- Я тогда даже гордился этим. Не стеснялся задирать ни в чем не повинных людей. Участвовал в турнирах и одиночкой, и в тройке, и в пятерке воинов. Я снискал немеркнущую славу и получил прозвище Людоед. Оно приросло ко мне намертво после похода против Орчьего ханства. Я один заменял целую сотню воинов. А то, что оставалось от моих противников, внушало ужас даже бывалым рубакам.

Он умолк, и я приоткрыла глаза. Обычный пожилой человек напротив сейчас преобразился. В глубине зрачков полыхало темное пламя, лицо посветлело, озаряемое приятными воспоминаниями.

- Потом мне все надоело. Надоела служба, надоело преклонение. Человеческое тело снова старело, а на очередное омоложение я решиться не смог. Короче, я уволился, нашел тихое местечко. А потом ко мне перебрался Номар, тоже хлебнувший лиха. Вот и вся история. Скорее, грустная, чем героическая.

Он развел руками.

- О таких, как я, красавица, песен не поют и стихов не складывают. Скорее уж страшные сказки на ночь.

- А Номар? - продолжала я расспросы.

- Не мое дело трепаться о чужой жизни. Сочтет нужным, сам расскажет, правда, Сокол? - вопрошал он у двери за моей спиной. Та, естественно, не ответила.

- Кем тебе приходится Ветер? - не унималась я.

- Ветер? Он мне никто. Два года назад он постучался в двери этого дома посмотреть на легендарного душегуба, абсолютно уверенный - сила Людоеда заключена в каком-нибудь зубе дракона или наговоренном кристалле. Утверждал, что мне он уже ни к чему, а ему, молодому да прыткому - самое то. Представляешь, каков щенок?

Я против воли усмехнулась, вспоминая самодовольную физиономию Элидара. Додумался же заявиться к Людоеду с такой просьбой!

- И как он остался жив? - искренне поразилась я.

- Я же сказал - я ушел в отставку. Поэтому просто поговорил по душам с наивным мальчиком и выставил вон. Очень он напомнил меня самого в юности - такой же охотник за дармовым могуществом. Вот только счастья от такого приобретения - с погрызанную мышами сырную корку. А что, Ирава, - он вдруг заговорщически понизил голос. - Зацепил тебя Ветер? Как ты покраснела, едва его увидела, а?

О, Творец, и этот туда же!

- Ничего в нем особенного нет. Пучок и то симпатичнее, хоть и эльф, - вяло огрызнулась я, переступая с ноги на ногу.

Сболтнет Соколу, интриган старый, если тот из-за двери не расслышал во всех подробностях. И пусть! Пусть знают, кого у них сманить могут одним изгибом черной брови! Ценить меня надо, пока я рядом, и баловать.

Успокоившись после беседы, я послонялась по дому, подалась, было, к Соколу, но тот прибывал не в духе и заниматься со мной наотрез отказался. Не желает, не надо. У меня есть его чудесный камешек, вот с ним и поважусь.

Убравшись в свою комнату, я улеглась поудобней и призвала верных стрекоз. А что если… Я сообщила им направление и оказалась на арене. Длинные зрительские ряды были пустынны. Укрытая темно-бордовым пологом ложа Императора (откуда я знаю, что именно Имератора, а не местного арда?) тоже. А вот в загоне на другом конце арены явно кто-то находился. Я слышала тяжелое хриплое дыхание, чувствовала болотные ароматы, растекающиеся вокруг с каждым свистящим выдохом.

Ворота металлические, на первый взгляд хлипкие. Мне стало не по себе. Сзади раздался шорох. Ну да, мои помощники: Пучок и Ветер, обнажив клинки, встали рядом. На обоих темные одежды. Щеки эльфа покрывает орчий боевой раскрас: перевернутый черный трезубец в красном круге на белом фоне…

Я сильнее сжала в ладони клинок. На груди крест-накрест перевязи с двумя десятками кинжалов. На поясе боевой топорик и узкий короткий меч. Только что они против чудовища?

Эльф издал боевой клич. Элидар тихо, но емко выругался, когда ворота сами собой стали подниматься. Зря стараются мои братья по оружию. Первый ход за мной. Я приготовилась метнуть кинжал. Солнечный луч сверкнул на лезвии. И тут из залитого ослепляющим сиянием загона вырвалось чудовище. Было оно громадно и ужасно. Множество зубастых голов, щупалец, когтистых лап удивили меня, придавая одновременно решимости.

