— Конечно, но имей в виду, в ее глазах ты — главная угроза, — с этими словами он удалился, а Делл вернулся, как ни в чем ни бывало, а в душе его царила настоящая буря.

Двойники. Люди с одинаковой, почти неотличимой внешностью, но в этом мире они разделяют не только похожие, как две капли, телесные оболочки, но и сны. Таким образом, о грядущих событиях узнала и Вайолет. С этого момента началась война. Выживет лишь тот, кто доберется до врага первым, — остальные умрут.

«Значит вот, как все устроено. Что же, война началась». - так она думала, наблюдая за Данте, читающим книгу, и невольно улыбалась. Разумеется, теперь, когда дом Лилиан разрушен (случилось это оттого, что три сотни лет основной задачей поместья являлось заточение девушки, а когда она выбралась на свободу, силы, укрепляющие стены, были перенаправлены на их уничтожение, чтобы помешать ей выбраться), найти ее будет не так легко, но, все же, возможно. В случае проигрыша, опасность подстерегала не только ее, но и Данте.

Этот парень отличался ото всех, кого ей доводилось когда-либо встречать. Его душа была по-настоящему чистой, совсем как у нее когда-то. Он спас ее, а потому, Вайолет ни за что не даст его в обиду. Никто, кроме него, не помог ей.

Шли недели, парень становился все ближе к ее сердцу, а поиски так и не принесли плодов. С каждой секундой она осознавала, что вечность без него ей ни к чему. Как ей ни хотелось оставаться равнодушной, но Данте рождал в ней столь сильные чувства, что девушке не удавалось им сопротивляться, а Лилиан совсем отчаялась — никто из ее родственников так и не объявился и даже не попытался связаться. Она уже начинала задумываться о том, не является ли сон правдой. Что, если до ее родных добрались раньше, чем она успела их предупредить? Что, если их пытали, затем убили, а теперь направляются сюда? В таком случае ни ей, ни Деллу не выжить, в не зависимости от того, высшие это демоны или Вайолет. Ее бабушка сказала, что часть силы демона переходит при рождении человеческому двойнику, однако, если бы в ней было что-то подобное, она бы точно знала, а сейчас у нее не было ни единого шанса. Порой, ей доводилось впадать в истерику, Делл не спрашивал, в чем дело, просто прижимал ее, шептал что-то нежное, успокаивающее и гладил по волосам.

Мало-помалу, а он, сам того не замечая, становился для Лили кем-то особенным, тем, кого не хочется терять. Слова бабушки впечатались в ее память: «Под угрозой окажутся все, кто тебе дорог и тогда будешь ли ты готова?» — сможет ли она? Лилиан все чаще задавала себе этот вопрос, а еще — не сходит ли она с ума? Сны ведь не должны ничего значить, а пережив такое, вполне нормально видеть немного странные сны: ее дом разрушен, семья пропала, а в подвале жил близнец — тут кто угодно с катушек съедет. Ее бабушка всегда говорила: «Усомнись в себе и в тебе усомнится весь мир», — что же, умалишенные ничуть в себе не сомневаются, а вот у других иные мысли на их счет, но как можно верить в то, чего, по мнению окружающих, не существует, и при этом не выглядеть психом? Ответ прост — никак. На этой чертовой планете невозможно быть нормальным, пока имеешь собственное мнение.

Днями напролет, неотрывно наблюдая за экраном телефона, желая увидеть входящий вызов от брата, матери или отца, не зная даже, живы ли они, когда телефон молчал, надежда постепенно покидала ее, Делл видел это и всячески пытался помочь, но единственное, что может исправить все — это один-единственный звонок от близких ей людей, а ему это не под силу.

— Они живы, Лили, я верен, — положив руку на нежное плечо девушки, он старался выглядеть как можно убедительней, зная, что от этого зависит ее состояние, но в душе девушки зарождались сомнения.

