Можно было промолчать — и все осталось бы как прежде. Осталось бы тайной.

Или так даже лучше? Поговорила с ним — и многое узнала. Про Таньку, например.

— Да не нервничай ты, всё хорошо, — подколол учитель, глядя на ее нервные попытки отодрать себе ногти. — Еще Таня сказала, что ты меня любишь.

Он развлекается после рабочего дня, практически смеется над ней, над ее смущением — Наташа разгадала это и не знала, как себя вести. С одной стороны, готова была позволить ему все, что угодно, но с другой — ее чувства заслуживают уважения! Уязвленная гордость требовала мести.

— Таня сказала, что я Вас люблю? А с чего она это взяла? — Наташа подняла голову и так естественно изобразила удивление, не страшась его взгляда, не боясь его опыта, его возраста или школьного статуса, что Максим Викторович кивнул одобрительно:

— Вот и мне это показалось странным.

Она, не отрываясь, смотрела ему в лицо, не зная, как правильно играть в эту игру, опасаясь, что он поставит ее в неловкое положение, а учителю, наоборот, все меньше хотелось издеваться над ней. Да, эти девчонки с их пылкими любовными записочками уже вызывают лишь тяжкий вздох «ну вот опять», но сейчас он был уже на шаг от того, чтобы предложить ей «ничью» — за смелость.

— Давай поговорим по душам, — предложил он. — Мне часто пишут записки, — поняв, что вечеринка будет долгой, Максим Викторович сел напротив нее с другой стороны парты. — Здесь, в школе, мне безразлично, кто автор. Вы все мои ученики, к тому же всего лишь седьмой класс! Но ты отличаешься от остальных. Ты же и сама ощущаешь себя взрослее, я прав? Понимаешь, я же слышу, о чем вы шушукаетесь — вы же не внимаете моим просьбам сидеть тихо. Я слышу, как ты рассуждаешь о жизни, о людях. Да, твои рассуждения чаще всего незрелые, совсем неправильные, но факт налицо — ты не поверхностный человек. Ты любишь размышлять, анализировать. Поэтому меня и удивили Танины слова. Ты меня совсем не знаешь. А умные девчонки не влюбляются только во внешность.

Вдруг Наташа вспомнила, что он красивый… А когда она умудрилась забыть об этом?!

— А как же любовь с первого взгляда? — стремление к истине всегда вело Наташу к знаниям. — Это же только во внешность!

— Я не верю в любовь с первого взгляда, — ответил Максим Викторович.

— Я тоже, — кивнула она. Теперь Наташа уже смело разговаривала с ним, и чем больше они общались, тем больше этот человек ей нравился.

Он тряхнул головой, откинув с лица свою длинную челку, и облокотился на стол, став Наташе значительно ближе.

— А зачем тогда ты написала мне записку?

Наташа растерялась: он загнал ее в тупик. Она обдумала его вопрос, обдумала весь предыдущий разговор и поняла, что не находит ответа. Можно сказать, что хотела порадовать его, сделать ему приятное, но ведь это неправда!

— Я не знаю, — тихо призналась она. — Это было импульсивно.

— Тогда пообещай, что больше не будешь совершать бесцельных поступков. Понимаешь, как-то немножко нелепо выглядит со стороны: ты сделала «что-то», а зачем — не знаешь. Не делай ничего необдуманно, чтобы не жалеть потом об этом.

— Хорошо, — послушно согласилась девочка.

— Пойдем по домам, — предложил Максим Викторович. — Поговорим по дороге. Мне с тобой по пути.

Когда они вместе вышли из школьных дверей, Наташа спросила:

— А откуда Вы знаете, где я живу?

— Дело в том, что я живу на твоей улице, и каждый день мы с тобой сталкиваемся плечом к плечу и идем в школу. Ты не заметила?

— Нет. Для меня вообще сама дорога в школу — это так, досадная необходимость, поэтому я и не замечаю, что творится вокруг меня.

