– Ничего, я знал, что здесь жарче, чем у нас дома, – отозвался Рери, и Оттар одобрительно хлопнул его по плечу.

– Вот Асгейр со своими ребятами вернется – у нас все будет готов к приступу.

– А где он, Асгейр? Почему вы расстались?

– Тут неподалеку, в паре «роздыхов», есть еще одна крепость, просто клад, – с удовольствием поделился Оттар. – Монастырь, то есть место, где живут особые люди, что только и делают, что молятся их богу. Я в Ирландии тоже таких встречал. Ты знаешь, у ирландцев и франков всего один бог. Есть еще много мелких, но они как бы не настоящие, они только и могут, что просить его совершить что-то, и многие из них раньше были людьми, а богами стали только после смерти. По крайней мере, почти все, – с некоторым сомнением добавил Оттар, в мозгу которого вертелись смутные обрывки рассказов о богоматери. Ведь мать бога уж наверное не менее сильна, чем сам бог? – Короче, в честь этих мелких богов тоже строят особые святилища. И им постоянно приносят в дар разные сокровища – всякие там золотые и серебряные чаши, блюда, роскошные шелковые одежды и всякое разное. Вот за всем этим Асгейр и отправился. Думаю, завтра он уж наверное вернется. А у нас уже все будет готово. Мы возьмем эту усадьбу и пойдем дальше по реке искать следующую. Там дальше, я слышал, есть город еще больше, а в нем живет епископ. Это самый старший жрец их бога, который может быть в округе. А где епископ, там сокровищ полным-полно, уж можешь поверить моему опыту. Вот, смотри! – Оттар показал свой загрубелый палец, на котором сидело золотое кольцо с крупным фиолетовым камнем. Викингу оно было мало, поэтому его разрубили и отжали, чтобы стало пошире. – Это я взял у одного такого. У них каждый епископ носит по такому кольцу.

– Жалко только, что епископов на всех не хватает! – засмеялся Рери.

– Да уж мы найдем! – расхохотался Оттар. – Не трусь, парень, и для тебя найдется епископ! Хотя бы маленький!

Вернувшись к своим людям и таская ложкой кашу из котла, Рери напряженно думал. Асгейр Хромой с половиной войска ушел за два «роздыха» брать монастырь – там действительно есть большой богатый монастырь, под названием Сен-Рикье, это подтвердил и вернувшийся Хериберт.

– При покойном императоре Карле, в бытность аббатом Сен-Рикье достойнейшего Ангильбера, была выстроена новая церковь, а всего в монастыре их три: Святой Марии, Святого Бенедикта и Святого Рихария, – со смешанным чувством гордости и горькой печали поведал монах. – Пожалуй, во всей стране нашей немного найдется церквей, столь больших и искусно украшенных, как церковь святого Рихария. Это чудо, которым наш скромный край может гордиться, и немало паломников привлекает она к себе. Отделана она мраморными колоннами, привезенными из самого Рима по приказу императора Карла. И сделана в ней особая пристройка – западный покой – для того, чтобы могли там слушать мессу император и его приближенные, и в дни больших праздников сам граф Амьенский не раз посещал ее со своими людьми. Если бы ты видел ее, Хрёрек, возможно, и представление о величии Господа проникло бы в твою душу. Хотя, конечно, никакой зодчий не может создать храм, способный вместить все величие Его, который есть Слово, Мудрость и Свет…

– Стихи пошел плести, – усмехнулся Орм. – Чисто скальд – ну ничего не понятно!

К «стихам» Рери уже не прислушивался – мысли его были заняты другим. Вот почему в городе так мало викингов – половина из них ушла. И тут их осталось не более пяти сотен. Напади на них сейчас войско в девять сотен человек – победа обеспечена, и довольно легкая. Двое – смерть одному, как говорил Один, а тут превосходство будет почти двукратное.

Но уже завтра Асгейр вернется, и численное превосходство перейдет на сторону норвежцев. Значит, нужно действовать как можно быстрее. Напасть или на Асгейра, или на оставшихся в Аббевилле Хёгни и Оттара – неважно. Главное, разбить одну половину норвежского войска до того, как она соединится со второй. А для этого Харальд тоже должен знать, как обстоят дела, и поторопиться.

