И тогда они сплотились вместе. Сбились в кучу и наняли смотрящих вышибал, чаще всего бывших воинов, что могли бы в случае необходимости вмешаться или даже убрать буяна. Они исправно платили, скидываясь на охрану и понимая, что они — слабейшее звено и, только помогая друг другу, смогут выжить. После появления смотрящих, убийства практически сошли на нет.

Там уже пришёл вопрос об охране себя от других людей, которые желали подмять этот бизнес под себя. Что могут сделать девушки против мужчин? Бой на кулаках? Открытое сражение?

Нет, девушки всегда были слабым полом, особенно не имея магической силы. Поэтому вместо кулаков в ход шли другие приёмы. Кто-то назовёт это подлостью, но разве не подло нападать на тех, кто заведомо слабее тебя?

В ход против угнетателей пошли поджоги, отравленные спицы и еда. Им вскрывали глотки и забивали лопатами в подворотне.

Девушки не били по краям угрозы, они били в её центр, устраняя главного. Их пытались запугать, их избивали и показательно убивали. Старались внушить страх и подчинить. И внушить страх им получалось. Однако напуганные девушки становились лишь более отчаянными, словно звери, загнанные в угол. И тут же находили способ разобраться с теми, кто попытался на них давить.

Они лезли отовсюду, вставляя палки в колёса тем, кто посмел сделать им больно. Они знали многих в этом городе и многие были их клиентами. Там разговор, там услуга, там информация, там деньги и у них в руках были все карты.

Показательные убийства проституток сменились показательными убийствами тех, кто это делал. Чего стоили прибитые мошонки ко лбу отрубленных голов на пиках в центре города. Жестокость, с который они разбирались со своими оппонентами давала свои плоды. Сколько бы на них не нападали и не убивали, они вновь давали отпор, пока желающих захватить их не осталось. Даже бандиты, которым платили сдались на милость, став частью этой группировки.

И тогда этот бизнес расцвёл во всей своей красе. Почуяв силу и власть, девушки стали строить для себя родимых отдельные дома, где могли жить; отдельные дома, где могли работать и куда с ещё большим удовольствием приходили клиенты (всё лучше, чем на улице). Они защищали каждую, кто вступал к ним, и каждая была готова защитить тех, к кому она присоединилась.

Время шло, город рос, появлялась работа. Девушек, что были готовы вступить на этот нелёгкий путь… или лёгкий, тут как посмотреть, их стало меньше. Они находили себе работу в других местах, где не приходилось торговать собой. Некоторые сами покидали этот бизнес, находя себе занятие по душе или находя себе семью.

Группировка стала терять людей. Конечно, всегда находились те, кто был готов так работать, но их уже было не так много и не в таком достатке. А вот приплывающих кораблей с людьми, что искали выход своим плотским фантазиям становилось только больше. Да и для поддержания контроля над этой сферой, где девушки были людьми, а не товаром или вещью, требовалось больше человек.

И эту проблему решили очень просто — рабы.

Они выкупали рабынь и забирали себе, пополняя свои ряды. Практически все те, испытав на себе тяготы и лишения рабства, но почувствовав практически сестринские отношения и небывалый для себя уют, где можно больше чем один раза в день кушать и спать, не боясь получить пинка за просто так, были готовы голову сложить за своих. А работорговцы, зная повышенный интерес в этом городе к рабам девушкам не стеснялись завозить тех и даже продавать со скидкой как постоянным покупателям.

Те, кому повезло меньше других, выхаживались до нормального состояния, когда они могли стоять на ногах и раздвигать их — сказывалась уже устоявшееся норма стоять за своих, когда на месте неё уже можешь оказаться ты сама и уже она после неудачного клиента будет тебя выхаживать. Это лишь укрепляло преданность и привязанность. Те, кто не мог заниматься подобной работой вследствие каких-то причин как, например, уродство, получали другую работу, где могли принести пользу. Группировка всегда находила место для всех.

И конечно было ограничение, когда ты была обязана отработать некоторое время прежде чем сможешь покинуть этот бизнес.

