Имон уснул. Я продолжала ехать.

А белый фургон оставался в зеркале заднего вида всю ночь.

* * *

Когда-нибудь доводилось вести машину всю ночь во время ливня?

Утомительно.

Я остановила машину ближе к рассвету, или что было бы рассветом, если бы солнце смогло пробить завесу облаков, и поменялась местами с Имоном. Мы перекусили запасами из продуктового магазина, выпили несвежий кофе, и через некоторое время я провалилась в сон, или, по крайней мере, в нечто неприятно приближенное, убаюканная устойчивым стуком дождевых капель по крыше автомобиля.

Мне снилось, будто что-то смотрит на меня снаружи через окно машины, что-то, похожее на меня, но не я, что-то с моей улыбкой и глазами, черными и пустыми, как космос. Я тебя вижу, произнесла она беззвучно, и ухмыльнулась с острыми как бритва зубами. Ты не можешь убежать. Тебе здесь не место. Я проснулась, чувствуя себя больной, испуганной и потерянной, и лучше не стало, когда реальность дала о себе знать. Я была больна, испугана и потеряна. Я не могла доверять Имону. Я не могла доверять сестре. И у меня не было возможности связаться с кем-то, кто воспринял бы мои интересы близко к сердцу.

Иногда ты должна спасти себя, сказала я себе. Страх от этого не уменьшился, но я почувствовала значительное улучшение в моей способности не раскисать.

- Где мы? - спросила я. Мы были в пригороде крупного города, и пейзаж определенно изменился с плоской пустыни на холмистую пустыню. Дождь прекратился, но погода была все еще пасмурная и - исходя из температуры моего окна - теплая как кровь. Имон, все еще сидя за рулем, выглядел усталым и раздраженным.

Сара снова спала. Я ощупала карман моих джинсов, чтобы убедиться, что по-прежнему владела ее таблетками. Она тихо поскуливала про себя - плохие сны или ломка, я не могла сказать точно.

- Неважно, где мы находимся, потому что мы не там, куда мы едем, - сорвался Имон. - Кто-то следит за нами.

Без шуток. Ну, я не думала, что он его не заметит. - Белый фургон?

- Да. - Он взглянул на меня жесткими, блестящими глазами, как влажные камешки. - Ты знала.

Я пожала плечами и потянулась. - Не имеет значения, - сказала я. - Правильно? Плюс, я не хочу, чтобы ты решал проблему пулей.

- Первая проблема, которую я решил для тебя пулей похоронена там, в пустыне, любовь моя, и если бы не я, ты несомненно лежала бы сейчас на холодном стальном столе, - сказал он. Я чудовищно боялась, что он прав. - Мы должны выяснить, кому может быть дело до нашего преследования. Один из твоих друзей Хранителей, пожалуй. Или кто-то из полиции.

- Это не полиция. По крайней мере, не официально. Они не последовали бы за нами через границу штата. Кроме того, я думаю, дело в тебе, а не во мне. Ты не кажешься мне парнем, у которого есть много друзей, Имон.

Он, видимо, нашел эту логику слегка убедительной. Он даже выглядел немного задумчивым. - Они, как правило, скоротечны, - признался он. - Друзья, любовники, отношения любого рода. Я часто жалел об этом.

Именно тогда, когда я подумала, что можно действительно поработать над ненавистью к нему, он должен был разоружить меня своим самоосуждением. Мертвый парень, напомнила я себе. Выстрел в голову. Помни, с кем разговариваешь.

- Говоря о скоротечности, - продолжил он слишком непринужденным тоном, - я удивлен, что ты не путешествуешь со своим кавалером.

- Кавалер, - повторила я. Он говорил о Льюисе? Дэвиде? О ком-нибудь совершенно другом?

- Как быстро они забываются. А я подумал, что это настоящая любовь. - Улыбка Имона стала абсолютно хищной. - Ой, да ладно теперь. Ты ведь помнишь его, не так ли? Не думаю, что амнезия может стереть такое.

- Лишь потому, что я не хочу говорить об этом с тобой, не значит, что я не помню, - сказала я яростно. - Отвали.

- Однажды, он весьма доходчиво сказал мне держаться от тебя подальше, - сказал Имон. - У меня есть шрамы в доказательство. Предусмотрительно с его стороны оставить их - хотя по-честному, он удержал меня от истечения кровью до смерти. Итак, должен ли я беспокоиться из-за попытки твоего несколько сверхъестественного парня спасти тебя?

