Свет горел в окнах нашей кухни. Тяжело вздохнув, я пошла в направлении подъезда. Никита придет не раньше 10, а значит, у меня есть время поспать, если мама опять не натворила чего-нибудь, что придется разгребать.

     Я зашла в квартиру, ощущая уже сроднившейся с моим обонянием запах перегара. Ругаться не было смысла, это уже давно ни к чему не приводит. На кухне стояли бутылки, но мамы не было. Она мирно спала в своей кровати. Это успокоило моё воображение, которое на самом деле готовилось к самому худшему. Не в силах даже принимать душ, я одела большую длинную майку и легла на кровать, чтобы провалиться в сон – мир, где можно исправить в своей жизни хоть что-то.

     Осознание приходило не сразу. Я слышала во сне голос брата, который говорил о новых футбольных матчах, а его глаза горели. Улыбка озаряла моё лицо.

     - Лекс, ты улыбаешься. – касание к моей руке были слишком реалистичными, чтобы быть просто сном. Мне пришлось разлепить глаза и увидеть самого родного человека.

     - Ник, ты уже пришёл. Я сделаю тебе завтрак. – я попыталась поднять своё непослушное тело вперед к новому дню, но у него явно были другие планы.

     - Лежи. Я сам приготовлю тебе завтрак. – Никита гордо вздернул подбородок. Всё-таки мальчишка всегда остается мальчишкой, даже рядом с сестрой. – У тебя сегодня выходной?

     - Да, наконец-то. – я потянулась и сладко вздохнула.

     - Проведем день вместе? – густые, русые ресницы хлопнули, в надежде ожидая, что я отвечу. Улыбка сама озарила моё лицо. Я откинула одеяло, приглашая полежать со мной.

     - Я уже взрослый, Лекс. – я закатила глаза.

     - Я помогала родителям тебя купать и менять подгузники. Ты мой любимый младший брат и самый родной мне человек. Ложись скорее, я соскучилась. Ты обещал рассказать мне про футбол. – парень долго мялся, сомневаясь, а потом махнул рукой и стал ложиться в мои объятия.

     - Только парням не слово. – я рассмеялась и сильнее прижала своего мальчика.

     Никита оживленно рассказывал о своих тренировках, его глаза горели огоньком, который когда-то был и у меня. Не смотря на то, что цвет глаз нам достался от папы, огоньки в зрачках бегали, как у мамы. Без них взгляд казался тусклым. Я слушала с упоением, ловля каждое слово брата. Не было ничего, что сильнее будоражило его кровь. Вспомнив, что Никите всё же взрослый мальчик, я решила задать вопрос о девочках. Каково было моё умиление, когда парень залился краской. Мой брат превратился даже не в помидор, а в свеклу.

     - Я не буду тебе о ней рассказывать.

     - Ну, Никиииит!

     - Нет. – Никита надулся как шарик и отвернулся от меня. Я разулыбалась – ребенок.

     Я бы спорила с ним до тех пор, пока он не раскололся и не рассказал о ней, а может быть и показал фотографию, но наш семейную беседу и без того происходящую крайне редко прервал телефон. Никита схватил его первым и закатил глаза.

     - Лекс, когда тебе парни будут звонить. – я удивленно посмотрела на брата. Что? – Это всего лишь Лерка. – он кинул телефон на кровать. – Я пошел готовить завтрак.

     Телефон не прекращал свою трель. Зная Леру, она будет звонить пока у меня не сядет телефон или я не отвечу.

     - Алло.

     - Саша? Доброе утро. Пора вставать.

     - Лер, я только в 6 домой пришла.

     - А уже 11. Подъем. Тем более сегодня мы собираемся в бар. И отказы я не принимаю. – я слушала подругу, не раз порываясь открывать рот, чтобы вставить свое слово, но это было бесполезно. – У меня два пригласительных на закрытую вечеринку. Мне дочка Керимова подогнала, прикинь, звонит и говорит, хочешь? Я ведь не могла отказаться, тем более у тебя сегодня выходной. Вот.

     - Вообще-то я хотела провести выходной с Никитой.

     - Вот и проводи с ним день, а вечером пойдем тусить.

