За своими мыслями я не заметила, как меня пытаются погладить по руке. Проявление чувств к барменшам в «Milk and sugar» частое явление, да как и в любых других клубе или баре. Я подняла взгляд на мужчину лет 35. Его улыбка была опознаваема еще с сотни метров – охотник, ничего от такого серьезного ждать не стоит, одна, две ночи, а потом домой к жене и детям, даже след загара от обручального кольца не останавливает.

     - Чем могу помочь? – я нацепила милую улыбку и повернулась к посетителю.

     - Я уже несколько недель за тобой наблюдаю. Может, мы закончим разговор в более неформальной обстановке? Я могу дождаться конца смены. – мужчина всё же коснулся моей руки и не замысловатыми движениями поглаживал большой палец. Сразу предложение в лоб – он прекрасно знает, что чертовски обаятелен и игры ему не к чему – любая будет готова поехать с ним в эту же минуту. Но я не любая. Аккуратно сняв руку парня со своей, скромно улыбнулась.

     - Извините, но думаю, что это невозможно. Я не встречаюсь с женатыми. – парень опешил, нахмурился и взглянул на безымянный палец правой руки.

     - Чертовы выходные за городом. – он потер лоб рукой, что-то ещё плюнул сквозь зубы. – Тогда двойной шот.

     - Одну минуточку.

     Смешивая шот, я почувствовала, как на моё плечо легла рука. Что сегодня за день-то такой? Потрогай Куприянову Сашу, получи счастливую жизнь? Я обернулась и разулыбалась. Никакого чуда, просто Семен, мой напарник.

     - Семка, привет. – легко чмокнула парня в щеку. Ему я обязана многим – он обучил меня всему тому, что умеет сам и за что считается лучшим барменом в городе. Вы скажите странно, что раскрыл секреты непонятно кому? Так он из жалости. Я пришла устраиваться на работу и как маленькая девочка разревелась и всё ему рассказала. Поэтому Сема и взял меня - девушку без опыта работы.

     - Сашка, ты сегодня совсем грустная. Что-то случилось? – парень выглядел обеспокоенным.

     - У меня всегда что-то случается. Я эталон депрессивного человека. – я рассмеялась, хотя наверное не стоит смеяться над своими психологическими проблемами.

     - Тебе нужно отдохнуть.

     - Как-нибудь я обязательно это сделаю.

     - Ты ведь знаешь, что в любое время можешь положиться на меня? – я уверенно кивнула. – Отлично. Тогда побуду эгоистом и поделюсь с тобой радостью. – он с улыбкой потирал руки друг о друга. Я рассмеялась. Семен не был серьезным парнем, скорее всё в его жизни было спущено на самотек. Богатые родители позволили парню выбирать дело жизни по своему усмотрению. Семен, не долго думая, затребовал у предков бар. Теперь это его детище. Здесь он царь и Бог. Семен не был таким парнем, от которого девушки падали в обморок, визжали или просто возбуждались. Он был достаточно симпатичным, но не более. Девушек парень не менял, как перчатки, но и монахом тоже не был. Мне кажется, просто не встретилась та, которая затронула сердце и заставила бы полюбить. В это с Семеном мы были похожи. Я не верила в глупое «я не могу без тебя», но чувства и любовь отрицать не видела смысла. Каждый может друг без друга. Я смогла без папы, Никита смог, но не смогла мама. Её слабость и поведение всегда давали мне повод для думы. Может я не встретила того человека, без которого не буду видеть смысла жить? Нет. Ни один человек не стоит этого. Жить можно и нужно, никто не говорит и не спорит о том, какая это будет жизнь, но она однозначно будет.

     - Давай говори уже. – я легонько толкнула парня в плечо. Семен умел отвлечь меня. На работе я искренне улыбалась, также искренняя радость посещала меня за успехи брата. В школе ещё классе в 5 его приметили тренера из футбольной школы и взяли на место, финансируемое министерством спорта, как особо одаренного. Никита делал успехи, он даже стал капитаном команды. Тренер часто звонил мне и хвалил его, при всей мальчишеской взбаламученности он не пропускал ни одной тренировки. Я старалась выбираться на каждый его матч, но работа не всегда это мне позволяла. Мой брат был, как уже отмечала, мудр не по годам, поэтому злость за пропуски его игр канули в лету.