Иногда среди рабов попадались весьма увлекательные особы. Как например зверолюдки, бывшие наёмницы, или феи-охотницы. Благодаря таким вот людям группировка обзавелась помимо наёмников и своими верными людьми, которые могли сделать грязную работу, что нельзя было доверить другим.

Ещё позже некоторые люди стали обращаться к ним за помощью защитить свой бизнес, и эта группировка шагнула на новый уровень. Сначала защищая тех, кто просит, получая часть доходов. Почувствовав вкус денег, позже они уже сами навязывали свою защиту. Таким образом группировка захватила весь мелкий бизнес. Кто был не согласен на их защиту, удивительным образом терпели убытки.

Вскоре, получая хороший доход, их влияние распространилось и на порт, и на игровой бизнес, и на многое другое. Попытки сопротивления были сломлены, когда смерть лезла к несогласным из всех щелей, начиная от супа и заканчивая служанкой в доме. К тому моменту проституция стала совсем не основным доходом.

Очень скоро город полностью принадлежал им, чуть позже — вся прилегающая территория.

У них было очень много своих людей, которые когда-то были сёстрами и которые были готовы помочь в случае необходимости своей прошлой «семье». Можно сказать, что позже по прошествии времени уже каждая девушка, женщина или старушка были так или иначе знакомы с этой организацией.

Эта организация охраняла свои владения и своих людей. Они рьяно защищали девушек этой местности, что образовывало своеобразную общину, которая была уверена в своей безопасности.

А эти девушки в свою очередь могли достать то, что нужно организации. Кухарка или поломойка дадут ключи, служанка или проститутка узнают график и нужную информацию, верные люди устранят. Эта паутина покрывала весь регион, и никто не мог выбраться из неё. Этим не могли похвастаться другие бандформирования из-за чего вскоре были уничтожены.

Девчушки из Киртенса исправно платили тому, кому надо и поэтому более крупная сила в лице правителя не трогала их. Они улучшали город, создавали новый бизнес, приносили больше откатов и налогов — что ещё надо для счастья?

Можно сказать, что здесь было безопаснее чем на остальном побережье. Правда для девушек. Про мужчин такое сказать было трудно, но и то, только если они переходили рамки дозволенного. Были из девушек и те, кто был не согласен с таким положением. Но до открытого конфликта доходило редко, практически никогда до убийств, ведь все прекрасно понимали, что, если организация начнёт убивать своих же, эта паутина доверия и взаимовыручки лопнет.

И сейчас те, кто были главными, узнали, что один из их конкурентов городов был уничтожен. Информация по большей части поступала от моряков, что плыли сюда. Они рассказывали страшные и жуткие вещи. Одни говорили о демоне огня, другие о нападении дракона, третьи о конце времён.

Но все они сходились в одном — город был уничтожен меньше чем за пол часа. Там всё взрывалось, всё горело. Дома сметались неведомой силой и даже не всем кораблям посчастливилось уйти оттуда. И ладно, об этом говорили только одни. Практически все, кто были пришвартованы в том порту говорили одно и тоже. Тоже говорили и те, кто проплывал мимоходом.

Город Бромдок перестал существовать.

Им, девчушкам из Киртенса, радоваться бы, что они стали монополистами в этом районе, однако их охватило вполне понятное волнение. Их город мог стать следующим.

Была поднята вся стража и все наёмники. Они не поскупились нанять всех, кого могли, выставив круглосуточное наблюдение за округой. Эти траты меркли перед угрозой повторить судьбу Бромдока. Да и наплыв кораблей с товаром окупал всё, но это так, к слову.

Все замерли в нервном ожидании. И пусть сам город ещё ничего не знал, продолжая свою беззаботную жизнь, они были готовы бороться до конца как делали это раньше и как будут делать это потом.

Да вот только угроза шла совсем с другой стороны, от куда они и не ждали.

Рей сейчас проезжал мимо множества стражников, что стояли вдоль дороги на пропускных пунктах. Они не останавливали тех немногих, кто въезжал в город или выезжал из него. Хотя надо отметить, что его они проводили полными подозрения взглядами, после чего вновь обратили свои взоры к горизонту.