Ладно. Не буду о грустном. По крайней мере, пока. Сегодняшнее утро началось совершенно обычно: я проснулся вместе с чайками. Вышел на берег. Разделся. Помылся, как смог. Собрал себе завтрак. Поел. Оделся. Пошел обратно. Вот только, все это время меня не оставляло ощущение, что я на берегу не один. Я буквально чувствовал на себе чужой взгляд. Либо я схожу с ума, либо... я даже не знаю, что думать. Если бы меня нашел кто-то из людей Фенара, я бы тут уже не ходил. А если это кто-то из местных эльфов, то почему они не подошли ко мне?

Вернувшись обратно в пещеру, я смог вздохнуть свободно. Здесь чужое присутствие не ощущалось. До вечера я из пещеры не выйду, так что проверить, не почудилось ли мне чужое присутствие, смогу только потом.

Хотите знать, что я делал в перерывах между утром и вечером? Медитировал. Настраивал свой организм на самоизлечение. Пока безрезультатно. Палач сработал на совесть. Но надежда не оставляла меня. Кто-то из великих древних философов сказал: «Надежда – глупое чувство». Пусть так, но с ней нам, все же, легче жить.

POV Лиэс.

Проснувшись вечером, я снова увидел того же чужака. Он, как и утром, мылся, собирал моллюсков, которых ел, потом скрылся в своей пещере, и я смог, наконец, выбраться наружу. Я не боялся, что он меня увидит, но зачем рисковать лишний раз?

Багровый закат и все усиливающийся ветер говорили о том, что сегодня ночью снова начнется шторм, а значит, мне надо торопиться, чтобы отыскать нужные цветы. Лунник цветет только в свете луны. Если тучи закроют ее, то цветы просто спрячутся, и мне придется ждать следующей ясной ночи, а это может быть опасно.

Взобравшись не без помощи когтей вверх по едва заметной тропке, я покинул берег и отправился к видневшемуся неподалеку лесу, искать поляну со столь необходимыми мне цветами. К счастью, запах цветущего лунника ни с чем не перепутаешь. Его тонкий нежный аромат и едва видимое свечение чашечки цветка вывели меня в нужное место довольно быстро.

Перевоплотившись в человеческую форму, я принялся бережно собирать цветы. Чтобы они во время дороги, да и потом на алтаре, не пропали, мы погружали их в сон, после чего они могли целый год сохранять свою свежесть и аромат, радуя глаз нашей Богини, Луноликой Лиэрии.

Собрав довольно большой букет, я аккуратно уложил его на большие листья вишта, дерева растущего поблизости, завернул так, чтобы не повредить нежные лепестки цветов, и перевязал травяной веревкой, сплетенной тут же, на поляне. Теперь можно было бы пускаться в обратный путь, но приближающийся шторм уже показывал свою мощь, так что мне предстояло подождать его окончания на берегу, в «компании» чужака.

Когда я уже готов был отправиться обратно на берег, на поляну выскочил ошалевший от дурманящего запаха заяц. Враз переменив форму, я кинулся за ним. Зайчатина – хорошая пища для оголодавшего дэса.

Долго охотиться мне не пришлось. Заяц даже испугаться не успел, как я перекусил ему шею. Теплая кровь брызнула на язык, вызывая голодные спазмы в желудке. Быстро содрав шкуру, я употребил свежатину по назначению и, сыто облизнувшись, вспомнил о голодном чужаке на берегу. Можно было поискать для него зайца, но я сильно сомневаюсь, что он сможет съесть его сырым, хотя его сырые моллюски – та еще гадость. Яиц сейчас тоже уже нет, а с птицами та же проблема, что и с зайцем. Что остается? Съедобные корешки! Накопать их - не проблема.

Через час, когда луна скрылась за набегающими тучами, я как раз спустился на берег, куда волей судьбы и выбросили меня волны.

POV Валис.

Проснулся я от очередного кошмара. Вокруг меня царила тьма и тишина, прерывающаяся свистом ветра и шумом волн, бьющихся о берег. Птичьего крика не слышно, значит, еще ночь. Вздохнув, я согнул колени и подтянул их к груди, обхватив себя руками в попытке согреться.

