— Настоящие леди ходят только так, — безмятежно улыбнулась в ответ Яра. — Да не волнуйся, там всё продумано. Есть секретная дырка, через которую мы пролезем.

— И ты уверена, что в этой дырке нет никакой ловушки? — для очисти совести уточнил я.

— Посмотрим, — не стала бравировать Яра.

Дальше мы двигались в тишине. Навстречу периодически попадались разные аборигены, но интереса не проявляли. Кто-то искоса одаривал мою спутницу заинтересованным взглядом, но не более того. Один раз группа из четырёх мутантов решила попытать счастья, но оказалась достаточно сообразительной: после демонстрации дула «Парня» и готовности пустить его в ход любители лёгкой добычи вежливо самоустранились.

Брат — довольно холодная планета. Он находится дальше от Дома, как назвали наши предки нашу звезду, поэтому климат здесь попрохладней, чем на Сестре. Так что наверное можно даже поблагодарить окутывающий город смрад за то, что под ним нам живётся более-менее тепло. При этом сезонные смены климата здесь также менее выражены, чем на ближайшей соседке: ось вращения планеты торчит практически перпендикулярно плоскости орбиты, а орбита в свою очередь близка к кругу. В результате поверхность Брата много лет назад поделена на сектора. Ближе к экватору — районы продовольственного производства, куда свозили всю более-менее плодородную почву со всей планеты. Дальше на одной стороне от экватора располагаются горнодобывающие комплексы, а на другой, там, где прежде велась добыча полезных ископаемых, растёт огромный единый город, у которого даже названия нет. Океанов на Брате нет, зато имеется множество почти пресных внутренних морей; здесь вообще гораздо больше суши, чем воды.

Космодромов на территории города много. Мы сейчас направлялись к ближайшему — довольно крупному транспортному узлу, от которого ходили посудины не только к Сестре, но и к дальним Свободным Колониям, с которыми велась активная торговля.

В принципе, в городе полно различных видов транспорта, но весь он ходит выше, в более чистых районах. У местных жителей же нет денег на личный транспорт, уж больно дорого на взгляд среднего оборванца дна выходит такое удовольствие, а общественный нецелесообразно проводить: слишком опасно, да и убыточно. Мы вполне могли подняться выше и воспользоваться пневмокапсулой или монорельсом, но единогласно (и, что удивительно, безмолвно) решили не рисковать по пустякам.

До космодрома оставалось меньше часа ходьбы, когда клубящийся на этих улицах смог вздрогнул от прокатившегося по городу тяжёлого гула. Вслед за этим по ушам ударил тяжёлый грохот, и мы с Ярой как по команде раскатились к противположным стенам улицы. Земля содрогнулась, наподдав по пяткам, а потом с невидимого отсюда неба посыпались крупные обломки стен или чего-то ещё. В десятке метров впереди в упругое дорожное покрытие с размаху врезалась покорёженная машина и размазалась кусками пластика и металла ещё метров на десять.

Желая стать как можно более плоским, я вжался спиной в стену и пристально вгляделся в стены слева и справа, пытаясь найти какую-нибудь нишу. Подходящий козырёк, скрывавший в своих недрах воронку слива дождевой воды (дожди здесь порой бывали очень затяжными и обильными), нашёлся в паре метров назад по улице. Хотелось бы выяснить, как там моя спутница, но выходить на середину улицы было совсем не безопасно: осколочные осадки продолжались. Где-то совсем рядом ещё раз ухнуло, — похоже, взрыв прогремел уже в жилом квартале. А потом надрывно, нервно, гулко завыли сирены.

Ошмётки обшивки домов, куски транспортных магистралей, — всё это усеяло дно города ровным слоем из разнокалиберных осколков, кое-где среди которых проглядывали характерные мокрые пятна тёмно-красного цвета: всё, что осталось от случайных ранних прохожих или пассажиров. Через пару минут своеобразный дождь прекратился, и я, не глядя вверх, скользнул к противоположной стене.