     - Ты не представляешь! Я смог достать два флайера в Бриг. – он достал из кармана желанный приз и помахал у меня перед носом. Бриг – это известный в нашем городе рок-клуб. Я не люблю рок и никогда там не была, поэтому на моем лице не было выражение «вау! Это круто! Возьми меня с собой!», а всего лишь «что за черт?!». – Ты просто превращаешься в бабуську. Это набирающая популярность рок группа. – Семен ткнул пальцем на пятерых парней изображенных на флайере. Они были неформалами, поэтому разглядеть их я даже не пыталась. Накрашенные мужики с кучей металлолома во всех частях тела? Нет, это явно не по мою душу. – «Hopeless» шикарны. Их фронтмен пишет шикарные песни, а его голос на самом деле завораживает. – таким Семена я не видела никогда. Он рассказывал о группе с таким восторгом.

     - Что? Безнадежные? – я нахмурила брови. – Что за депрессивное, нездоровое название?

     - Такое же какой являешься ты. – я высунув язык передразнила его. – Из всего, что я о них сказал, ты запомнила только это? – Семен был удивлен. Эй, парень, да что с тобой?

     - Эй, ты выглядишь, как малолетняя фанатка. – я рассмеялась.

     - Ты безнадежна. – парень закатил глаза и спрятал сию ценность в карман джинс.

     - Не я. Они. – я указала пальцем на его карман. Семен тяжело вздохнул, махнул рукой и направился в свое царство под табличкой «Директор». Нет, когда-то он стоял за барной стойкой. Я работаю тут 2 года, то есть с момента открытия этого бара. В самом начале дела ещё не шли так хорошо, как сейчас. Поэтому за стойкой стоял и сам Самсонов Семен Аркадьевич. Но теперь он босс в кожаном кресле и с серьезной миной на лице. А для меня этот парень так и остался простым Семкой, на которого можно положиться в любой момент.

     За мыслями время летело быстро, поэтому стоило позвонить брату и узнать, как у него дела. Я доверяла ему, как самой себе. Но Никите все же 14 лет, и он и так предоставлен сам себе. На душе удивительно было спокойно. Брат ответил после трех гудков.

     - Алло? Лекс, привет. Как ты? – у этого мальчика было самое доброе сердце – позвонила я, а как дела узнает он.

     - Привет, Никит. У меня всё хорошо. Как ты? Ты дома? – на заднем плане кто-то разговаривал, меня это смутило – голос был мужской.

     - Я тоже хорошо. Нет, я не дома. Я решил остаться ночевать у Мишки. – я даже почувствовала, как парень закусил нижнюю губу – он ждал моего одобрения. Но меня парализовало, если Никита остался у Миши, значит что-то дома его не устраивало. Видимо, я слишком долго молчала, потому что брат не выдержал первым. – Ничего?

     - Никит, что случилось? – брат вздохнул.

     - Она снова напилась и кричала, что мы её обуза. – я закрыла глаза. Мне было обидно за него – в голосе брата было столько боли. Я как-то заставила себя смотреть на это с другой стороны или просто не думать об этом. Но это я и мне 20. А здесь 14 летний мальчик, который думает, что не нужен своей маме.

     - Никит…

     - Ничего не говори. Я всё понимаю. Она пьяная. Раньше мама была другой, и я скучаю по ней. Мы сможем ей помочь? – пришла моя очередь вздыхать.

     - Мы постараемся, Никит.

 Глава 3.

     Я люблю город в 5 утра. Иногда, мне просто хочется пройтись по пустым улицам, когда дороги ещё не загружены машинами и людьми, постоянно куда-то спешащими. Весенний ветер ворошил мои пышные блондинистые волосы, а я всё больше куталась в свой простой плащ. Домой идти совсем не хотелось. Я всё обдумывала разговор с братом. Помочь маме. Это также и моё желание. Мне хочется вновь увидеть ту женщину, которая души не чаяла в нас с Никитой. А теперь она просто не обращает на своих детей внимание. Я тоже скучаю по папе, по нашему прекрасному лету, по воскресным походам в кафе-мороженное. Но мне нельзя раскисать. Никто больше не сможет позаботиться о Никите. Я бы с удовольствием отправила маму в какую-нибудь клинику, пусть это будет дорого – мы бы с Ником накопили. Проблема далеко не в этом, а в её психологическом состоянии – она не хочет лечиться, не хочет возвращаться к реальной, нормальной жизни. Сначала мы очень долго пытались уговорить её начать работать с психологом, но попытки были тщетны. Я опустила руки, у меня просто не было больше сил бороться с ней. Я была опустошена.