— Но почему не звонят? Почему не ищут меня? Другие родители обычно так и поступают, но только не мои… За что они со мной так? Почему не любят меня? Я — плохая дочь? Что я сделала не так? Я смирилась со всем, что они решили за меня, с тем, что ничего никогда мне не объясняют и не рассказывают, но… Они знали о Вайолет, верно? Знали обо мне. О том, кто я. Даже Ник… Почему?

Вопросы были резонные, но Делл не мог подобрать слов, долго думая, о том, что ей ответить, чтобы не ранить еще больше.

— Особняки сами по себе не падают, Лилиан, — уловив на себе ее мимолетный взгляд, парень тут же принялся объяснять, — Если катастрофа подстроена.

— Подстроена?! — в ее голосе звучал страх, она дрожала всем телом, услышанное не укладывалось в ее голове, — Ты думаешь, нас хотели убить?! Меня, папу, маму и Ника?!

— Боюсь, что отрицать эту возможность нельзя. Об этом уже спорят на телевидение, тебя так же считают пропавшей без вести, как всех членов твоей семьи. Возможно те, кто пытался вас убить, узнав о том, что их план провалился, попытаются снова? Тогда, вероятнее всего, твои родители решили залечь на дно. Поверь, они хотят с тобой связаться, но пока не могут. Нам остается только ждать.

— Знаю, — обреченно выдохнула девушка, — Но, чем больше я жду, тем меньше в это верю, понимаешь? Я так надеюсь, каждый раз, глядя на телефон, что увижу пропущенный или входящий вызов, но. Лилиан вдруг замолчала, она не могла выдавить из себя ни звука, все слова вдруг стали комом в горле и рисковали вылиться слезами, отчаянье нахлынуло с такой силой, что даже дышать стало просто невыносимо, но все же, она пыталась выдавить из себя обрывки фраз, — Дженни, Роб и другие ребята — все они погибли, а родители с братом пропали и вот, даже спустя месяц, от них никаких известий, вдруг их уже нет в живых?

Делл сжал кулаки и неожиданно придал себе столь грозный вид, что даже Лилиан немного испугалась этому.

— Не говори ерунды! Все они живы! Не смей даже думать об этом! — парень впервые вышел из себя, но ему стало так жаль ее, что он тут же пришел в себя, — Прости, — виновато произнес тот. Теперь Деллу казалось, что он — причина ее слез, — Я не должен был кричать, но все будет хорошо, веришь мне? Я ни за что не дам тебя в обиду, а они живы, ты обязательно увидишь их.

Девушка, прижимая к груди телефон, озвучила фразу, которая первой пришла ей в голову: «Тогда пусть они позвонят сейчас!» — полностью осознавая всю ее абсурдность. Очевидно, такого не бывает, чудес не случается, но Лилиан так хотела в это верить, что, пожалуй, даже небеса сжалились над ней. Прозвучал звонок — мелодия, которая почти стерлась из ее памяти. От неожиданности, она чуть подпрыгнула, сидя на диване, словно испуганная кошка, едва не выронив телефон из рук и суматошно, не успев толком рассмотреть от кого вызов, ответила на него.

— Алло? Кто это?

— Лилиан — это ты?

Девушка тут же узнала голос брата, ее счастье было просто не описать, однако, Ник, по-видимому, не разделял ее радости, он явно нервничал.

— Да, это я, Ник. Где ты пропадал? Тут такое случилось.

— Я знаю о Вайолет Маркс, Лили, сон — это правда, каждое слово, все, что говорила тебе бабушка. За нами следят: за матерью, за отцом — меня не так просто все время держать в поле зрения, я все время перемещаюсь, но их, у родителей просто нет шансов. Мы отстранились, чтобы не дать им отыскать тебя, но я должен был удостовериться в том, что с тобой все в порядке, пока они не узнают, что я выхожу из-под наблюдения, но, когда они что-то заподозрят. Боюсь, нам лучше больше не общаться.

Радость девушки тут же утихла, сменившись паникой.