Джек внезапно остановился. Все замерло – звуки ударов, движения его руки. Порка прекратилась. Тейлор еще какое-то время истерически всхлипывал; Джек успокаивающе гладил его по спине, пока он не пришел в себя. Щеки его пылали. Весь в слезах и в соплях, он совершенно не был похож на героев порнофильмов, которые смотрел Зак – те всегда оставались чистенькими и аккуратными, – но он был живым и настоящим, и это зрелище оставило Зака опустошенным, вычерпанным до дна, жаждущим наполнения. Он стоял на коленях, не обращая внимания на боль в напряженных плечах, – нет, радуясь этой боли – и ждал, что будет дальше.

Джек вытащил белоснежный носовой платок, ни слова не говоря, вытер Тейлору лицо и помог высморкаться.

– Вот так, – сказал он, бросая платок на пол. – Все, Тей. Хорошо. Ты молодец.

Тейлор вздохнул, но не сделал попытки пошевелиться. Зак вообще сомневался, что он сейчас на это способен. Он лежал с закрытыми глазами, вцепившись в брюки Джека.

– Зак.

Вырванный из отрешенного созерцания, Зак вскинул голову.

– Иди сюда.

До дивана было метра полтора. Зак попытался передвигаться на коленях, представляя себе, как нелепо это выглядит; он обрадовался, когда Джек неодобрительно прищелкнул языком и сказал:

– Ползи. И смотри мне в глаза.

Ползти на четвереньках было унизительно, но это хотя бы можно было делать красиво. Он подполз к Джеку и остановился, потому что следующим шагом он бы оказался у него на коленях, а там было очень даже занято.

– Выпрямись. Посмотри на его задницу и скажи мне, что ты думаешь.

Тейлор слабо дернулся, с его губ сорвался еле слышный протестующий звук.

– Я думаю, что вы его жестко отделали, сэр, – без обиняков ответил Зак.

Вблизи ягодицы Тейлора выглядели ужасно. Кожа была покрыта кровоподтеками всех оттенков, хотя крови не было; она казалась неровной, шероховатой, как будто по ней прошлись самой грубой наждачкой, и Зак явственно чувствовал исходящий от нее жар.

– Правильно, отделал. От меня он получил то, что заслужил, так что с моей стороны, первая часть наказания закончена, а все остальное он получит наедине. Но, поскольку своей выходкой он обидел и тебя, я думаю, что будет справедливо, если он получит еще, теперь уже за твои страдания. Так что, ты можешь решить, сколько ему стоит добавить, а я прослежу, чтобы справедливость восторжествовала.

– Какого хрена? Нет!

Тейлор задергался, пытаясь вырваться, но Джек ухватил в кулак горсть его волос, и парень тут же замер, явно подчиняясь знакомому сигналу.

– Так я и знал, что тебе это не понравится, – сказал Джек. – Зато будете с ним в расчете, – он снова взглянул на Зака. – Ну?

Зак не знал, что делать. С одной стороны, Тейлору явно уже досталось выше крыши. С другой, какая-то часть его не забыла, как возмутительно Тейлор его использовал, и требовала добавить пару шлепков, так сказать, от себя лично. Но еще существовала некая гипотетическая третья сторона, с которой портить сейчас отношения с Тейлором означало лишиться множества приятных моментов в будущем – если, конечно, у них троих все сложится.

А как ему хотелось, чтобы все сложилось!

– А… можно я у него самого спрошу?

– Нет.

Зак закусил губу.

– Три, – наконец сказал он, обращаясь к Тейлору. – По одному за каждый раз, когда ты называл меня «зайчик» или «сладкий», минус два за то, что все-таки не дал мне снять штаны, потому что знал, что Джек вернется.

– Три? Хорошо, – кивнул Джек.

– Ничего хорошего, блин! – отозвался Тейлор. – Но… ладно, сладкий. Давай.

– За это можешь добавить еще один, – сказал Джек, усмехаясь, но Зак покачал головой.

– Ровно три, и не надо… можно не очень сильно? Пожалуйста!

Оказывается, Джек тут не один умел рычать – Тейлор тоже производил впечатление.

– Я могу выдержать все, что ты можешь предложить, милый, так что ни в чем себе не отказывай!

– Что?..

Джек откинулся на спинку дивана, одновременно прихватывая Тейлора за плечо.

