Еще несколько шагов - и шум смолк, а на следующем шаге меня ослепило ярким светом, исходящим от груды сокровищ. Золотые монеты, драгоценные камни, всевозможные украшения – все это было свалено огромной кучей, а венчала гору корона, бывшая выше моего роста, из причудливо переплетенных золота и платины и с огромным драгоценным камнем в середине. Сокровищ этих хватило бы, чтобы безбедно жить до конца своих дней, еще и правнукам осталось бы, но мне нужен был артефакт, а не золото, и я шагнул дальше. Золото никуда не делось, и в его блеске я рассмотрел небольшую шкатулку, в пол-ладони размером, стоящую в скальной нише.

Сердце в груди радостно затрепетало, указывая на то, что это и есть предмет моих странствий. Приблизившись к нише, я протянул руку, чтобы взять шкатулку, но пальцы натолкнулись на невидимый барьер, а над нишей вспыхнула надпись: "Только принесший в жертву кровь живую преодолеет барьер магии".

- Кровь живую? – я замер на мгновение, размышляя, а потом полоснул ножом по собственной ладони и протянул ее к шкатулке. О том, что можно было принести в жертву кровь Мирта или Бурелома, я даже не подумал.

Несколько капель упало на камни, а потом шкатулка ярко вспыхнула и сама оказалась у меня в руке. Кровь тут же унялась, и только узкий белый шрам остался на ладони.

Обратный путь был легче. Груду золота я миновал быстро, но стоило мне сделать пару шагов от нее, как за спиной вспыхнул яркий свет. Оглянувшись, я увидел только тонкий солнечный лучик, проникающий в пещеру через трещину в своде, и никакого золота и драгоценностей. Еще четыре шага - и я очутился снаружи, а казалось, что шел к артефакту минут десять, если не больше. Ясно, что это меня проверяла магия, и если бы я оказался недостоин, то просто не вышел бы наружу. Или вышел, но ни с чем.

В первую секунду солнце ослепило меня, так что даже слезы выступили из глаз, а потом я увидел темный силуэт, стоявший недалеко от меня. Проморгавшись, я вгляделся в застывшее от беспокойства лицо Мирта, а потом бросился к нему, радостно смеясь.

- Мирт, дорогой, я достал его! – с этим возгласом я обнял его, покрывая поцелуями бледное лицо своего возлюбленного.

Сначала он напрягся под моими руками, словно окаменев, потом поцеловал, проводя руками по спине, пока пальцы не замерли на пояснице. Укол я почувствовал не сразу, да и почувствовав, подумал, что меня укусило какое-то насекомое, но тут ноги мои вдруг ослабли, а потом я вообще перестал их ощущать и начал оседать на землю, испуганно вскрикнув и попытавшись ухватиться за плечи Мирта. Он поддержал меня, не дав удариться, и мягко опустил на траву. Короткий поцелуй в губы, потом в лоб - и Мирт отстранился, присев рядом со мной на корточки. Шкатулка с артефактом выпала из ослабевших пальцев и откатилась на пару шагов, но мне уже было не до нее. Во мне начала зарождаться паника.

- Ш-ш-ш, не бойся, - произнес Мирт, положив ладонь мне на грудь, словно пытаясь удержать на месте, если я сделаю попытку подняться. – Ты просто заснешь. Боли не будет.

- Мирт, что со мной? – страх прокрался в мою душу, заставляя сердце чаще биться в груди.

В ответ Мирт показал мне иглу с крошечным шариком на конце, которую потом вложил в едва заметный чехол, прикрепленный на запястье левой руки.

- Это яд, Лирис. Он остановит твое сердце, но перед этим ты уснешь, и смерть будет безболезненной.

- Почему? – с трудом выдавил я, чувствуя, как ужасом сковывает сердце, сбивая дыхание.

