- Хорошо, - ответила я. На конверте не было марки или печати. Я вскрыла его и вытащила три фотографии. На всех была изображена одна и та же пара, им, возможно, около семидесяти, и они на морском побережье. У мужчины бейсболка и футболка с надписью «Сыграю в гольф за еду». У женщины к ремню прикреплена камера, она одета в удобную обувь. Они обнимают друг друга и выглядят безумно счастливыми: на первой фотографии они улыбаются, на следующей смеются, а на третьей целуются, мило, их губы едва соприкасаются. Как и любая парочка на отдыхе, которая попросит тебя: - Сфотографируйте нас вдвоем, пожалуйста.

      И это все мило и отлично, кроме одного - кто они такие, черт возьми? Я встаю, ищу взглядом грузовик UPS, но он уже уехал. Предполагается, что я знаю этих людей или что-то вроде того? Я снова смотрю на фотографии, но парочка просто ухмыляется мне. Пойманные в весьма пикантный момент, они не предлагают объяснений.

       - Реми, милая, можешь принести холодной воды? - кричит Лола из другой комнаты, и я могу сказать, судя по ее голосу - бодрому, но громкому - она имеет в виду сделать это сейчас же, без промедления. - И еще неоспорин[16] из шкафчика под кассой.

       - Хорошо! - бодро отвечаю я, засовывая фотографии в сумочку.

      Я достаю неоспорин из шкафчика, добавляю к нему марлю и несколько бинтов, которые, как я думаю, нам могут понадобиться, исходя из предыдущего опыта. ЧП с волосами происходят постоянно, и, правда в том, что надо быть к этому готовым.

      Три часа спустя, когда драма наконец улажена и клиент Лолы уходит с забинтованной головой, большим подарочным сертификатом и распиской о пожизненной бесплатной эпиляцией бровей воском, я наконец закрываю кассу, достаю сумочку и выхожу на улицу.

      Наконец чувствуется лето. Сильная жара, большая влажность, и воздух плотный и с запахом дыма, словно скоро закипит. В салоне Лолы царит ледяной холод, поэтому, когда выходишь на улицу, кажется, что покидаешь полярный круг. У меня всегда кожа покрывается мурашками, пока я иду к машине.

      Я забираюсь в нее, завожу мотор и включаю кондиционер на полную мощность. Затем я беру мобильный и проверяю сообщения. Одно от Хлои, она спрашивает, что мы будем делать вечером. Одно от Лиссы, она пишет, что с ней все в порядке, просто в порядке, но это походит на нытье, и она знает, что я уже от этого устала. И последнее от моего брата, Криса, он напоминает, что Дженнифер Энн готовит для нас обед сегодня вечером, ровно в шесть, без опозданий.

      Я удаляю это последнее сообщение, злобно вдавливая палец в кнопки. Я никогда не опаздываю. И он это знает. Еще одно доказательство промывки мозгов Дженнифер Энн, которая, в отличие от моего брата, совсем меня не знает. Я в том плане, что именно я будила его каждое утро, когда он начал работать в «Джиффи Люб», иначе он бы проспал все три своих будильника, которые он расставил в разные концы комнаты так, что от него требовалось выбраться из кровати, чтобы их отключить. Я убеждалась, что он не опоздает, его не уволят, что он уже за дверью самое позднее в 8:35, в случае, если он поймает машину вниз по главной улице, что он всегда…

      Меня внезапно прервал глухой звук, словно кто-то ударил по ветровому стеклу. Не сильно: больше похоже на шлепок. Я посмотрела наверх, сердце заколотилось, и я увидела еще одну фотографию старой парочки на отдыхе. Та же футболка с надписью «Сыграю в гольф за еду», те же морщинистые улыбки. Теперь они уставились на меня, прижатые к стеклу, удерживаемые чьей-то рукой.

      И я знала. Смешно, что я раньше не догадалась.

      Я нажимаю на кнопку и опускаю стекло. Прямо возле бокового зеркала стоит Декстер. Он убрал руку от ветрового стекла, и фотография теперь скользит по нему вниз, попадая под один из дворников.