Я сощурилась, выискивая наиболее уязвимое место для первого броска и… Я не смогла пошевелиться, когда оно, шипя и подвывая, подобно водным змеям на озерах Налики, тяжелой поступью направилось ко мне, абсолютно уверенное в своей безнаказанности.

- Ирава, пора!

- Не медли, детка!

- Мы без тебя не справимся!

- Ты что оглохла, Ирава? - кричали мне напарники. А я превратилась в мраморную статую, расширившимися от ужаса глазами глядя на приближающуюся погибель. Как я могла отправить клинок в полет, если у одной из голов моего противника было лицо Сокола?

Я вскрикнула, проснувшись в своем садике, в тени старого могучего кипариса. Проснулась от того, что растреклятая белка угодила мне в лоб шишкой.

Так, Ирава, даже у бывалого Сновидца сон может без спроса влезть в Сновидение и напакостить там, искажая его ткань, выталкивая на поверхность затаенные страхи.

Вдох- выдох. Напрячь и расслабить все мышцы. Вдох-выдох. Голова не кружится? Шею не свело? Уже хорошо. А теперь встала и пошла к камушку учиться. Дабы подобная дурь больше не повторялась!

… Сновидение за Сновидением камушек сдавался медленно. В перерыве между отнявшими почти весь день занятиями Пучка (который иногда брал в помощники Ветра), и вечерне-ночными бдениями Сокола я забывала пить и есть. Если бы не Миль, околела бы от истощения.

Сокол меня настораживал и пугал своей прогрессирующей нелюдимостью и раздражительностью. Теперь она стала проявляться даже в наших упражнениях. Он словно чего-то нестерпимо боялся, пасуя перед обстоятельствами. Одни демоны да всезнающий Людоед могли сказать, в чем причина такого поведения. Увы, мне не перепадало даже крупицы интересующей информации. Я уже боялась отлучаться на турнир в Канейбаз, оставлять его без своего присмотра. Хотя, что я могла изменить? Кто я и кто Сокол?!

Сновидение, подло перетекшее в сон, не шло у меня из головы, отравляя мысли. Я долго мучилась, пытаясь его растолковать, да бессмысленно пыжиться - умишком не вышла, опыта маловато.

В один прекрасный день я не выдержала, отправилась к учителю за разъяснениями. Пусть хоть на смех поднимет, только терзания эти безобразные прекратит!

Миль с утра укатил в город, дома было тихо и пустынно. Пучок с Ветром получали сегодня заказанное оружие, поэтому отменили тренировку…

Выглянув на крыльцо, и убедившись - моего наставника там не наблюдается, а костыли стоят у порога, я быстро сориентировалась, где искать Сокола.

Пробравшись в гостиную, я открыла дверь в сдвоенные небольшие комнатки. Первая, с единственным окном и двумя кушетками, служила нам для медитаций. Вторая, примыкающая к ней, в спальню наставника.

Чувствуя, что делаю нечто не очень подобающее незамужней девице, я осторожно потянула за медную ручку белой двери и заглянула внутрь.

Номар Сьятор обнаружился на собственной кровати, вернее на самом ее краешке. Голова опасно свесилась с подушки, почти задевая край стеклянного столика. Но дыхание Сокола было ровным, глубоким. Он сейчас далеко, бродит только в ему доступных Сновидениях. Тормошить чародея бесполезно, зато в момент пробуждения он может неудачно дернуться и… Я сомнением посмотрела на острый край стеклянного столика.

Заметьте, учитель, я вам жизнь спасаю. Почти.

На всякий случай оглянувшись через плечо, я подошла к Соколу и осторожно передвинула его к середине кровати. Тяжеловат ты для меня, учитель.

Я отвела со лба мягкие пряди, ощущая еле уловимый аромат высушенных солнцем горных трав. Через весь загорелый лоб пролегла тонкая длинная морщинка. Но расслабленное красивое лицо молодо и безмятежно. На шее поблескивает цепочка с невидимым мне из-за ворота медальоном.

Беги от него, Ирава, пока не проснулся. Беги, пока глупостей не наделала! Куда там! Повинуясь дурной прихоти, я наклонилась и поцеловала его в висок. Горьковатый аромат разогретых трав защекотал ноздри.