— Досадная необходимость?! — возмутился мужчина. — Дорога прямо в Солнце — это досадная необходимость?! Люди вокруг тебя — досадная необходимость? Посмотри, мелкий полез в лужу, его мама в панике, а мелкий по-настоящему счастлив! А ты можешь быть счастливой, стоя в луже? Ты хорошо учишься, и я считал тебя любознательной. А тебе, оказывается, не важно, что творится вокруг тебя. Ты ведь любишь свой город, но вряд ли полностью осознаешь его красоту, да? Ты сама себя ограничиваешь, не позволяешь себе прочувствовать масштаб. В двенадцать лет это неудивительно, — поправил он сам себя. — Ты будешь становиться старше, и мир заиграет сотнями красок — для тебя! С каждым годом ты будешь видеть его все четче. Сначала выйдешь за пределы школы, потом за пределы своего района…

— Ну почему же, я уже бывала даже в других городах! — возмутилась защитница истины.

— Да я не об этом, — улыбнулся учитель. Она не поймет его сейчас — ей еще рано. — Ты съездила и посмотрела, но не почувствовала. Потому что нельзя почувствовать то, что снаружи, пока не научишься чувствовать то, что внутри. Короче, познание мира начинается с познания себя. Во как!

— А Вы романтик! — хмыкнула школьница со знанием дела.

— Наташа, мир лучше, чем кажется.

Девчонка самодовольно шла рядышком с Ним, чувствуя себя нереально счастливой и взрослой. Только вот она сегодня без каблуков, и задирая голову, чтобы взглянуть учителю в лицо, чувствовала, как впервые в жизни в душе зарождается комплекс неполноценности. Казалось, что именно из-за того, что она ему ниже плеча, все прохожие понимают, что она ему не пара. Учитель по-отечески взял ее за руку, когда они переходили дорогу.

Наташа призналась:

— На улице я постоянно замечаю, что меня кто-то разглядывает. Особенно противно, когда это какие-нибудь крашеные девчонки. Поэтому предпочитаю смотреть под ноги.

— Ну, то, что тебя разглядывают, это понятно. Вот вспомни, ты когда-нибудь останавливала взгляд на девушке с обыкновенной внешностью? Нет. Твое внимание привлекает только что-то очень красивое, либо очень некрасивое. Ты можешь назвать себя очень некрасивой?

— Пожалуй, нет.

— Вот именно. Отсюда вывод?..

— …Что я очень красивая? — засмеялась школьница.

— О, браво! За свои двадцать пять лет я не встречал более догадливой девушки!

— Спасибо, — скромно ответила Наташа сразу на два комплимента.

А потом до самого вечера носилась по квартире вприпрыжку: это свидание! Это было их самое настоящее свидание!

Во вторник Таня, переживая скорее за себя, а не за подругу, в ожидании худшего чуть не дала обещание больше никогда не заниматься глупостями типа любовных интриг. Но на уроке учитель сказал:

— Интересно, кто у вас будет вести физику в следующей четверти?

Девчонки всего 7 «Б» класса, ежеурочно окружавшие физика якобы для того, чтобы узнать оценки, возмутились:

— Вы!!!

— Нет…

Наташе показалось, что учитель произнес эти слова с некоторой издёвкой, даже с удовольствием. Таню это только успокоило — теперь он никогда не выдаст ее.

По дороге домой воспоминания вперемежку с грустью предстоящей разлуки теснили все остальные мысли против Наташиной воли.

…

Один раз физик задал классу вопрос:

— Почему острые кнопки…

Все непонимающе смотрели на него (Какие «острые»? На них ведь пальцем нажимают! Они плоские и квадратные!)

— …Я имею в виду те кнопки, которые вы друг другу на стул кладете…

Класс одобрительно кивнул, дескать, поняли, а Наташа шепнула соседке:

— Не друг другу, а учителям… — и девочки разразились своим обычным ежефизичным хохотом.

…

И тут Наташа подумала о Тане. О том, что надо ей как-то отомстить…

В среду Наташа и Таня пошли в школьную столовую, сели за отдельный, самый дальний столик.

— А почему мы так липнем к физику? — спросила Таня в расчете на вполне конкретный ответ.

— Это любовь… — глубокомысленно заявила Наташа, в любовь совсем не верившая. — Но от нее надо избавляться.

— Почему?

Наташа с некоторым удовольствием заметила в глазах бывшей подруги страх.

— Потому что он мне сам позавчера сказал, что скоро женится на любимой девушке. Ее, кстати зовут… Лена, кажется…