7 глава. Падение с лестницы

Письмо Веронике я села писать в тот же день вечером. Я, конечно, понимала, что она сейчас расстроена и взвинчена. Но, с другой стороны, пока это письмо попадет ей в руки, настроение у баронессы успеет сто раз поменяться. На всякий случай, я все-таки извинилась за свое неумеренное любопытство. Конечно, мы с ней знакомы и за последнее время стали немножко приятельницами, но это не повод, чтобы спрашивать о таких вещах. Не знаю, может быть, умершая Марианна ее родственница. Вероника так рыдала! Возможно, что она так расстраивалась от страха и находясь под впечатлением увиденного. Не все же такие непробиваемые эгоистки, как я. Единственная реакция, на которую я способна — это тошнота.

Поэтому, для создания атмосферы и попытки вызвать сочувствие я описала свои ощущения. Не добьюсь своей цели, так хоть повеселю Веронику.

Этьен, который по непонятным причинам не присутствовал на приеме был поражен нашей историей. Похоже, она показалась ему куда интересней, чем те, что он выдумывал регулярно. Он дотошно выспрашивал у нас с Эвелиной подробности, а его глаза прямо горели от любопытства.

— Не хочу вспоминать об этом, — заупрямилась девушка, — Огюстен так разозлился, что у меня до сих пор нет настроения.

— На что это он разозлился? — заинтересовался Этьен.

— На то, что я хотела посмотреть на труп.

— Эви, — расхохотался он, — зачем тебе смотреть на труп?

— Все смотрели, а мне что, нельзя?

Этьен развеселился еще больше, хотя казалось, что это невозможно.

— Глупая девочка, — выдавил он из себя, — это не доставило бы тебе никакого удовольствия. Верно, Белла? — и подмигнув мне, кузен продолжал, — спроси, как ей понравилось это зрелище.

Эвелина была покладистой и доброй девушкой, но иногда на нее находило непонятное упрямство, казалось бы, невозможное в такой, как она. Наверное, то, что нам достается от предков, никуда не девается. Оно так и сидит в нас, изредка проявляясь в те или иные моменты. Просто, определенные качества в одних сильнее выражены, чем у других. А вот, от чего это зависит, я сказать не могу.

— Я не видела, — заявила она, — поэтому, не могу судить о впечатлении.

— Наш милый Огюстен прав, — подытожил Этьен, — тебя нужно было убирать оттуда как можно скорее.

— Не называй его так! — возмутилась она, — как это глупо!

— Не я это придумал.

— Именно ты. У нее это вырвалось случайно, а ты повторяешь каждый день. Это уже навязло на зубах.

— А мне нравится, — забавлялся Этьен, — ну и ну, вас ни на минуту оставить нельзя. Тут же какие-нибудь трупы отыщете.

— Не говори чепухи, — вмешалась Эвелина, — никто не хотел отыскать труп. Это случайно получилось.

Но он продолжал хихикать, невзирая на возмущение кузины. Не знаю, что его так развеселило. Почему-то сомневаюсь, что именно наша эпопея. Возможно, Этьен не зря остался дома, вместо того, чтобы веселиться на приеме.

Письмо Вероники пришло через два дня, когда мы с Эвелиной просто извелись от нетерпения. Мы едва переждали ужин и уходили медленно и неторопливо, сдерживаясь от того, чтобы не побежать.

Оказавшись в моих покоях, я поплотнее прикрыла дверь и села в кресло, на ходу разрывая конверт. На то, чтобы поискать нож и вскрыть его, как полагается, у меня не хватило терпения. Эвелина тоже едва не подпрыгивала на стуле.

— Читай же, — взмолилась она, — иначе я сейчас умру от любопытства.

Я развернула лист плотной бумаги. Слог у Вероники был легким и насмешливым. Она повеселилась над нашим любопытством сполна. Этого я читать Эвелине не стала, лишь пробежала глазами, пряча улыбку. Кстати, узнала тот факт, что умершая не была ее родственницей, просто знакомая. Куда лучше Вероника знала ее мужа, состоя с ним в очень дальнем родстве.

Итак, Марианна де ла Важери, именно так звали умершую женщину. Ее имя вызвало у меня смутные ассоциации. Кажется, я слышала это имя совсем недавно. Вроде бы, кто-то говорил мне о человеке по имени де ла Важери. На то, чтобы вспомнить, нужно было время и я не стала отвлекаться.

