- Любовь - это жертвоприношение, - сказала женщина, расчесывая густые светлые волосы. - Так мне Эрик сказал. Один из наших компаньонов помешался и взял нас на мушку. Эрик предложил мне доказать, как я его люблю. Да так предложил, что я просто не успела отказаться! - Кристель саркастически усмехнулась.
Алекс встал, не веря услышанному. Всякое он повидал за годы их разлуки, но чтобы такое... Мистер Обаяние, который так красиво обольщал Кристель, потом прикрылся ею от пуль?!
- Проклятый ублюдок, - выругался он. - Жаль, я тогда не свернул ему шею...
Кристель развернулась так резко, что волосы взлетели. Ее лицо побелело, а глаза стали похожи на две черные дыры. Молниеносного движения Алекс не успел заметить, но от летящей в него массажной щетки для волос успел увернуться.
- Не смей говорить так! - срывающимся голосом крикнула Кристель, сорвалась и выбежала из комнаты. Хлопнула дверь ванной. В тишине квартиры донеслись тихие мучительные всхлипывания. Так плачет ребенок, незаслуженно жестоко обиженный взрослыми. Потом заработал душ.
Алекс вышел из оцепенения.
- Гореть тебе в аду, Куолен, - сказал он, заканчивая одеваться. - Вернуть бы тебя к жизни, чтобы своими руками удавить. Что же ты с ней сделал, сволочь?
Алекс рылся в одном из кухонных шкафчиков в поисках кофе, когда вода в ванной перестала литься и щелкнула задвижка.
Злясь на себя за этот срыв, Кристель простояла под холодным душем дольше обычного, пока кожа не утратила чувствительность от холода. Энергично растершись махровым полотенцем, большим и жестким, такие лучше для кожи, чем мягкие - Кристель сняла купальную шапочку, оделась и вышла из ванной.
- Кофе в другом шкафчике, - сказала она Алексу. - А здесь у меня только специи.
- Понял, босс, - шутливо козырнул Алекс и достал из соседнего шкафчика банку "Черной карты". - Ты позволишь приготовить нам кофе?
- Конечно. Если только ты не разучился варить свой фирменный эспрессо, - Кристель взобралась на высокий табурет у стойки и подперла щеку кулаком.
- Я уже забыла, когда мне в прошлый раз варили утренний кофе, - задумчиво сказала она. - Извини, Алекс. Но Эрик для меня до сих пор больная тема. Я досадую на себя за то, что была так доверчива и не рассмотрела, каков он на самом деле...
- Ты его любила? - Алекс поставил джезву на плиту. Дома Кристель не признавала кофеварок, предпочитая кофе, приготовленный собственноручно.
Кристель молча кивнула.
Алекс мог бы не спрашивать ее об очевидном, но все равно ее ответ заставил его помрачнеть. И задал следующий вопрос, еще более трудный, не дающий ему покоя:
- А если бы он был жив, ты бы простила его?
- Нет, - после долгой паузы ответила Кристель. - Я не мазохистка. Всему есть граница, и Эрик ее перешел. Я понимаю, он хотел жить. Но тогда я увидела его без розовых очков, и увиденное меня разочаровало. Теперь я уже никого не люблю, нечем. Как будто они тогда все-таки меня убили. А может, моя душа в сугробе замерзла или с кровью на снег вытекла. Или в том мешке для трупов осталась. Этого я Эрику простить не смогла бы.
Кристель говорила тихо, ровным голосом, без эмоций, не под влиянием минутного порыва, то, что давно знает и с чем смирилась.
Раздалось шипение. Аромат горячего кофе сменился запахом подгоревших зерен.
- Все-таки ты разучился варить кофе, - Кристель подбежала к плите и поспешно завернула кран горелки. Потом покачала головой, глядя на кофейное озеро на плите.
- Подожди, я сам, - Алекс схватил губку и стал собирать разлитый кофе, обжигая пальцы и морщась от боли. Взглянув на часы, женщина охнула:
- Кошмар, мне пора собираться на работу... Кофе выпить я не успею.
- Подвезти тебя? - спросил Алекс. Кристель металась по квартире, переодеваясь в офисный костюм с пурпурной блузкой, причесывалась, подкрашивала ресницы и брызгала духами.
- Я на своей, - она торопливо проверила сумку, убедившись, что не забыла ничего важного и стала застегивать сапоги.
- Вечером встретимся? - спросил Алекс. - Я так и не отведал твои пироги.
- В шесть возле агентства, - Кристель набросила на плечи белый пушистый платок и сняла с вешалки короткое пальто нежного бежевого цвета.
- А адрес уточнишь?
- Думаю, прежде чем случайно встретить меня на улице, - Кристель убрала волосы под белый берет и сунув в карман перчатки, - ты собрал обо мне необходимый минимум информации. В шесть, Алекс, - она легко сбежала по лестнице. В белом берете, коротком пальто, узких брюках и сапожках с острыми носами она была так хороша, что Алекс восторженно провожал ее взглядом.
- О-кей! Я буду ждать тебя! - ответил он.
В 8.00, как обычно, "Лансия" Кристель как обычно выехала со двора.
*
Выпив кофе и разобравшись с новой версией антивирусной программы, Кристель наконец-то добралась до компьютера в своем кабинете и открыла электронную почту. Сказав Алексу, что больше никого не любит, она покривила душой. Есть два исключения...
Их контакты не были сохранены в ее почтовом ящике; Кристель не доверяла эти адреса Интернету.
Она помнила их наизусть. Введя в адресной строке координаты первого адресата, Кристель покосилась на дверь кабинета и стала набирать письмо:
"Здравствуй, Эрик!
Спасибо за твое предыдущее письмо. Очень рада, что ты выбрал свой путь в жизни. Надеюсь, что он правильный и ты с него не свернешь.
Охотно верю, что тебе очень нравится там, где ты работаешь и тоже очень хотела бы встречать Рождество с тобой. Но как раз сейчас у меня так резко изменились обстоятельства, что выбраться я не смогу.
Ты упрекнул меня за то, что я нарушаю свои обещания. Это неверно, я все помню. Мне очень хотелось бы наконец-то откровенно поговорить с тобой. Но момент пока еще не пришел. Пойми меня правильно, от меня ничего не зависит.
Я очень тебя люблю.
Счастливого Рождества!
Целую. Мама".
Второе письмо она отправила миссис Элейн Чемберс из Детройта:
"Дорогая мамочка Элейн!
Извини, что от меня так долго не было писем. Ничего нового в моей жизни не происходило, а отделываться формальными отписками я не хотела.
Прежде всего поздравляю тебя с наступающим Рождеством! И не надо так бояться этого ужасного 21-го числа! Уже многократно научно доказано, что в обозримом будущем прямой угрозы для человечества нет. Так что радуйся жизни, мамочка, и не верь всему, что пишут в СМИ! Вот увидишь, 22-го декабря я позвоню тебе, и мы посмеемся над нашими страхами...