Губы под пальцами чуть шевельнулись, целуя, и Эштон отдернул руку, словно обжегся.

- Знаю, Эш, иначе это был бы уже не ты.

- Да, не я. Сейчас ты полон благородного порыва, но завтра… Просто посмотри на меня и представь, что тебе придется проснуться со мной, вот таким, как сейчас, в одной постели, и ты поймешь, почему я отказываюсь.

- Представил. Но все равно не понимаю, - в глазах эльфа Эштон четко видел упрямство, а потому тяжело вздохнул - Мартинэль всегда был ужасно упертым, – придумай более веский повод для отказа.

- Не хочу, просыпаясь, видеть жалость в твоих глазах, - Эш решительно захлопнул крышку футляра, все еще удерживаемого эльфом. – А теперь извини, меня ждут студенты.

Эштон попытался отойти, но Мартинэль так и не отпустил его локоть. Наоборот, еще сильнее сжал пальцы и, кинув футляр на письменный стол, рядом с которым они оказались, освободил и вторую руку, чтобы перехватить ею Эштона за талию, безжалостно сминая мантию. Глаза эльфа при этом хищно блеснули, пугая.

- Знаешь, Эш, я предлагаю проверить, каково нам будет просыпаться утром вдвоем, лежа в одной кровати.

- Что? Ты сошел с ума?!

- Наоборот, я понял, что безумным был раньше, когда предложил тебе занять очередь. Твой номер всегда первый.

С этими словами Мартинэль впился в губы человека жарким поцелуем. Опешив в первую секунду, Эштон попытался вырваться, но эльф удержал его, подхватив под спину. Губы человека шевельнулись, уступая напору, и Эштон простонал, понимая, что еще секунда - и он просто не сможет оттолкнуть наглеца.

Так и получилось: губы Эша дрогнули и он обмяк в руках Марта, позволяя ему все. Несколько ударов сердца - и мантия магистра упала вниз, а руки эльфа заскользили по обнаженной спине. Помогая избавиться от лишней одежды, Мартинэль мягко, но настойчиво толкал человека к кровати, занимающей дальний угол комнаты, пока не уронил Эша на темное покрывало, избавляя от брюк и белья. Губы эльфа начали спускаться ниже, и Эштон испуганно замер, представляя, как сейчас Март поймет, что ласкает отнюдь не молодое, полное жизни тело, и отшатнется, но страхам не суждено было воплотиться наяву. Эльф не отшатнулся. Он покрывал поцелуями каждый сантиметр тела Эштона, а добравшись до мужского достоинства, вобрал его в рот, нежно перебирая пальцами яички, отчего человек выгнулся, пронзительно вскрикнув.

Всего несколько движений языком и губами - и Эштон с протяжным стоном развел ноги в стороны, позволяя пальцам пробраться к звездочке входа, инстинктивно сжавшейся от прикосновения. Член медленно выскользнул изо рта Мартинэля, и эльф потрясенно уставился в затуманенные страстью глаза человека.

- Неужели никто?.. – едва слышно выдохнул эльф, и сердце его замерло в груди, чтобы вновь забиться с удвоенной силой.

Эштон в ответ прикусил губу, сдерживая стоны, закрыл глаза и отвернулся, не в силах вынести горящий взгляд лиловых глаз. Однако спрятать свои эмоции за опустившимися веками ему не было позволено. Ладонь Марта легла на щеку и мягко повернула голову Эша обратно, заставляя вновь встретиться взглядом.

- Это честь для меня, стать твоим первым... - выдохнул эльф ему прямо в губы, даря мягкие ласкающие поцелуи, а потом вновь спустился вниз, чтобы целовать, облизывать и сосать там, едва не доводя Эштона до разрядки, пока пальцами настойчиво растягивал вход в тело, используя ароматное масло, благоразумно прихваченное для такого вот случая.

Когда Мартинэль входил в Эштона, тот неимоверно широко открыл глаза, судорожно глотая воздух. Погрузившись до конца, эльф замер, давая ему привыкнуть к невероятной наполненности, а когда Эш чуть шевельнулся, показывая, что ему не больно, - начал двигаться. Медленные и плавные толчки постепенно переходили в неистовые и резкие, заставляющие человека кричать, но совсем не от боли. Однако кончить Мартинэль ему не дал: почувствовав, что Эштон близок к разрядке, эльф перехватил его член у основания, при этом ни на секунду не прекращая движение, заставив человека протяжно и жалобно закричать.