     - У меня первый выходной за две недели. Я хочу выспаться

     - Саш, ты сможешь выспаться. Мы сделаем кое-что и пойдем домой. Это быстро. – что-то эти слова подруги не внушали мне доверия.

     - Лер, ты чего задумала? – девушка красноречиво выкрикнула «блин».

     - В общем, помнишь, я говорила, что мне нравится одна рок группа? Ну точнее мне мальчики нравятся там. – и эта туда же. Стоп. Когда она это говорила?

     - Когда ты это говорила? – свой вопрос я всё же произнесла вслух.

     - Если бы ты не спала на парах или хотя бы оповещала меня о своих желаниях поспать, то, наверное, у нас не было недопонимания.

     - Я вообще-то устаю. – буркнула ей в ответ.

     - Прости, я знаю. Так вот, они будут сегодня там. Есть шанс подобраться поближе.

     - Лер, ты уверенна, что хочешь отношений с рокером? – на последнем слове я сморщила нос.

     - Вот и посмотрим. Всё, в 6 жду тебя готовой. Я за тобой заеду. Пока.

     - Пока. – последние слова я говорила уже гудкам в трубке. Лере не сидится на месте, ей нужно быть везде. С тяжелым вздохом, я заставила себя подняться и поплестись в ванную.

      Долго стоять под душем у меня не было желание, потому что запахи, исходящие из кухни заставляли мой живот подавать признаки голода.

     Я стояла и смотрела, как мой брат жарит гренки, накладывает яичницу и разливает молоко. Мне даже показалось, что это лучшее утро за прошедший год. Как я ошибалась.

     Когда мы принялись за завтрак, скрипя на ходу и что-то стонав, зашла мама.

     - Как болит голова. О, завтрак. Саша, ты приготовила маме завтрак. Хорошая девочка. – она открывала все сковородки и кастрюли, которые попадались ей под руку.

     - Вообще-то завтрак сделал твой сын, мама.

     - А, Никитка. Молодец. – в её тоне было столько безразличия, что я сжала губы в тонкую линию. Моего терпения последнее время не хватало. Никита погладил мою руку, которой я до белых костяшек сжимала вилку. – О, это вкусно. Может тебя в кулинарный отправить? – она говорила это будничным тоном, будто была заинтересована жизнью сына. Я больше не могла терпеть, просто не могла.

     - Что ты говоришь? Что вообще ты несешь? – я уже к концу фразы перешла на крик.

     - Не ори, Александра. У меня болит голова.

     - Если бы ты не пила, она бы у тебя не болела.

     - Ты слишком мала, чтобы меня судить. И не смей повышать на меня голос, я твоя мать!

     - Какая ты мать? В каком классе твой сын? Какие у него увлечения? Как зовут его классного руководителя? На какой специальности я учусь? – она, молча, смотрела на меня, её глаза ничего не излучали, и я в который раз отметила, что не знаю этого человека, больше не знаю. – Молчишь? Ты бы хоть раз поинтересовалась, откуда у нас деньги, на что мы все живем и на что едим. Но тебе все равно!

     - Ты никогда меня не поймешь. Ты черствая и бесчувственная – она плюнула в меня эти слова и вышла из кухни. Я стояла с широко открытыми глазами. Я черствая? Я бесчувственная? Не я забыла о своих детях. Через минуту входная дверь хлопнула, отчего у меня подкосились ноги. Я обхватила голову руками.

     - Как? Как мне ещё достучаться до нее? – этот вопрос был больше риторический, но я всё же взглянула на брата. Его грустный взгляд был направлен в тарелку, по которой он вилкой гонял остатки яичницы. – Мы справимся. У нас всё будет хорошо. – как мантру повторяла я, обнимая за плечи единственного человека, который остался со мной, который любил меня.

     Оставив позади, ну или хотя бы попытались оставить позади, проблемы нашей семьи, мы зависли на диване за просмотром всех фильмом, которые за две недели нашел Никита. Проводить время с братом это так естественно и мне так этого не хватает. С ним я снова ощущаю, что у меня есть семья, тепло и уют, есть тот, кто ждет меня и любит. Благодаря Никите этот день стал чуточку лучше.

     В 6 часов я смотрела на себя в зеркало и оценивала: обычное маленькое черное платье, сапоги, накинутое пальто. Настроения не было идти веселиться. Последнее время настроения нет никогда.