- Возможно, - сказала я, и улыбнулась ему. Одна хорошая устрашающая псевдо-ухмылка стоила того. - Нервничаешь?

- Просто в ужасе, - сказал он таким тоном, что подразумевалось обратное. Но я задумалась. - Что насчет девушки?

Я по-прежнему молчала. Понятие «девушка» охватывало довольно большую территорию.

- Не говори мне, что ты не помнишь свою собственную дочь.

Имара. Он говорил о... Откуда он ее знает? Что произошло между этими двумя? Я уставилась на него, пытаясь найти способ сформулировать вопросы, чтобы не раскрыть мое невежество и не провалиться.

- Давай договоримся не лезть в мою личную жизнь, - сказала я, - потому что Богом клянусь, если ты упомянешь кого-либо из них еще раз, я вырву твой язык и использую его вместо туалетного ершика. Пожалуйста, скажи мне, что мы приближаемся туда, куда мы едем.

- Да, - сказал он. - Мы приближаемся.

- Тогда объясни мне, чего ты от меня хочешь.

- Ничего столь ужасно волнительного, - сказал Имон. - Мне хотелось бы разрушить здание.

Я изумленно уставилась на него. Честно. Разинув рот. Он что? - Ты с ума сошел? - спросила я. - Нет, можешь не отвечать - ответ довольно очевиден. Что заставляет тебя думать, что я сделаю нечто подобное?

- Прежде всего, ты делала такое раньше - и, конечно, поэтому имеется больше, чем несколько Хранителей Погоды, для удовольствия и прибыли. Я говорил тебе, что у меня имелись инвестиционные строительные проекты во Флориде - это были скорее строительные инвестиции, которым предназначено испытать разрушительный эффект разгула природных стихий. Флорида довольно склонна к ним, но Калифорния… ну. Это Мекка для таких вещей, не так ли?

- Имон…

- Все очень просто. Я знаю, ты можешь сделать это, даже не вспотев. Я не буду заморачиваться угрозами твоей жизни, Джоанн. Ты наглядно продемонстрировала мне, как мало твое собственное выживание значит для тебя. - Имон слегка пожал плечами. - Я почти восхищался этим, если бы не находил это смешным. Принесение в жертву своей жизни ради кого-то другого - это не что иное, как социально приемлемая версия самоубийства. Это просто чертов эгоизм.

- Кто бы говорил об эгоизме, - сказала я. - Ты хочешь, чтобы я обрушила здание?

- Небольшое, - уточнил он. - Не совсем тот Апокалипсис, что тебе мерещится. Семь этажей. Офисное здание.

- Зачем?

- Зачем - это не твое дело, - сказал он. - Достаточно одного слова - деньги.

- Нет. Я не буду этого делать.

- Я обещаю тебе, что не будет никаких жертв. В здании будет пусто. Никаких шансов, что убийство тяжким грузом ляжет на твою совесть. - Он сказал это с иронией, как будто я уже имела много поводов для беспокойства. Что, как я уже начала думать, было не далеко от истины. - Низкая цена за жизнь твоей сестры и бесконечное благополучие, не так ли? Не говоря уже о своей собственной, как мало она бы для тебя не значила?

Имон практически - практически - умолял. Интересно. Я смотрела на него несколько секунд, не распознав в нем ничего, кроме того, что он сам хотел показать, и перевела свое внимание наружу, на проезжающие машины, ландшафт, погоду, пока Имон продолжал неумолимо вести нас вперед. Облака зависли неподалеку. Серый туман охватил вершины холмов, и когда мы проезжали мимо небольшого пруда недалеко от дороги, я увидела поднимающиеся струйки пара.

Это было жуткое подобие настроения. И я не думала, что дело только во мне.

- Никого в здании, - сказала я. - Так?

- Клянусь или гореть мне в аду, - сказал он. - Есть только один охранник. Я удостоверюсь, что он будет вне помещений.

- И как именно ты хочешь, чтобы я обрушила здание, не разрушая все вокруг?

- Ты шутишь, наверное, - сказал он. - Меня это не волнует, до тех пор, пока создается видимость природного явления. Шторм, торнадо, сбесившиеся ветра… используй свое воображение.