Капеллан Вильям Б. Доуней тихим голосом произнес молитву:

— Охрани, о боже, людей, летящих сегодня, и пусть они вернутся невредимыми к нам. Мы идем вперед, веря в тебя, зная, что ты заботишься о нас и сейчас и всегда. Аминь».

Аминь… Через несколько часов осененный крестным знамением экипаж атомного бомбардировщика одним ударом уничтожит несколько десятков тысяч ни в чем не повинных людей. Аминь…

Если бы я не был атеистом, я сказал бы — о господи, какое кощунство!

Кстати, о кощунстве. Парсонс поделился своими тревожными мыслями о возможной аварии при взлете с генералом Томасом Ф. Фареллом, который вместе с генералом Гровсом командовал атомной операцией. Парсонс оказался настолько наивным, что пытался популярно объяснить Фареллу, что произойдет, если «Энола Гей» грохнется с атомной бомбой на стартовой дорожке: погибнет все живое. Наверняка будут уничтожены тысячи пилотов и несколько сот бомбардировщиков Б-29.

О! Если атомная бомба взорвется вместе с самолетом…

…Кто-кто, а генерал Фарелл прекрасно представляет себе последствия этой катастрофы. Ему довелось присутствовать при первом взрыве атомной бомбы в пустынной глуши Аламогордо. И генерал Фарелл совещается с учеными, а ученые секретно инструктируют Парсонса, как привести в готовность атомную бомбу после того, как самолет уже оторвется от земли и угроза аварии на взлете будет снята. Кажется, Фарелл вполне удовлетворен согласованным планом ученых и Парсонса, все детали должны быть учтены, чтобы бездна наверняка разверзлась над Хиросимой.

Три недели тому назад в Аламогордо были произнесена слова, ставшие впоследствии широко известными. Эти слова прозвучали в надежном убежище, где притаились люди, которые видели, как впервые проявилась чудовищная разрушительная сила атомной энергии: «Каждый чувствовал: вот оно! Что бы теперь ни случилось, все знали, что беспримерная научная работа была сделана. Деление атомов не будет более скрыто в уединении мечтаний физиков-теоретиков… Это была великая сила для использования во благо или во зло. В убежище царило чувство, что все, имевшие отношение к рождению этой новой силы, посвятят свою жизнь тому, чтобы она всегда использовалась во благо и никогда — во зло».

Проникновенные слова! Как вы думаете, какому доброму христианину они принадлежат? Я вам отвечу: генералу Томасу Ф. Фареллу…

Теперь представьте картину.

Ночь. Взлетная площадка. «Энола Гей» ярко освещена прожекторами. Вокруг — около сотни репортеров. Они еще ничего не знают, но в штабе им сказали: «Приходите, наступает новая эра…» И вот они пришли. Пилоты с трудом протискиваются сквозь толпу. Газетчики хватают их за руки, протягивают кольца, часы, которые вернутся реликвиями, немыми свидетелями «великой миссии».

* * *

Дорогой друг! Я еще раз просматриваю хвастливый рассказ «рыцарей атомного века» и для его полной характеристики привожу в заключение несколько коротких цитат. Прочтите их со вниманием.

«3 часа 13 мин. Ревут моторы. Мы мчимся со скоростью 215 миль, уклоняясь от встречи с кучевыми облаками. Чтобы не качало… Парсонс с Джексоном стиснуты на маленькой площадке за бомбой. Мы знаем, что им нужно правильно подсоединить дюжины проводов… 3 часа 20 минут. Тяжело подтянулся и вылез из бомбового отсека Парсонс. Он молча кивает нам, и мы понимаем, что бомба готова… 4 часа 59 мин. Курс 340°. Скорость 217 миль в час. Справа восходит солнце. Последний рассвет для Хиросимы…. 9 часов 15 мин. — Бомба пошла вниз! Тиббетс налег на рычаг и резко рванул самолет под углом 60 градусов, затем бросил его вниз, чтобы набрать скорость… Внезапно кабина ослепительно озаряется отвратительно багровым светом. В ту же секунду «Энола Гей», которая была теперь уже в 12 милях от взрыва, рванулась и пошла вниз, настигнутая ударной волной. Через несколько секунд эхо волны отбросило самолет назад и подкинуло снова вверх, чтобы потом опять бросить вниз… Через 3 минуты грибовидное облако, ставшее впоследствии символом атомного века, достигло высоты 9 тысяч метров… 78 150 мертвых и умирающих мужчин, женщин и детей лежали внизу под нами. 13 983 будут признаны пропавшими без вести, 37 425 было ранено.