- Потому что я темный маг, Альмирт Гро-Тан, магистр иллюзии. Я знаю, что моему поступку нет прощения, но все же попытаюсь объясниться. Сейчас готовится мирный договор. Если не в этом году, так в следующем, или через год, но он будет подписан. Стоит же артефакту попасть к светлым, и война не закончится еще долго, а если и закончится, то нашим полным уничтожением. Мы, темные, так же, как и вы, светлые, хотим жить, любить, растить детей, дышать, наконец. Мы не бесчувственные монстры, какими нас представляет ваш Совет светлых магов. Моим заданием было не допустить попадание артефакта в руки ваших магов. Ты был не первым, кого отправили в этот путь, но ты первый, кто смог войти в пещеру. Остальные ее просто не видели, как не видел и я, пока ты не взял артефакт в руки, разрушая магию этого места. Вот тогда я понял, что проиграл, потому что мне придется тебя… убить. - Мирт провел ладонью по моему лицу, словно лаская, задержал пальцы на моих губах, а затем снова продолжил рассказ-исповедь: - Остальные поддались искушениям: кого-то удалось поймать на алчности, кого-то сгубила греховная страсть, от которой люди теряли голову и были готовы совершить насилие. И только ты остался чист душой, потому что... полюбил. Я слишком поздно понял это, но не смог поднять на тебя руку. Просто не смог. Когда ты вошел, я понадеялся, что ты поддашься страху или искушению уже там, но ты прошел все до конца и взял этот проклятый артефакт, не оставив мне выбора!

Под конец Мирт уже кричал, и эхо, отражаясь от скал, вторило ему. Мое сознание туманилось, я уже плохо видел, все плыло перед глазами, словно в дымке, но в какой-то момент мне показалось, что слеза скатилась по его щеке. Хотя как мог плакать над моим телом тот, кто меня убил? Просто показалось.

- Ты ведь не отдал бы мне его сам, верно? Ты рыцарь до кончиков пальцев, и честь для тебя не пустое слово. Укради я артефакт, и ты бросился бы следом, а мне нужно время, чтобы уничтожить его. Война должна завершиться. Одна жизнь против сотен и тысяч других – неравный обмен, но…

Голос его сорвался, да и мне уже было не до его откровений. Перед глазами темнело, горло сжималось в спазме, так что за каждый вздох приходилось буквально бороться. А еще мне было страшно. Умирать очень не хотелось, но от мысли, что меня предал человек, которого я полюбил, все внутри переворачивалось от боли. Уже закрывая глаза, я смог прошептать:

- Врешь, что… не больно… Больно… очень.

Мне хотелось плакать и кричать от раздирающей душу боли, только сил уже не было. И хотя она была не физической, а душевной, легче от этого не становилось.

- Прости, - я почувствовал его дыхание на своих губах, а затем легкий поцелуй. – Я не могу остаться с тобой до конца. С минуты на минуту здесь будут ваши воины, что всю дорогу следовали за нами, а значит я должен успеть уйти. Прощай. И, если тебе будет хоть немного легче от моих слов, я… полюбил тебя.

Я уже ничего не видел, но слышал его шаги, потом была тишина, и только ветер что-то нашептывал мне на ухо и куда-то звал. Я бы встал, пошел, побежал за ним, но я не мог. Мое тело больше не было моим, оно стало куском льда, холодным и безжизненным куском никому не нужного льда. Потом рядом появились живые. Они тормошили меня, звали, спрашивали, но я не мог вернуться и ответить. И еще я слышал, как яростно ржал мой Бурелом, разбивая окружающий меня мрак, и тут кто-то выкрикнул:

- Добейте эту скотину!

Значит, мне самому и умереть не дадут. Меня сейчас добьют за то, что потерял артефакт. Достойный конец неудачнику. А потом я увидел родителей. Они стояли рядом, держась за руки, и смотрели на меня. Я потянулся к ним, желая почувствовать их любовь, умоляя, чтобы они утешили мое разбитое чужим предательством сердце, но отец только покачал головой, с упреком глядя на меня, а мама улыбнулась так печально и отвела взгляд. Значит, и рядом с ними мне нет больше места. Мой удел - тьма и забвение.

Тьма.

POV Альмирта Гро-Тана, темного мага, магистра иллюзий.

Мне снова снились его глаза. Серо-синие глаза, полные удивления и боли. Боли не от раны, нанесенной рукой «друга», а от его предательства. Моего предательства! Это выворачивало мне душу. Тогда, четыре года назад, я оставил его у входа в проклятые пещеры, потому что отряд светлых был рядом, а мне сражаться с ними было не с руки. Выжить он не мог, разве что рядом оказался бы сильный маг-целитель - очень уж коварный яд был в игле, вонзенной в его тело. Артефакт светлых я выкинул ночью посреди моря, так, чтобы и места никогда не найти, но забыть о Лирисе не смог. Сколько их было, обманутых мной, я не могу вспомнить при всем своем желании, они просто не запомнились мне, став лишь работой, но Лирис…