— Яра, ты жива? — крикнул я, надеясь, что голос мой не потонет в вое сирен. Женщина в ответ кричать не стала; просто из такой же дождевой ниши, в какой до сих пор прятался я (надо поблагодарить их создателей; какое полезное оказалось приспособление), высунулась её встрёпанная стриженная голова. Найдя меня взглядом, спутница махнула рукой, и я по стеночке добрался до её укрытия.

— И часто тут у вас такое? — иронично поинтересовалась она. В нише вой сирен казался слегка приглушённым.

— Ты не поверишь, но — первый раз.

— Ну что, попытаемся пробраться к космодрому? — ещё раз выглянув наружу, спросила она. — Кстати, странно, не видно паникующих и разбегающихся во все стороны гражданских.

— Боюсь, космодрома больше нет, — поморщился я. — А паникующих гражданских надо искать наверху; здешняя публика в случае какой-нибудь облавы предпочитает прятаться поглубже в норы. И, мне кажется, это выигрышная тактика.

— М-да, про космодром я погорячилась, — согласно вздохнула она. — Похоже, это была «Хлопушка», или даже пара. Ну и какие в таком случае идеи? Как нам отсюда выбираться?

— Может, просто найдём твоих? — предложил я.

— Ага, и нас обоих пристрелят на месте, — насмешливо согласилась она. — К тому же, нет гарантии, что это именно они, и это именно то, о чём мы с тобой думаем.

— Ты хочешь сказать, тяжёлыми вакуумными бомбами теперь владеют наши местные террористы и борцы за свободу? Нет, похоже, Сестра решила всё-таки не ждать контакта с Землёй. Если он вообще должен был быть, — не удержался я. — Ты что, действительно не была в курсе готовящегося удара?

— Кверр, я полгода торчала на этой планете, добывая нужные сведения. Откуда бы мне знать? — проворчала она, впервые, пожалуй, соглашаясь со своей шпионской миссией. — Если это всё готовилось до моего отбытия, мне звание не позволяло обладать такой информацией, а если после — тем более никто не стал бы ставить в известность рядового исполнителя. Так что в курсе начала войны я была не больше, чем ты. Или, хочешь сказать, ты верил, что всё это накопление вооружений и шпионские игры могли закончиться чем-то другим?

— Нет, зачем. Просто как истинный патриот был уверен, что первым сорвётся наш Вечный Владыка, вечного ему покоя. А видишь как оказалось; Сестра поступила с истинно женским коварством.

— Слушай, патриот, давай поговорим о коварстве и политике в другом месте, — не выдержала Яра. — Меня раздражает этот вой. Какие есть предложения?

— Надо залечь поглубже и добыть информацию. Если началась война, не так-то просто будет убраться с этой планеты; даже если мы добудем корабль, не получится его провести под шквальным огнём, собьют. Или обороняющиеся, или атакующие. Вот если Сестра объявит ультиматум или согласится выпустить каких-нибудь беженцев, можно будет упасть им на хвост.

— А ты, оказывается, оптимист, — усмехнулась женщина, в третий раз проверяя боекомплект «Пульса». Нервничает. Очень хорошо её понимаю.

— Ну, я же решил вместе с тобой отсюда драпануть? — отозвался я с ответной ухмылкой. Её от этого почему-то ощутимо перекосило; нет, ну неужели у меня действительно получается настолько мерзкая рожа, что даже опытную шпионку пробирает? Надо посмотреть на себя в зеркало при случае. — Не был бы оптимистом, уже бы давно отправился к духам. Кстати, вот тебе ещё пример; радуйся, в этой катавасии Неспящие про тебя скорее всего забудут. Ладно, всё, хватит болтать, — правильно истолковав зверскую гримасу на лице женщины, я махнул рукой. — Двинулись.

Нельзя сказать, что меня от нервов пробило на «поболтать», хотя трескотня ни о чём и успокаивала. Меля языком, я прикидывал варианты дальнейших действий.

Ох уж мне эта женская внезапность! Не могла Сестра нанести свой удар завтра, когда нас либо уже не было бы на этой планете, либо не было в живых. То есть, в любом случае нам было бы плевать на войну. А как теперь выкручиваться?

Но глаза боятся, а руки, — то есть в данном случае ноги, — делают. Пока я предавался мрачным размышлениям о будущем, мы успели добраться до ближайшего мусорного коллектора.