Посылаем шифрованный сигнал «задание выполнено» и ложимся курсом на юго-восток, сначала скованные молчанием, а потом болтая, как ватага мальчишек».

* * *

Ватага мальчишек — лучше не скажешь…

Откладываю письмо Робинсона и, не отрываясь от экрана радиолокатора, стараюсь еще и еще раз осмыслить все то, что он написал… Мальчишеская ватага резвилась над Хиросимой, и теперь, спустя 12 лет, такие же «озорники» утюжат воздух с водородными суперами в бомбовых отсеках. В голову лезет разное — и в том числе бессмертный фучиковский афоризм: «Люди, я любил вас, будьте бдительны!»

Я смотрю на экран радиолокатора, и время тянется медленно-медленно. Сколько можно передумать… Снова вспоминается Хиросима. Это было настолько чудовищно и неожиданно, что потрясенное человечество как бы отторгло от себя ученых-атомников и в немом отчаянии взирало на их колдовство со стороны. Самые мрачные слухи проникали в сердца и овладевали сознанием: «…они выпустили джина из бутылки и не знают, как водворить его обратно», «…мир погибнет от детонаций, они доиграются до цепной реакции в земной коре», «…нейтроны покинут уран, уйдут в окружающее пространство и будут разрушать ядра других элементов. Возникнет всеобщий атомный пожар».

Под впечатлением трагедии японских городов, в ожидании новых «сюрпризов», подготовлявшихся в глубокой тайне, возникал у непосвященных страх перед еще не осознанной и непонятной «цепной реакцией».

…Теперь любой школьник знает, что цепной процесс деления ядер возможен только внутри вещества — ядерного горючего. Быстрые нейтроны, вылетая из этого вещества, не способны расщепить ядра других элементов. Наука уже давно опровергла мрачные фантазии о той цепной реакции, которая якобы может вызвать всеобщий атомный пожар. Наука опровергла, а военщина пытается гальванизировать труп, сделать так, чтобы цепная реакция, вызывающая всеобщий атомный пожар, была бы все-таки возможной. Даже Лидл Гарт содрогается от этой мысли…

Я записал в свой дневник цитату из его статьи, опубликованной в немецкой газете «Франкфуртеральгемейне» 17 января 1958 года. Вот что пишет Лидл Гарт: «Даже если один экипаж одного самолета во время разведывательного полета снимет с предохранителя одну водородную бомбу и сбросит ее на какую-либо цель на русской территории, то этого будет уже достаточно, чтобы вызвать цепную реакцию, в результате которой весь мир может быть разрушен в течение нескольких часов»…

И не только Лидл Гарт обеспокоен… Я знаю: многие и многие американцы встревожены своими «бомбопоклонниками». Недавно я прочитал американский фантастический рассказ, в котором рассказывается о том, как американская военщина соорудила склад ядерных бомб на Луне. Один честный человек воспротивился одержимому в ранге полковника метать оттуда ядерные бомбы на Землю[3]. Черт возьми, может быть, Джеральд Коллен обосновался уже на Луне! Пора, уже давно пора снова набросить на него смирительную рубашку…

* * *

Не осуждайте меня, читатель. Пусть у этого рассказа не будет конца, и на световом табло моего пульта управления пусть вечно горит зеленый свет.

Январь-февраль 1958 года.

Лев Жигарев

В 1960 году…

(репортаж из будущего)

Старт

В 9 часов утра 15 сентября 1960 года я сел и «ЗИМ» и по гладкому асфальту широких московских улиц

выехал на Внуковское шоссе. День выдался неудачный. Пригородные поселки и деревни казались неприветливыми, мрачными. Примерно в половине десятого в машине раздался телефонный звонок. Я поднял трубку и услышал голос заведующего отделом информации нашей газеты.

вернуться

3

По-видимому, речь идет о рассказе Роберта Хайнлайна «Долгая вахта», опубликованном в журнала «Знание-сила» № 3 за 1958 год (Редакция).


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: