С виду посетитель был на грани апоплексического удара, но упрямо продолжал карабкаться вверх. Добравшись наконец до административного этажа, он облегчённо вздохнул и пошёл чуть увереннее.

— Куды по помытому прёшь?!

Посетитель с полузадушенным писком отскочил к ближайшей стене, а ловко орудующая шваброй кикимора снова проехалась грязной тряпкой по начищенным туфлям.

— Простите, — забормотал толстячок, отступая под напором швабры. — Я не заметил…

Кикимора была неумолима:

— А зенки разувать надо, — шипела она, ловко загоняя посетителя в дальний угол.

— Вот тут и стой, покуда не высохнет!

— Но, мне нужно к ректору, — жалобно сказал посетитель.

— Ничо, потерпишь. Думаешь, собачью цепь нацепил и можешь топтать? Выкуси! У меня по вымытому никто не колготится.

Вполне возможно это было правдой. Обычно довольно оживлённый коридор нынче был удивительно пуст и тих.

Кикимора утверждающе стукнула по полу шваброй, погрозила толстячку тонким узловатым пальцем с длинным когтем и, недовольно что-то бормоча, ушла. Когда позвякивание тележки с ведром и голос вредной уборщицы затих вдали, посетитель пугливо огляделся, тяжело вздохнул, увидев, что пол и не думает сохнуть. Но не стоять же тут до бесконечности.

Толстячок осенил себя знаком пресветлого и попытался на цыпочках прокрасться в приёмную ректора. Больно ушибленный копчик и медленно промокающие штаны убедили его, что в чём-то кикимора была права. Ходить по этому полу невозможно. Во всяком случае, нормальному человеку.

Видимо к парочке магов, выскочивших на шум падения, это определение не подходило. Ловко ступая по тонкому слою воздуха над мокрым полом, они с шуточками и прибауточками подняли гостя, стыдливо прикрывающего папочкой мокрый зад, и довели до заветной цели. Втолкнув его в приёмную ректора, весёлые молодые люди испарились.

Гмерреда приветствовала посетителя вежливо-удивлённым полупоклоном.

— Бургомистр? Что-то вы в этом году рано.

— Доброго вам денька, мистрис Аннаэльтоан.

Гмерреда едва заметно поморщилась. Папу она любила, а вот родовое имечко, доставшееся от него… не очень. И пользоваться оным по возможности избегала. Все окружающие об этом прекрасно знали и стремлению секретаря-психолога к неофициальности обычно потакали.

Зато бургомистр Тапатамс всегда словно нарочно нарывался на неприятности. Гмерреда до сих пор так и не поняла, то ли он дурак, то ли мазохист, то ли у него мозги от должностного рвения особым образом деформировались.

— Знаете, а вы очень неудачно зашли, бургомистр. Ректора нет и сегодня не будет.

— Ну как же так? — расстроился посетитель. — Мне же нужно подать жалобу.

— Увы, — с фальшивым сочувствием развела руками девушка. От этого движения пышная грудь колыхнулась настолько волнующе, что почтенный Тапатамс чуть не вывалился из кресла. Глазки у него выпучились, а сам он задышал так тяжко, словно ещё разок поднялся по парадной лестнице. Бегом и с парой чемоданов.

Гмерреда сделала вид, что не замечает плачевного состояния собеседника и вздохнула:

— Вам бы надо приучиться заранее оповещать о своём визите.

— Если сообщать, я его точно никогда не застану, — чуть слышно сказал бургомистр.

— Простите?..

— Я говорю, а что ж теперь мне делать, дорогая мистрис Аннаэльтоан?

Прекрасно расслышавшая полушёпот Гмерреда чуть дёрнула уголками губ. Значит, всё же не дурак.

— Ну, вы можете оставить вашу жалобу мне. Я передам, когда ректор вернётся.

— А не забудете? — подозрительно уточнил бургомистр.

— Обижаете. Я ничего не забываю.

Бургомистр ещё немного повздыхал, выудил из принесённой папки несколько густо исписанных листов и неохотно откланялся. Осторожно ступая по так и не высохшему полу, он утирал платочком лысину, с тревогой шаря взглядом по сторонам. Вечно с ним в этой проклятой Магадемии какая-нибудь неприятность случается.

— Убрался?

Голос ректора не оказался для Гмерреды неожиданностью. Тот был достаточно сильным магом, чтобы обходиться без кристаллов связи.

— Да шеф.

Гмерреда прислушалась.

— Он уже в конце корид… — она осеклась на полуслове.

— Ах ты, прыщ!

Уловили чуткие уши полуэльфийки.

— Кому было сказано не шастать?!

Дробный топот аутентично подкованных туфель и звук хлёсткого удара мокрой тряпкой, послужили девушке утешением за выслушивание собственной фамилии.

— Быстро бегает, — удовлетворённо улыбнулась она.

— Ну, тогда тащи его писульку.

Ректор быстро перелистал бургомистерскую петицию, делая пометки.

— Так, вот это куратору боевиков второго курса покажешь, это третий курс травников из коллежа постарался, а вот здесь он врёт! Наших ребят там и близко не было.

Гмерреда с лёгкой улыбкой наблюдала за стремительно порхавшим пером в красивых сильных пальцах. Вот откуда он знает, кто чем на выходных занимался? Сам же куда-то, как всегда, порталом уходил.

— Гмерреда, будьте добры, передайте в бухгалтерию, чтобы перечислили на счёт города вот эту сумму.

— Не многовато?

— В чём-то бургомистр прав. Разрушения за одни выходные чрезмерные. Надо будет на педсовете напомнить, чтобы придерживали особо буйных студентов.

— Знаете шеф, а мне его иногда жалко, — задумчиво протянула Гмерреда, когда список прегрешений учеников был исчерпан.

— Бургомистра?

Ректор, вообще не подозревавший, что его секретарь способна на подобные эмоции удивлённо откинулся в кресле, пристально вглядываясь в девушку. — Но почему?

— Мало того, что бедняга регулярно вынужден иметь дело с нами, устранять последствия выходок студентов и прочее, так ведь он ещё обязан ходить в этом кошмарном костюме по моде трёхсотлетней давности. И кто только придумал обрядить его в эдакую униформу?

— Я.

— То есть как, вы?

— Я протолкнул решение в городском совете.

— Но…

— Гмерреда, — необычайно ласково сказал шеф. — Вот проработаете у нас лет ещё пять и поймёте, почему. И не обольщайтесь, Тапатамс получает от своего положения массу удовольствия. Ну а мелкие неприятности… Поверьте, он и их умеет использовать в своих целях.

Гмерреда тут же дала себе слово приглядеться к смешному толстячку повнимательней. Шеф зря говорить не будет, а вот она чего-то важного не заметила. Стыд и позор!

— Оповестите, пожалуйста, преподавателей и мастеров о внеочередном педсовете, и передайте в бухгалтерию, чтобы выплатили премию мастеру Питобреду и мистрис Слякс.

— Уточнять, за что?

— Временное удлинение лестницы и изобретение нового проклятия, — коротко пояснил ректор. — Да, и напомните мистрис Слякс убрать из коридора это самое проклятие. Вечно мокрый пол — замечательная идея, но так ведь и убиться кто-нибудь может.

— Ну-с, молодой человек, что вас сюда привело?

Гмерреда выровняла стопочку бумаг и закрыла кроваво-красную папку с броской надписью «на подпись». Отодвинув её на край стола, секретарь-психолог мельком глянула на часы и снова обратила внимание на пытающегося слиться со стеной адепта. Здорово его припекло, раз сегодня явился. Первый день декады и так по всеобщему мнению был кошмаром, посланным тёмными богами, и отягощать его, доставая начальство, не каждый решался.

— Буччини, вы оглохли? — нетерпеливо прикрикнула девушка. — Ректор вас не вызывал, на приём вы не записывались. Так какого… то есть, зачем вы пришли?

Адепт отлепился от стенки и сделал робкий шажок к столу Гмерреды.

— Я это, хочу поменять факультет.

Троллефийка закатила глаза к потолку. Учебный год начинается. Очередной третьекурсник с животрепещущим вопросом смены факультета. Всё правильно. Дело дошло до практических занятий и студенты наконец-то осознали, куда их занесло. Некоторые — с ужасом.

— В учебной части был?

— Был, — угрюмо буркнул студент. — Они сказали, что без вашей подписи и рассматривать заявление не станут.

— Ну, садись, дезертир. Рассказывай, как дошёл до жизни такой. Ты у нас учишься на артефактора, верно?