— Он не любит говорить о прошлом, даже со мной.

— Ни с кем, уверяю тебя, он старается не обсуждать свои проблемы.

— Но как я понимаю, у него довольно-таки большой донжуанский список, — пробормотала Морин.

Анна поморщилась.

— Ни одна из них ничего для него не значила. Он... — Она замолкла на полуслове, к ним быстро приближалась Джастина.

— Извини меня Анна, Морин, тебя к телефону. Это Адам, иди быстрее, звонок междугородный.

Морин с удивлением посмотрела на нее.

— Адам хочет со мной поговорить?

Джастина кивнула, а Анна хитро посмотрела на Морин.

— Думаю, он не мог дождаться, когда вернется и снова услышит твой голос.

— Уверена, это по делам. Где здесь телефон?

— Пойдем, я тебя провожу, — сказала Джастина.

Она проводила ее в спальню, включила торшер.

— Разговаривайте. Я пойду положу трубку на кухне.

Морин поблагодарила ее и нервно схватила телефон.

— Алло!

— Алло! Морин? А я думал, что ты осталась дома. Ты же говорила, что не хочешь идти на эту вечеринку.

— Но ты же сам говорил, что мне нужно развеяться, к тому же Анна очень настаивала. Я не могла ей отказать. А ты? Что-то случилось? Почему ты звонишь? — перешла она в атаку.

Ее прямой вопрос вернул Адама на землю. Потому что его поведение можно сравнить только с поведением ревнивого героя-любовника. Его не было дома пять дней, все это время он думал о ней, скучал, и сейчас чувства хлынули через край. Он не удержался и набрал номер. Ему просто хотелось услышать ее голос, поговорить с ней.

— Я здесь ничего не успеваю. Работники, как выяснилось, не умеют обращаться с сейсмографами. Мне здесь срочно нужен специалист. Давай приезжай.

— Я? — От его слов она буквально подпрыгнула на кровати. — Почему я? Ведь я геолог, это не входит в круг моих обязанностей.

— Да тут этот старик-сутяга мне не доверяет. Он убежден, что мы собираемся изничтожить всю его землю. Ты сможешь убедить его в обратном, я уверен.

Морин вздохнула.

— Сомневаюсь, что мне он поверит. Адам, ты не стал бы отрывать меня от работы по своей прихоти, не так ли?

Кажется, она не слишком-то счастлива. Адам понимал, что зря затеял этот разговор. Но он слишком живо представил себе Морин, танцующую с кем-то другим. Кто-то другой обнимает ее. Маловероятно, но все же...

— Нет. Конечно бы не стал.

— Хорошо, я соберу вещи и завтра первым же рейсом вылечу.

— Не нужно, воспользуйся чартерным рейсом. Позвони пилоту нашей компании. — И он подробно объяснил, как найти его в Оклахоме.

— Хорошо, постараюсь приехать как можно быстрее, — пообещала Морин. — У тебя все?

— Нет. — Его голос неожиданно сорвался. — Я соскучился по тебе.

Морин прикрыла глаза, пытаясь справиться с волнением. Она не видела его с той ночи, когда он признался ей в любви. Утром он уехал в Оклахому. А она... она все время вспоминала его слова, его прикосновения, все, что было между ними.

— Морин? А ты... ты скучала без меня?

Закрыв глаза, она срывающимся голосом прошептала:

— Да, конечно. Я скучала без тебя.

У Адама сердце замерло от ее признания.

— Но ты хотела бы не скучать? — не удержался он от вопроса.

— Адам, пожалуйста, давай не будем сейчас.

— Ты права. Я не смогу сказать все, что хочу, пока не увижу твоих глаз, не коснусь тебя...

— Адам, — простонала Морин, — я...

— Не надо, не говори ничего, — перебил он ее. — Поговорим, когда ты приедешь.

— Хорошо, — согласилась она, чувствуя, что слезы поступают к глазам.

— Тогда спокойной ночи! Я люблю тебя, Морин!

Она не знала, сколько еще времени она просидела на кровати в каком-то оцепенении. Очнулась, когда чьи-то руки обняли ее за плечи.

— Что случилось? Почему ты плачешь? — участливо спросила Анна.

Морин вытерла слезы и, глядя в ее озабоченное лицо, призналась:

— Боюсь... мне кажется, я влюбилась в твоего брата.

