— О боже, Ксавьер! Я сейчас кончу! О-о-ох! — я издаю стон, способный составить конкуренцию матерым порнозвездам, пока волны оргазма накатывают на меня.

Раньше он никогда не заставлял меня кончить так быстро. Обычно он наслаждался мной, сколько ему вздумается, а сейчас делал именно то, о чем предупреждал — опустошал меня.

Он замедляется и проводит языком последний раз, прежде чем перевернуть меня обратно.

Затем подтягивается выше и целует меня в губы, позволяя мне попробовать собственный вкус.

— Чувствуешь, как ты хороша? Такая сладкая. Мне всегда будет хотеться еще.

Я беру его лицо в руки.

— И я хочу, чтобы так и было. И тоже хочу тебя — всегда.

— Не переживай. Теперь ты никогда от меня не избавишься. Как я и сказал раньше, это дерьмо навечно.

— Хорошо, — шепчу я прямо ему в губы, пока он вращает бедрами, направляя свой член в мою влажную киску.

Головка его твердого члена находит мой вход, и он резко двигает бедрами, погружаясь в меня по самые яйца. Новый стон вырывается из меня, я выкрикиваю его имя и впиваюсь ногтями ему в спину. Он вколачивается в меня еще несколько раз, а затем выскальзывает и встает рядом с кроватью. Схватив меня за бедра, Ксавьер рывком подтягивает меня к краю, и, взяв себя за основание члена, толкается обратно в меня.

— М-м-м. Охренеть, какая узкая. Эта киска была создана для меня, и она полностью моя, — звук его голоса в сочетании с произнесенными словами заставляет мои пальчики поджаться.

Это слова пещерного человека, но проявление его собственнического инстинкта так заводит. Мне нравится, что он владеет мной.

Дрожь нестерпимого удовольствия пробегает вниз по моему позвоночнику, в то время как Ксавьер продолжает стремиться к своему собственному освобождению. Грешно быть настолько сексуальным. Есть что-то звериное в том, как он чуть приоткрывает рот и как пользуется моим телом, доставляя себе удовольствие.

Мой взгляд очерчивает точеные мышцы его груди, задерживается на доведенном до совершенства прессе и тогда опускается еще ниже, чтобы увидеть, как его член двигается внутрь и наружу.

Ксавьер хрипит, его покрытые татуировками руки напрягаются, удерживая его надо мной. Член выскальзывает из меня, и я немедленно начинаю скучать по ощущению его тепла. Ксавьер снова переворачивает меня на живот и отводит мою правую ногу в сторону, так что я стою на кровати на четвереньках. Его член трется о мои складочки, и долгий стон срывается с моих губ. Я так готова для него.

Ксавьер перекидывает мои волосы на одно плечо, целуя обнаженную кожу.

— Хочешь, чтобы я снова вошел в тебя?

— Хоч-ч-чу… — я шепчу, потому что его прикосновения чертовски приятные. — Ксавьер…

— Ты знаешь, что мне нравится слышать это. Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам это тебе, — шепчет он мне на ухо.

— О, господи. — Я закатываю глаза, чувствуя, как он вводит лишь кончик и снова отдаляется, дразнясь. — Я хочу тебя, Ксавьер. Мне нужно, чтобы ты был внутри.

— Вот это моя хорошая девочка, — нахваливает он, прежде чем толкнуться бедрами, проскальзывая в меня головкой.

Ощущения совершенно отличаются от того, что я испытывала раньше. Это так примитивно, грубо и нацелено лишь на получение разрядки.

Он двигается во мне.

— Охренеть как круто, — одной рукой он крепко держит мое бедро, а другую запускает в волосы. — Блять, Анна, — он рычит, как будто говорить ему сейчас трудно. — Я не хочу заканчивать, но я не могу сдерживаться, когда я в тебе.

Знакомый трепет охватывает меня, и я знаю, что снова кончу через несколько мгновений.

— Не останавливайся.

Он впивается пальцами в мою кожу и вколачивается с такой силой, что по комнате разноситься звук шлепков наших тел друг о друга.

Не нужно много времени, чтобы я задрожала в предвкушении.

— Я кончаю.

Тысяча проклятий вырывается из его рта, он интенсивно кончает, и мы вместе теряемся в экстазе.

Он обрушивается мне на спину, но тут же скатывается. Затем нежно прижимает меня к груди и целует в макушку.

— Мне всегда будет хотеться еще и еще.

Я приподнимаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Чувствую то же самое.

Он протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке большим пальцем.

— Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о будущем, Анна. Я собираюсь найти способ позаботиться о тебе.

Я хмурюсь, совершенно обескураженная сменой темы.

— Я и не беспокоюсь. Я знаю, что мы есть друг у друга. И все будет замечательно.

— Не понимаю, как ты можешь быть такой чертовой оптимисткой.

— Потому что я верю в тебя. Ты уже доказал, что можешь изменить жизнь к лучшему. — Я абсолютно честна с ним. — К тому же я все еще работаю на «Напряжении». Конечно, мне будут платить намного меньше, чем тебе. Но это лучше, чем ничего, верно?

Ксавьер тяжело вздыхает.

— Мне ненавистна мысль о том, что ты будешь находиться на ринге без меня. Откажись.

— Ты слышал, что сказал мистер Сильверман. Я должна быть там. Иначе…

— Меня выгонят.

Меня шокирует легкость, с которой он произносит эти слова, как будто это для него ничего не значит. И я не могу поверить, что он имеет в виду именно это.

— Но тебе нравится рестлинг. Как ты можешь так легко от него отказаться?

Он смотрит прямо на меня.

— Ты значишь для меня больше, вот почему. Когда я был на ринге, а копы собирались повязать меня за то, что я почти прикончил Рекса, я осознал одну вещь. Я не могу жить без тебя. Я люблю тебя больше жизни, Анна.

Мое сердце делает сальто. Для него было большим шагом принять свои чувства ко мне, и удивительно, что он снова произносит эти слова.

— Я тоже люблю тебя. — Я тянусь вверх, чтобы поцеловать его в губы. — Ты не бросишь рестлинг, а значит и я не уйду. Когда-нибудь это закончится, и я буду рядом с тобой постоянно. Мы не можем лишить меня шанса сопровождать тебя на будущих боях. Ты должен доверять мне.

На мгновение он замолкает, а потом нежно берет меня за подбородок.

— Я полностью доверяю тебе, доверяю даже свою жизнь. Хоть мне это и не нравится, ты должна быть там.

Заметно, как тяжело ему это дается. Никто в жизни Ксавьера не давал ему повод доверять людям, поэтому я благодарна, что он открывает мне эту свою сторону. Невозможно предсказать, чем все обернется, но что бы ни случилось, мы пройдем через это вместе.