– Что, поели? Отдохнули? – В дом вошел один из норвежцев, незнакомый. – Я к вам от Хёгни конунга. Собирайтесь, пойдете в дозор к усадьбе на ночь. За вашими к берегу уже послано, они вас ждут за воротами.

– А кто охраняет наши корабли? – возмутился Рери.

– А что их охранять, если их всего два и они вместе с нашими? Наши люди и присмотрят. А вам Хёгни конунг велел заступать в дозор. И если вы только проспите и упустите, как эти ублюдки выйдут за ворота – лучше вам, ребята, на свет не родиться. Там столько сокровищ, что лучше не жить, чем столько держать почти в руках и упустить! Наши ребята вас тогда в клочья разорвут.

– Мы не старые обмотки, чтобы нас рвать в клочья, – надменно отозвался Рери. – Так что пусть Хёгни конунг спит спокойно.

Один его светлый замысел рухнул. Он уже приметил, что возле каждого пролома в стене стоит дозорный с копьем и рогом, чтобы если что, подать знак. Просто так их, чужих здесь, из города не выпустят, но можно было отправить десяток к кораблям, на смену прежнему, а кто-то один в темноте мог бы скрыться и добраться до Харальда. Четыре «роздыха» – не то расстояние, что смутит мужчину, даже если одолеть его придется на своих двоих. Но увы, из этого ничего не выйдет.

Ночь под стенами каструма поначалу внушала Рери большие надежды, но и те быстро развеялись. Предусмотрительный Хёгни конунг не собирался оставлять там смалёндцев одних. Им досталось весьма почетное задание – охранять тот участок стены, где находились ворота, следить, чтобы никто не вышел из укрепления и не спустился по стене. Больше всего норвежцы боялись, что местный хёвдинг со своими людьми, которых в усадьбе было не менее сотни, прорвется и затеряется в недалеком лесу, уйдет вверх по реке, к более сильному большому городу. В том городе, как рассказали норвежцы, жил знатный ярл, чуть ли не родич самого короля. И Хериберт подтвердил, что дальше действительно находится город Амьен, в котором живет граф Амьенский, ставленник короля Карла и полный господин над всей прилежащей округой. Сейчас страной франков правил, как понял Рери, один из внуков того, прежнего Карла.

Нападения норвежцы особо не опасались, по опыту зная, что в этой стране просто некому выставить против них сильное войско. А вот потеря добычи их бы очень сильно раздосадовала – тогда ведь придется осаждать Амьен. А у того, по слухам, стены выше и крепче, чем у Аббевилля.

Но смалёндцы были только первой линией дозора. Дальше от стен располагались норвежцы, числом не менее трех сотен. Они охватывали каструм и, соответственно, несколько смалёндских костров полукольцом, замыкая между собой и изгибом реки. По замыслу предусмотрительного Хёгни конунга, новички должны были принять на себя первый удар осажденных, если те вздумают в глухой ночной час, пользуясь уменьшением числа осаждающих, сделать попытку прорыва. Но заодно с франками в осаде оказались и смалёндцы. Пройти через кольцо норвежцев даже одному человеку незаметно не получится. А если Рери лишится доверия норвежских вождей, последствия будут самые неприятные и для него, и для всех спутников, а может, и для Харальда. Одно подозрение, что их обманывают – и норвежцы догадаются послать людей к устью Соммы, не дураки же они, в самом деле. И тогда уже Харальд со своими людьми подвергнется нежданному нападению превосходящих сил. И все сложится по пословице, что ложь сама дает лжецу по шее…

На глаза Рери попался Хериберт. Невозмутимый бенедиктинец, и сюда за ними увязавшийся, сидел у костра и что-то втолковывал Орму. Напрасный труд: во-первых, про христианского бога Орм слыхал и раньше, а во-вторых, он вообще был из тех, кто уважает богов, но полагается в основном на свою силы и удачу. Рери, надо сказать, тоже все больше склонялся именно к этой точке зрения. Здесь, за морем, Один и Тор едва ли помогут, христианский местный бог слишком слаб, чтобы кому-то помочь, а удача… Золотого Дракона надо еще найти и вернуть в род, сам он ведь не приползет. А чтобы найти и одолеть Ингви конунга, удача нужна здесь и сейчас. Получался колдовской круг, но Рери не собирался сидеть и ждать, что подскажут сны. Надо что-то делать, надо напрягать все силы души и тела – и круг будет разорван, удача придет.