* * * 

Адам сидел за рулем своего пикапа и с тревогой наблюдал за разбушевавшейся стихией. Казалось, разгневанные небеса решили обрушить весь свой гнев на землю. Дождь лил стеной, и уже в пяти метрах трудно было что-либо разглядеть.

«Где же она может быть?» — в сотый раз спрашивал себя Адам с нарастающим беспокойством. Она должна была приехать три часа назад. Мобильный телефон оказался бесполезным. В последний раз, когда он звонил на аэродром, ему сказали, что самолет должен скоро приземлиться. Тогда же в первый раз по радио передали весть о штормовом предупреждении.

Разве можно сравнить шторм где-то в районе Нью-Мексико, где так называют хороший летний дождик, с буйством стихии здесь, в Оклахоме, где рождаются самые разрушительные торнадо, способные уничтожить все живое на своем пути?

Адам попробовал еще раз воспользоваться мобильным телефоном и за ненадобностью раздраженно бросил его на соседнее сиденье. За последние два часа он буквально извелся. Он не имел никакого права вызывать сюда Морин Если с ней по дороге что-нибудь случится, он не сможет себе этого простить.

Морин осторожно вела машину, судорожно вцепившись в руль и внимательно оглядываясь по сторонам. Незнакомая скользкая дорога, вокруг с правой и с левой стороны возвышаются огромные деревья. Казалось, небеса низверглись на землю.

Конечно, лучше было бы переждать дождь где-нибудь в надежном месте. Но Адам наверняка ждет ее, ежеминутно выглядывая на дорогу. Только потому она все-таки решилась ехать дальше.

Как только Адам увидел свет фар, он посигналил, чтобы она остановилась, и, натянув шляпу, кинулся ей навстречу.

Морин быстро открыла дверь и не успела заглушить мотор, как Адам был уже внутри.

— Черт побери, женщина, где ты пропадала? — закричал он. — Я здесь торчу уже четыре часа!

С его шляпы ручьем бежала вода и тут же выливалась на сиденье. По его лицу стекала вода. Неизвестно, что было сильнее: буря, бушевавшая снаружи, или волнение Адама, отражавшееся в блеске глаз.

— Да, кажется, я немного опоздала.

— Ты называешь это «немного опоздала», — гневно передразнил ее Адам. — Ты хоть представляешь, о чем я за это время успел передумать? Я...

— Чего ты на меня кричишь! — прервала она его. — На улице шторм! Если ты его еще не заметил! Я не могла ехать на нормальной скорости. Видимо, тебя не заботит, что я могла элементарно разбиться!

При этих словах она заметила его пронзительный взгляд, устремленный на ремень безопасности.

— Что случилось? Адам, что ты делаешь?

Он неожиданно перегнулся через нее, расстегнул ремень и отшвырнул его в сторону.

— Чтоб я больше этой чертовой штуки на тебе не видел. Ты меня слышала?

Было видно, что Адам не в себе.

— Ты сумасшедший! Я еду по скользкой дороге под проливным дождем, абсолютно не зная трассы, и ты говоришь мне, что я не должна пристегивать ремень.

Больше она ничего не успела сказать. Он взял ее руки в свои, нежно сжал их и с дрожью в голосе произнес:

— О Боже, Морин, прости меня! Не знаю, что на меня нашло. Я думал, ты приедешь раньше. И часы ожидания свели меня с ума.

— Ничего, Адам. Ты тоже прости меня. Едва мы приземлились, как начался этот ужасный шторм. Я несколько раз пыталась дозвониться до тебя, но напрасно.

Он нежно коснулся ее лица и бережно отвел прядку волос со лба.

— Я знаю, знаю. Теперь это не имеет никакого значения. Главное, что ты здесь и с тобой все в порядке, — пробормотал он, наклоняясь и целуя ее в губы.

Сердце Морин готово было выскочить из груди, когда он целовал ее щеки, глаза, лоб... Под его поцелуями таяло и сопротивление Морин. Он прошептал ей на ухо:

— Прошу тебя, Морин, пообещай мне, что никогда не будешь ездить в такую погоду, независимо от того, жду я тебя или нет. Пообещай, что не будешь пристегиваться этим ремнем. Пообещай!

Она откинула голову, внимательно вглядываясь в его лицо. Помимо глубокой нежности в нем отражалось что-то еще.