Смолин замер, окончательно запутавшись в своих мыслях.

- Думаешь, я не в курсе?- Романов поднялся, задев чашку. По пледу растеклась чайная лужица. - Света рассказала, что он в тот вечер утащил тебя в своё логово. А заява-то твоя тем же числом датирована.

Чтобы добраться до Ромки, чудовищу много времени не потребовалось.

-А если я сейчас двух зайцев одним выстрелом? И Терещенко отомщу, и тебе объясню наглядно, что обманывать взрослых – нехорошо?

От такого количества вопросов, от издевательской, режущей уши интонации у Ромки начала кружиться голова. Чудовище стояло совсем близко: высокое, сильное. Полное гнева. Романов ухватил подчиненного за запястья, хотя тот и не думал сопротивляться, и сунул под нос смятое заявление. Как щенку нашкодившему. Запахло пылью, сыростью и какой-то тоскливой безысходностью.

- Не надо, Вы не понимаете…

Лучше бы Ромка молчал. В ту же секунду перекошенное от злости лицо шефа оказалось близко-близко. Мелкие морщинки на переносице. Глаза – с красноватой сеточкой усталости. Запах сырости пропал, вместо него Ромка опять, как и неделю назад, почувствовал аромат корицы. Тонкий, терпкий, завораживающий. И Смолин слепо, словно под гипнозом, ткнулся губами в губы. Чудовище не отпрянуло, не съездило наглеца по физиономии. Только втянуло носом воздух и пробормотало еле слышно: «Бл*ть. Снова».

Ромка поймал эти слова губами и тоже замер. В ушах стучало, ритмично и гулко. Звук с каждой секундой становился всё громче, постепенно прорываясь из Ромкиного сознания в реальность. Дверь. Кто-то изо всех сил колотился в дверь.

***

У нас, когда долго бежишь, непременно попадаешь в другое место.

Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»

- Ромааашка, да что там у вас сегодня случилось?- на пороге стояла Светочка. Взволнованная. Растрепанная.- Звоню Пете – недоступен. Терещенко вообще такооого мне наговорил…

- Света, подожди…- но девушка уже закрыла дверь и принялась стаскивать с себя сапоги.

- «Этот твой членистоногий – да, Ром, он так и сказал – этот твой членистоногий скоро останется не только без работы, но и без последних штанов». Представсляааешь?- Светочка ловкими движениями расстегивала пальто, а Ромка бессильно пытался удержать ее руки.- Да подожди, дай раздеться. Господи, какой ужас! Бедный Петя. А тут я еще со своей выдумкой про беременность. Боже, я вся дрожу, налей-ка мне… Петя?

Романов стоял, прислонившись к дверному косяку, еле сдерживая истерический хохот:

-Бл*ть, чувствую себя Алисой в Зазеркалье. Всё чудесатее и чудесатее. А хотя… пох, одной проблемой меньше.

-Петя… Ты не так меня понял. Ром, скажи. Я просто…- едва не плача, Светочка двинулась к Романову, попыталась обнять, заглянуть в глаза, хотя бы дотронуться до его руки. Но тот продолжал нервно посмеиваться, глядя куда-то в сторону, мимо девушки. Света испуганно обернулась к Ромке, но парень при всем желании помочь ей не мог. Смолин чувствовал, как медленно, словно в кино со спецэффектами, вырастают, удлиняются фигуры чудовища и Светланы, как уплывают куда-то вверх стены. Хотя нет. Это как раз Ромка сползал по стенке на пол. Краем сознания Смолин уловил, как захлопнулось за Светочкой дверь, как чудовище, пару раз чертыхнувшись, натянуло куртку и вышло следом.

Ромка заставил себя подняться на ноги. Тряхнул головой, приводя мысли в порядок, доплелся до ванной, отвернул кран до предела и, набрав полные пригоршни воды, плеснул на лицо. Света. Чудовище ведь ее сейчас догонит и… В таком состоянии, озлобленный, на грани нервного срыва он на всё способен. А Светочка – такая подходящая жертва. Блин. Быстрее.

Смолин выбежал из квартиры, на ходу натягивая куртку. Полетел вниз по лестнице, прыгая через ступеньку, и едва не расквасил нос о подъездную дверь. А на улице тем временем стемнело и ощутимо похолодало. Снежная королева тут же с радостью запустила пальчики под Ромкину куртку. Смолин поежился и сунул руки в карманы: перчатки остались дома, но не возвращаться же из-за такой мелочи назад. Парень огляделся. Ничерта не видно: работающие фонари в этом районе можно было смело заносить в Красную книгу. Если же по странному стечению обстоятельств в каком-то из них и оказывалась лампочка, любой местный гопник считал делом чести чпокнуть ее метким броском кирпичного осколка.

Ромкины мысли путались, то и дело возвращаясь к нечаянному поцелую. Смолин щелкнул по носу разыгравшееся воображение и заставил проснуться логику. Куда обычно бросается Светочка в растрепанных чувствах? Раз – к Ромке и два – домой, на съёмную квартиру. Первый вариант отпал сам собой, так что Смолин уверенно двинул на остановку. Нащупал в кармане деньги и ужаснулся: полтинник, пара смятых десяток и пригоршня мелочи. Черт, на такси точно не хватит. А ловить общественный транспорт в одиннадцать вечера можно было хоть до утра.

Слева взвизгнули тормоза, раздались характерное хлопанье дверцы и витиеватый комментарий по поводу криворукости пассажиров. Первый раз в жизни Ромка был готов расцеловать того, кто придумал маршрутки.

Светочка была дома. Заплаканная, несчастная, но живая и относительно здоровая. А вот Романова рядом с ней не наблюдалось. Посидели, поболтали за жизнь. Вернее, это Светочка болтала за жизнь, а Смолин всё больше за жизнь помалкивал, то и дело косясь на дверь в ожидании чудовища. Но чуда так и не произошло: Петр Алексеевич на разборку не явился. Выпросив у подруги денег на такси, Ромка возвращался домой, гадая, куда же испарилось начальство.

***

Если разом осушить бутылку с пометкой "яд", то рано или поздно почти наверняка почувствуешь легкое недомогание.

Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»

Уже подходя к подъезду, Ромка заметил на крыльце темную фигуру и замедлил шаг: не хватало еще стать жертвой маньяка или залетного бандита в десятке метров от своей квартиры. Райончик-то не самый благополучный. Тот ещё райончик. Подкравшись ближе и приглядевшись, Смолин опознал в потенциальном маньяке родное начальство. Заметно потрепанное, в ссадинах и синяках, но определенно – начальство: Петр Алексеевич собственной персоной.

- Эй,- Ромка присел рядом с шефом и мягко тронул его за плечо. Тот зашипел от боли и поднял голову:

- Наконец-то. Я уже думал, окочурюсь тут,- Романов облизал губу, на которой запеклась кровь. Чудовище выглядело на удивление спокойным. На Смолина не бросалось, кулаками не потрясало и убить на месте не грозилось. Видимо, жертвой романовского нервного срыва стал кто-то другой. - Бл*ть, ну и публика у вас тут… на районе.