Постепенно дрема стала овладевать мной, заставляя чуть расслабиться, и вот, когда я почти спал, чье-то присутствие буквально выдернуло меня из сна.

Рядом с моим убежищем находился большой зверь. Я слышал это по его дыханию, а затем и по шуршанию песка под его лапами. Повозившись минуту у входа в мою пещеру, зверь ушел, а я больше не смог сомкнуть глаз. Что это был за зверь? Хищник? Почему он не пытался войти внутрь? А он не пытался, это я четко слышал. Тогда, зачем он приходил? И еще: наверняка тот взгляд, что преследовал меня утром и вечером, принадлежал ему, ведь больше тут никого нет, вернее, не было. Странно все это. Что тут может потерять дикий зверь?

Когда голоса чаек возвестили о начале нового дня, я несмело вышел за пределы своего убежища, прислушиваясь и даже принюхиваясь в поисках опасности. Какой-то посторонний запах явно присутствовал, но столь слабый, что я никак не мог разобрать, чем именно пахнет. Сделав шаг вперед, я наступил босой ногой на что-то и, отшатнувшись, упал на песок, больно ударившись «мягким местом», давно уже потерявшим пресловутую мягкость.

Нападать на меня никто не спешил, поэтому я медленно потянулся руками вперед, выискивая то, на что наступил. Каково же было мое удивление, когда под пальцами я почувствовал немного вялый лист с одного очень необычного местного дерева. Эти листья были настолько велики, что в них можно было заворачиваться, словно в одеяло. А вот само дерево было довольно низким, не более двух метров в высоту, с клонившимися вниз ветками, на которых и росли такие вот листики.

В этом мире все растения были чужды нам. Если дома мы могли чувствовать растения и животных, то в этом мире от нашей врожденной магии практически ничего не осталось. Лекарская магия без соответствующего подкрепления в виде настоев и соков растений тоже не сильно помогала, а атакующей магией владела только треть эльфов, но и та уже начинала слабеть. Дети же, рожденные в этом мире, не могли в полной мере овладеть ей. Как ни прискорбно сознавать это, но эльфы начали вырождаться. Это лишний раз подтверждало мое нежелание вести войну с местными жителями, но кто тогда слушал молодого эльфа, едва вошедшего в пору созревания? Никто. Много наших погибло в той войне, но местных «чудовищ», как мы их называли, нам удалось вытеснить прочь с этого континента. Теперь этот мир мстит нам, медленно убивая нас и нашу магию.

Ощупав попавший мне в руки лист, я понял, что в него что-то завернуто. Аккуратно развернув находку, я нашел в нем какие-то продолговатые корешки, довольно приятно пахнущие. Принюхавшись еще раз, я несмело откусил первый кусочек.

М-м-м, этот корешок оказался вкусным. Нет, не так, очень вкусным! Прошло только несколько секунд, а я уже доедал находку. Желудок радостно булькнул, прося добавки, и я уже тянул в рот следующий корешок.

Пусть благословят Светлые Боги того, кто сделал мне этот подарок, пусть даже и невольно. Хотя, как зверь мог завернуть собранные корни в лист, и зачем он это сделал? Специально принес их мне или уронил? А если уронил, то почему не вернулся за ними, ведь прошло несколько часов с того времени, как зверь ушел? Может, его кто-то научил? Кто? Зачем? Все эти вопросы бушевали в моей голове не хуже шторма, разыгравшегося на море.

Пошарив по листу и не обнаружив на нем больше ничего, я с сожалением отложил его в сторону. А ведь, если бы не тот зверь, сегодня я остался бы голодным, ведь собрать моллюсков в шторм мне бы не удалось. Как-то раз я весьма неосторожно приблизился к берегу во время шторма, так меня сбило с ног волной и начало затягивать на глубину. Как я выбрался, сам не помню, должно быть, очень жить захотел. С тех пор я к штормящему морю не подхожу.

Посидев еще немного, вслушиваясь в шум моря, я прихватил лист, в который был завернут подарок от неизвестного, и вернулся в свое убежище, медитировать. Но прежде, я свернул лист и устроил его внутри моего импровизированного колодца в надежде, что так вода будет меньше просачиваться в песок.