- Я не дам тебе кончить, пока не согласишься стать моим супругом. Ну, говори.

- Нет, Март, я не могу. Не могу.

- Можешь. И скажешь. "Да", скажи "да"! Ну, говори! Говори! Говори!

- Да-а-а-а!

Пальцы, удерживающие от разрядки, переместились выше, скользя по члену. Еще два толчка - и они кончили одновременно. Взлетая к небесам, Эштон чувствовал руки, обнимающие его, поддерживающие, не дающие упасть и разбиться. И звезды, яркие и переливающиеся всеми цветами радуги, спустились к ним, чтобы закружить в хороводе, даря свой жар, не обжигающий, а нежный, словно укутывающий в теплое одеяло среди вечного холода ночи.

- Вот теперь все правильно. Все так, как должно было быть, - услышал Эш шепот, проваливаясь в сон. Что-то теплое охватило правое запястье, но сил на то, чтобы открыть глаза и посмотреть, уже не было. - Спи, моя любовь, а я буду охранять твой сон. Вечно.

* * *

Просыпаться не хотелось. Сон был настолько прекрасен, что Эштон не мог заставить себя открыть глаза и прервать его. Там он был счастлив, тогда как в реальном мире не ожидало ничего хорошего, и он…

- Может, хватит жалеть себя? – насмешливый голос эльфа заставил Эша вздрогнуть, резко открывая глаза.

Мартинэль, улыбаясь, нависал над ним. Он полулежал на боку, опираясь на локоть, тогда как пальцы второй руки рисовали узоры на груди человека, легонько царапая кожу ногтями.

- Март? – Эштон никак не мог поверить в то, что все приснившееся ему – правда.

- Да, супруг мой? – мурлыкающий голос Мартинэля больше подошел бы какому-нибудь коту, но не узнать его Эш не мог. А уж когда до человека дошел смысл слов, он испуганно ахнул и попытался сесть, но рука на груди не дала даже оторваться от матраца.

- Супруг? – Эштон начал паниковать. - Я не давал согласия.

- Разве? А как ты объяснишь вот это?

Эльф сел, не прекращая улыбаться, обхватил пальцами правое запястье Эша, поднимая его руку вверх: на запястье человека красовался венчальный браслет клана Золотого Клена, а на руке Мартинэля поблескивал его двойник. Не веря своим глазам, Эштон схватился за браслет, пытаясь стащить его с руки, но золотое украшение сидело как влитое.

- Не получится. Пока один из нас не разлюбит, оба браслета останутся на месте. А когда мы дадим супружеские клятвы в храме, он вообще исчезнет, превратившись в клановую брачную татуировку, ведь брак у нас равный.

- И ты говоришь об этом так спокойно?! А как твой род воспримет брак со стариком? Я не хочу слышать о том, что испортил тебе всю жизнь. Я не хочу…

- Ш-ш-ш, - эльф приложил кончики пальцев к губам человека, останавливая его, а потом легко, едва ощутимо, коснулся его губ своими. – Мне будут все завидовать.

- Завидовать? Март, ты сошел с ума? Я старик!

Мартинэль звонко рассмеялся, откидывая голову назад, а потом поднялся, ничуть не стесняясь своей наготы, снял со стены зеркало и вернулся к кровати, держа его так, чтобы Эштон мог видеть свое отражение.

Человек потрясенно задержал дыхание, вглядываясь в собственные черты, провел пальцами по своему лицу, а потом дотронулся до волос.

- Я? Это я?

- Ты. Ты, любовь моя. Совсем как тогда, словно и не было всех этих лет. Даже глаза твои вновь стали прежними, серо-зелеными, теплыми. - Слезы навернулись на глаза Эштона, и он прикрыл лицо ладонями, всхлипнув. - Что с тобой? – сразу же забеспокоился Март, отставляя в сторону зеркало и забираясь на кровать, чтобы обнять и прижать супруга к груди.

- Ты знал, что так будет? – пробормотал Эш, уткнувшись в грудь эльфа.

- Нет, не знал. Просто я не переставал видеть за маской седовласого и холодного человека того парня, что сказал мне «я люблю тебя». Того, кого я так обидел, что потом не смог простить себе. Я искал тебя, но никто не видел темноволосого мага, а потом моя сестра погибла и на меня взвалили опекунство. Тогда я решил, что это судьба, и оставил поиски. И вот мы снова вместе. Когда я узнал тебя, чуть с ума не сошел, настолько ты изменился. Словно замерзший мальчик из ваших сказок.