       - Привет, - говорит он. На нем надета белая футболка под формой, которая мне знакома: рубашка из полиэстера, зеленая с черной окантовкой. Прямо над передним карманом аккуратно вышито «FLASHCAMERA»[17], название места «фото за час», которое расположено прямо напротив салона.

       - Ты преследуешь меня, - отвечаю я.

       - Что? - спрашивает он. - Тебе не понравились фотографии?

       - Сыграю в гольф за еду? Насколько это нелепо? - я включаю заднюю передачу. - Предполагается, что это что-то значит?

       - Никаких музыкантов, никаких игроков в гольф, - говорит он, загибая пальцы. - Кто остается? Укротители львов? Кассиры?

      Я просто смотрю на него, потом жму на газ. Ему приходится отпрыгнуть, чтобы машина не раздавила ему ногу.

       - Подожди, - он кладет руку на открытое окно: - Теперь серьезно. Можешь меня подвезти?

      Видимо, у меня весьма скептический вид, так как он быстро добавляет:

       - Наша группа встречается через пятнадцать минут. И мы установили новое правило, поэтому последствия опоздания довольно жестокие. Серьезно.

       - Я тоже опаздываю, - вру я, но я же не чертов извозчик.

       - Пожалуйста. - Он наклоняется, так что теперь мы смотрим друг другу в глаза. Затем он поднимает вторую руку, показывая жирную упаковку из Дабл Бургер. - Я поделюсь с тобой картошкой фри.

       - Нет, спасибо, - я нажимаю на кнопку, чтобы закрыть окно. - Кроме того, в моей машине правило - никакой еды. Последствия довольно жестокие.

      Он улыбается на это, останавливает стекло рукой.

       - Я буду вести себя хорошо, - говорит он. - Я обещаю.

      И затем он обходит машину спереди, словно я уже сказала да, хватает фотографию на ветровом стекле и засовывает ее в задний карман. Далее он садится рядом со мной и захлопывает за собой дверь.

      Что такое с этим парнем? Сопротивление бесполезно. Или я просто слишком устала, и мне очень жарко, чтобы придумывать еще аргументы.

       - Одна поездка, - строго говорю я. - И все. И если ты уронишь хоть крошечку, то можешь выметаться из машины. И я даже не сбавлю скорость.

       - Ой, пожалуйста, - он тянется к ремню безопасности. - Тебе не нужно нянчится со мной, правда. Будь прямой. Не сдерживайся.

      Я это игнорирую и выезжаю из молла на дорогу. Мы не проехали и полквартала, когда я ловлю его на незаметном поедании картошки фри. Он думает, что он весьма ловкий: прячет ломтик в кулак, а затем делает вид, что зевает, но я профи в этом. Лисса всегда устраивает мне проверки.

       - Что я сказала насчет еды? - говорю я, останавливаясь на красном сигнале светофора.

       - Я гхолодный, - бормочет он, затем проглатывает. - Я голодный, - повторяет он.

       - Мне все равно. Никакой еды в машине, точка. Я стараюсь держать ее в порядке.

      Он оборачивается, смотрит на заднее сиденье, затем на приборную панель и коврики.

       - В порядке? - переспрашивает он. - Да она как из музея. Даже пахнет новизной.

       - Точно, - подтверждаю я, когда светофор меняет цвет.

       - Возьми здесь левее. - Он показывает, и я меняю полосу, оборачиваясь назад. - Готов поспорить, что ты помешана на контроле.

       - Неправда, - говорю ему.

       - Давай посмотрим. - Он тянется за упаковкой, аккуратно вытаскивая картошку фри. Она длинная и похожа на резиновую, еще и сгибается, когда он держит ее двумя пальцами. - В интересах науки, - говорит он, покачивая ею, - Маленький эксперимент.

       - Никакой еды в машине, - повторяю я, словно мантру. Господи, как далеко его дом? Мы были возле отеля, в котором у нас проходил прием, так что он должно быть близко.

       - Здесь налево, - говорит он, и я поворачиваю на улицу, распугивая парочку белок на деревьях. Когда я снова смотрю на него, его руки пусты, картошка фри, теперь прямая, лежит на консоли переключения передач.

       - Теперь, не паникуй, - он накрывает мою руку своей. - Дыши. И просто оцени, на минуты, всю свободу в этом хаосе.