– Твое решение – ты и давай. Три раза, рукой. Давай уже, и покончим с этим.

У Зака все сжалось внутри. Может, еще в самом начале порки, когда ягодицы Тейлора были еще розовыми, но теперь… ударить по пылающей поврежденной коже казалось худшим издевательством. Блин, и почему он не сказал просто, что все нормально, проехали и забыли?

– Я… я не могу…

Джек пожал плечами.

– Тогда одевайся и уходи.

– Что? Так нечестно!

– А ты думал, ты можешь выбирать, какие приказы выполнять, а какие нет? Ты можешь придумывать наказания, а приводить их в исполнение будет кто-то другой? Нет. За свой выбор придется отвечать самому.

– Я не хочу делать ему больно, – с трудом прошептал Зак. – Я не думал, что… простите.

Тейлор повернул к нему голову; его глаза смотрели доброжелательнее, чем Зак того заслуживал.

– Да нормально все. Я переживу еще три, да и у тебя вряд ли такая тяжелая рука, как у Джека. Давай бей, будем в расчете и пойдем дальше. Давай, зайчик, я уже получил свою горькую пилюлю, теперь твоя очередь.

Да, а вот об этом Зак раньше не подумал – он-то тоже заслуживал наказания, пусть и небольшого.

Закусив губу, Зак выпрямился, все так же стоя на коленях. Придется бить левой рукой, а не правой, не очень удобно, но зато сила удара будет меньше. Он занес руку и, морщась, как от боли, опустил ладонь на ягодицу Тейлора, но от этого жалкого хлопка не лопнул бы и мыльный пузырь.

Джек вздохнул; Тейлор же недовольно посмотрел на Зака через плечо.

– Это не считается. Давай как следует, и я уже встать хочу.

– Ты встанешь тогда, когда я скажу, что ты можешь встать, – поправил его Джек. Но он тоже дернул подбородком в сторону Зака; смысл его жеста был очевиден.

Зак медленно втянул в себя воздух. Ладно. В порыве чувств он протянул руку и вложил ее в ладонь Тейлора, с облегчением ощутив, как горячие влажные пальцы сомкнулись и ободряюще сжали его собственные.

Первый удар все равно вышел легким в сравнении с тем, как это делал Джек – уверенно и без дураков, – но Тейлор все равно охнул и содрогнулся, а его пальцы сжались сильнее.

Боже, как будто держишь руку над горящей свечкой.

Ударить второй раз было еще тяжелее, уже зная, что Тейлор сейчас болезненно дернется и резко выдохнет, но Зак ударил с достаточной силой. И еще раз.

На самом деле, то, что он сделал, не ощущалось как издевательство. Скорее, как проявление уважения.

– Молодец, – похвалил Джек. – Оба молодцы.

На короткое время все трое замерли в молчании. Затем Джек потрепал Тейлора по плечу:

– На ночь намажу тебя арникой от синяков. Сегодня ты ночуешь у меня.

– Да, Джек, – сонно отозвался Тейлор. Его пальцы выскользнули из руки Зака, когда Джек сдвинул его со своих колен, перекладывая на диван. Тейлор лежал на боку, с полувставшим членом, все еще горячее тело влажно поблескивало; он выглядел слегка присмиревшим, но вполне довольным.

– Достань ему сока из холодильника, – сказал Джек. – С колен не вставай.

О как – значит, это еще продолжается. Что бы «это» ни было, оно еще не закончилось. В маленьком холодильнике в углу кабинета все полки были заставлены бутылочками апельсинового сока, воды и банками с газировкой. Достав сок, Зак понял, что обратно ему придется ползти с бутылкой в руке. Теоретически это было возможно, тем более не тащить же тяжелую бутылку в зубах, но назад он возвращался медленнее.

Джек взял у него из руки бутылку, открыл и поднес к губам Тейлора, удобно наклоняя ее, пока Тейлор пил. Зак обратил внимание, что тот не попытался сам взять бутылку руками – просто пил сок маленькими глотками с той скоростью, которую задавал Джек.

Когда в бутылке оставалась примерно половина, Джек завинтил крышку и поставил ее на пол.

Зак снова встал на колени и убрал руки за спину. И колени, и плечи уже болели, но это было скорее хорошо, чем нет, как бы напоминало ему каждую секунду, что именно с ним происходит.

– А что теперь?