с перегоном, чтобы ты успела быстренько искупаться.

— Нет! — резко воскликнула она, но затем, с трудом взяв себя в руки, сказала уже тише: — Я полагаю… что это совсем не обязательно. Правда.

— Если ты опасаешься, что кто-то тебя увидит, я опять могу посторожить.

— Нет! — Она вцепилась в ткань бриджей, а щеки опять налились ярко-красным румянцем. — Это не самая лучшая мысль.

Бойд усмехнулся, и белая полоска зубов ярко выделилась на его загорелом лице.

— Черт, разве ты не доверяешь мне, Абигейль? Как бы я ни хотел этого, я не буду подглядывать.

Она неожиданно вскочила на ноги. Отчаяние прозвучало в ее голосе:

— Я лучше схожу проведаю Долли.

Бойд, стараясь удержать на коленях миску и кружку, наблюдал за резкими движениями Абигейль.

— В этом нет необходимости. Один из конюхов забрал ее и отвел во временный загон, — заметил он.

— Все равно. За день она сильно устала. — Голос Абигейль предательски дрожал. — Ведь именно ты говорил мне, что важнее заботиться о лошади, чем о человеке.

— Да, говорил. Но…

— Ты же не можешь нарушать это правило ради меня.

— Но…

— Ты учишь меня, а затем, когда я начинаю следовать твоим урокам, останавливаешь. Из этого не выйдет ничего хорошего!

Не ожидая ответа, она исчезла в темноте. Бойд покачал головой. Что-то здесь неладно. Абигейль выглядела более рассвирепевшей, чем хорек, которого медведь-гризли застал в своей пещере. Ладно, сейчас он закончит ужинать, а перед сном нужно будет убедиться, что с ней все в порядке.

Посмотрев вдаль, Бойд увидел, что Джон Симс направился по той же дороге, по которой ушла Абигейль, и мимолетно подумал, что же он будет там делать. Затем снова покачал головой, понимая, что становится слишком уж подозрительным. Без сомнения, Джон направлялся к запасным лошадям.

Закончив ужинать, Бойд вспомнил, что у него есть еще одно дело. Он положил миску в стопку грязной посуды, вновь наполнил кружку кофе и взял еще одну. Затем подошел к кухонному фургону, поставил кружки на землю и распахнул полог. Билли еще не спал. Бойд поднял кружки и вошел внутрь.

— Ну, как дела, Билли?

Билли сел.

— Привет, мистер Харрис.

— Может быть, тебе захочется отведать этой настоявшейся за день грязи?

Билли с благодарностью принял кружку.

— С удовольствием выпью.

Оба с наслаждением потягивали горький напиток. Это был важный ритуал, создающий видимость безопасности. Бойд внимательно рассматривал Билли, держа в руках дымящуюся кружку с кофе. Цвет лица был хорошим. Как уже сообщила Абигейль, парень уверенно шел на поправку. Бойд был благодарен ей — ему до чертиков не хотелось бы видеть этого молодого человека без ноги. Теперь Билли мог жить полной жизнью, для которой ему были необходимы целые руки и ноги.

— Ты получше себя чувствуешь?

Улыбка Билли была светлой и искренней.

— Да, миссис Ферчайлд говорит, что я быстро поправлюсь. — Он посмотрел на свою забинтованную ногу. — Она замечательный человек, не правда ли?

Точно. Думая об Абигейль, Бойд чувствовал, как тепло охватывает его сердце.

— Да. Она решительный человек, ничего не скажешь.

— Вы знаете, я никогда не думал, что миссис Ферчайлд окажется такой сильной. — Билли запутался в словах. — Я хотел сказать, она самая настоящая леди и все такое. Но кто бы мог подумать, что она вынесет все тяготы перегона скота?

Бойд вынужден был признаться себе, что он не мог. У него не было сомнений в том, что Абигейль не выдержит и сразу же откажется от своего намерения и возвратится на ранчо, где ей и место.

— Она удивительная леди, — подтвердил Бойд.

— Если бы не она, я остался бы без ноги. — Билли вдруг покраснел, вспомнив, очевидно, что Бойд предлагал совсем другое решение. — Я ничего не имел в виду, говоря это…

— Все в порядке, Билли, — глубоко вздохнув, сказал Бойд. — Ты прав. Никто из нас не знал, как следует оперировать твою ногу. За это ты должен благодарить миссис Ферчайлд.

Билли отпил большой глоток кофе.

— Когда умер ее муж, я ожидал, что она вернется обратно на Восток. И очень рад, что она не сделала этого.

Бойд также набрал полный рот кофе, ощущай его едкий вкус, и ответил:

— Я тоже, Билли. Я тоже.

Ночные дежурные были на своих местах, охраняя стадо. Пережившие бурю животные вели себя спокойно и, как только наступила темнота, почти все заснули. Бойд искал Абигейль, испытывая нарастающую тревогу. В последние дни она раскладывала свой спальный мешок недалеко от него. Каждый вечер, перед тем как заснуть, он мысленным взором видел ее лицо, сжатые губы, черные ресницы, веером прикрывающие сверху щеки, золотистые локоны на подушке. Бойд нахмурился, не в состоянии представить, куда она могла деться.

Он вспомнил рассказ о том, как ее столкнули в бурный поток, и почувствовал зачатки страха. А если она права? Что, если кто-то охотится за ней, а он позволил ей бродить одной в темноте? Тревожась все больше, Бойд ускорил шаги. Усталости как не бывало.

Он уже искал ее около временного загона для лошадей, куда она вроде бы собиралась пойти, но сторож, почесав голову, ответил, что не видел ее с тех пор, как она в конце дня передала ему Долли. Бойд прошел к табуну запасных лошадей, потом внимательно осмотрел место вокруг костра, подумав, что Абигейль могла присоединиться к отдыхающим погонщикам. Но ее нигде не было.

Его глаза, казалось, просматривали все в бесконечной тьме. Она была так мала в огромной стране, в которой затерялась. Ускорив шаги, Бойд пытался развеять свои опасения, напомнив себе, что Абигейль не настолько глупа, чтобы в одиночестве бродить далеко от лагеря. Но одновременно в голову пришла мысль о том, что в действительности она совсем не понимает, как опасны здешние места.

Если в течение десяти минут он не найдет ее, то поднимет на поиски всех своих людей. Бойд перебирал в уме все места, где она могла быть: у костра, кухня, фургон для спальных принадлежностей, загон для лошадей.

Он еще раз оглядел все эти места. Все уже было проверено, кроме фургона с одеялами. Его глаза сузились, когда он посмотрел на этот безобидный кругленький фургон с натянутой сверху парусиной. Подойдя к нему, он уже приготовился откинуть матерчатые шторки, закрывающие вход, но тут его внимание привлек отблеск костра на чем-то цветастом, находящемся под деревянной рамой фургона. Наклонившись, он заглянул под фургон и встретился глазами с глазами Абигейль, так похожими на глаза оленя, оказавшегося под дулом направленного на него ружья.