Вероника писала со всеми подробностями, нужными и ненужными, но я приведу здесь все, так как в последствии это может оказаться важным.

В девичестве Марианна Бовенталь была сказочно богата. Ее бабушка оставила ей в наследство огромные деньги. Такие большие, что она вполне могла бы купить Лувр, если б это было возможно. А на оставшееся смогла бы роскошно обитать там до самой смерти. Поэтому, мадемуазель Бовенталь была желанной для всех невестой. Женихи ходили за ней толпами и были очень обижены, когда граф де ла Важери, бедный как церковная крыса, перехватил невесту у них из-под самого носа. Марианна была очень избалована мужским вниманием и перебирала мужчин, как коллекцию, отбрасывая с гримасами недовольства. Этот слишком толст, у того длинный нос, у другого кривые зубы и так до бесконечности. Конечно, граф де ла Важери дефектами внешности не обладал, именно поэтому и стал счастливым избранником. Красота девушки не имела никакого значения и не играла никакой роли, хотя она и не была уродиной. Напротив, очень симпатичной и приятной девушкой. Но были у нее и недостатки, точнее, недостаток, один, но весьма существенный. Даже огромные деньги не могли полностью его скрыть. Марианна была больна. Вероника не знала, как называлась ее болезнь, но симптомы описала. Они были таковы.

Десять месяцев в году Марианна была милой и приятной во всех отношениях женщиной. В оставшиеся два превращалась в совершенно другого человека, причем, этого человека хотелось придушить как можно скорее. Марианна словно превращалась в фурию из обычной, доброй и мягкосердечной дамы. Она становилась злой, вспыльчивой, раздражительной сверх меры и творила очень неприятные вещи. Как-то она забила свою служанку до смерти за то, что бедняжка принесла ей остывший чай. Она сквернословила, портила предметы мебели, била стекла, устраивала злые шалости, от которых волосы становились дыбом. Причем, в такие минуты ей было все равно, кто перед ней: родственник, слуга или абсолютно посторонний человек. Самым вопиющим случаем был такой. Марианна подсыпала гостю в тарелку битого стекла и несчастный едва не отправился к праотцам. К счастью, его вовремя успели остановить.

Вот таковы были милые причуды графини де ла Важери. А в остальном это была милейшая женщина: красивая, умная, приятная в общении, мягкая и добросердечная. Самым интересным было то, что Марианна не помнила ничего из того, что творила в своей другой ипостаси.

Кода она исчезла, граф отнес это на счет ее болезни. Он, конечно, встревожился, опасаясь того, что может натворить больная, не соображающая, что делает. Граф разыскивал ее, но очень осторожно, не желая афишировать новый приступ болезни своей жены.

Кажется, бедняга граф получил больше, чем заслуживал. Хотел заарканить богатую женушку, а в довесок обзавелся лишней головной болью. Представляю, как несладко ему приходилось. Наверное, он сто раз пожалел, что решил исправить свое материальное положение таким способом.

Дочитав до конца страницы, я перевела дыхание и взглянула на Эвелину. Она сидела, полуоткрыв рот, с глазами, полными изумления.

— Боже мой, — прошептала девушка, — как ему, должно быть, было неловко за ее выходки! Бедный граф де ла Важери! Правда, сперва он мне не понравился. Женился на девушке из-за денег. Думала, так ему и надо. А потом представила все эти ужасы и… Как ты думаешь, он знал о ее болезни, когда шел к алтарю?

— Думаю, нет, — отозвалась я, — будь у меня такая родственница, я бы постаралась сбыть ее с рук по-тихому. Всем бы расписывала ее необыкновенные достоинства, а о недостатках ни слова.

Эвелина фыркнула.

— Читай дальше.

Я вернулась к письму. Оставшееся не представляло большого интереса. Вероника рассуждала о том, что же могло случиться с бедняжкой Марианной. Того, что она увидела, ей хватило до конца жизни. А позднее она пожалела, что не смотрела внимательней. Было много странного, например, то, что женщину обнаружили в кустах. Как она туда попала и почему умерла?

Меня еще настораживал клочок материи на ветке, а также примятая трава. Все говорило о том, что там тащили что-то тяжелое. Господи, неужели? Неужели, Марианну убили?