— Он старше тебя ровно в два раза! На что ты рассчитываешь?

Наташа не дала ему договорить. Она злилась оттого, что ее друг с ней не соглашался.

— Причем тут возраст?! Я люблю его! А это от возраста не зависит.

— Ты уж определись, любишь или нет, — раздраженно попросил парень.

Наташа чувствовала какое-то интуитивное притяжение к дому любимого человека. Вот именно в эту минуту ее сердце так рвалось туда, на ту дорогу, где они встречались и шли в школу!

— Карен, ты ведь всегда со мной соглашался, — попыталась девушка немного защититься, не замечая, что в ее словах отсутствует логика, — почему сейчас ты говоришь, что я не права?

— Потому что ты никогда не была так глупа! — грубо оборвал ее друг. Похоже, ему уже надоели эти причитания. — Он взрослый человек! Ему наплевать на тебя, малолетку!

— Не звони мне больше, — резко обиженным тоном потребовала Наташа и очень четко добавила: — никогда!

Трудно с этими подростками, вздохнул Карен. Все говорят, что трудно.

— Хорошо, не буду звонить! — рявкнул он, просто чтобы отомстить.

Это был вполне подходящий повод сбежать на улицу. Наташа строила из себя оскорбленную, совсем не задумываясь о том, что это заставляет ее друга переживать.

Карен не стал останавливать любимую девушку, когда она вышла из его квартиры, громко хлопнув входной дверью. Он и сам понимал, что не стоило так с ней разговаривать, и оттого, что сам сделал что-то не так, чувствовал себя просто отвратительно.

Убежав от правды из дома своего друга, Наташа медленно плелась к соседней пятиэтажке, где был шанс случайно встретиться с учителем…

— Привет, котенок! Рад тебя видеть! — услышала она позади себя любимый голос.

Вот оно! То, о чем она мечтала! Это судьба, неведомая сила заставила ее уйти от друга и прибежать сюда именно в этот момент! Сердце забилось так сильно, что радость против ее воли превращалась в слезы.

— Здравствуйте, Максим Викторович, — она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, словно не веря своему внезапному счастью.

— Что-то случилось? — учитель как будто видел ее насквозь. — Может, расскажешь?

И она с быстротой калькулятора посвятила молодого человека в историю их ссоры с Кареном, стараясь в своем искреннем монологе заменять Максима Викторовича абстрактным «парнем». Но дипломированному педагогу разве нужны откровенные признания, чтобы понять, кого любит школьница на самом деле? Посоветовал ей:

— Обязательно помирись с другом. Он тебе все правильно говорил…

— Алло?

— Карен, это я. Извини меня, ты был прав. Как всегда. Он старше, и у меня нет никаких шансов. Он абсолютно точно дал мне это понять.

— Это ты прости, я нагрубил тебе. Как ты?

Как все-таки приятно слышать его дружелюбный голос! Не стоит с ним ссориться!

— Мне очень плохо, я проплакала весь вечер.

— Поднимайся ко мне, мама испекла вкусный торт!

Хорошо, когда есть такой друг! Он не упрекал ее словами типа «я же говорил». Он успокаивал ее, сочувствовал ей, и становилось легче.

— Я так тебе благодарна! Без тебя я просто не смогу жить. Кто же еще стал бы меня вытаскивать из бездны всех проблем?

— Эй, детка, ведь так будет не всегда.

— Конечно, не всегда. Только до тех пор, пока я не стану такой же умной и сильной, как ты.

Наташа понимала, что жизнь не кончена, но каждую ночь, стоя у окна, вытирала слезы со щек, те слезы, которые были о Нём.

Она обожала вид из своего окна. Слева — синеватые горы с вечными ледниками на самых вершинах, справа — нежно-голубое море, в шторм даже были видны «барашки» на волнах, а напротив — новые застройки белоснежных домов, чуть дальше на холме вырисовывались силуэтики маленьких старых одноэтажных зданий… Она так любила эти «остатки прежней жизни»! Было в них что-то свое, родное… И вокруг зелень, сплошная пышная зелень: стройные кипарисы, высокие тополя, огромные многолетние платаны… А ночью всё опускается в таинственно-обыденную темноту. Наташа смотрела на маленькие желтые квадратики окон и понимала, что сейчас за каждой занавеской течет своя, никому не ведомая жизнь. И она, эта жизнь, наверное, кому-то очень дорога… Наташа попыталась проглотить комок в горле. Больше ничего не вернешь, он не будет работать в их школе, она не будет учиться в седьмом классе, у него своя жизнь, которая никогда не пройдет рядом, это больше не повторится! Он пытался показать ей мир в более ярких красках, а в итоге ей хочется задернуть шторы поплотней и раствориться в бесчисленном множестве одеял. По ее щекам потекли слезы. Она старалась быть сильной, как обещала Карену, но не могла.

Вернулась в постель, но долго не спала. Уткнувшись в подушку, тихо, вполголоса, сквозь слезы убеждала себя:

— Я не люблю его, не люблю, не люблю, мне еще рано любить…

Осенью, когда снова начались занятия в школе, по-прежнему искала Его повсюду глазами, словно он не увольнялся. Память вдруг преподносила сюрпризы: Наташа вспоминала такие мелочи, на которые не обращала внимания, когда они происходили.

Однажды Максим Викторович попросил ее учебник на пару минут…

Однажды поручил ей раздать тетради…

Однажды закрыл окно возле ее парты и объяснил им с Таней: «Вы простудитесь»…

Однажды за один урок четыре раза сделал им замечание по поводу громкой болтовни и строго предупредил, что на пятый раз выгонит их из класса… Нет, это уже не лестное воспоминание, это лучше забыть…

В Новогоднюю ночь загадала желание — встретиться с Максимом… Вообще при любом случае, на любую примету загадывала именно это!

Максим снился ей, и поначалу Наташа записывала эти сны в своем дневнике. Так, ничего особенного: что Максим вернулся в ее школу, что Максим снова ведет физику, что Максим живет в соседнем доме… Однажды приснилось, как Максим поцеловал ее в губы прямо в холле школы! Больше бы таких прекрасных снов!

Март нового года. Полдень. Наташа была дома одна — родители на работе. Обедать совсем не хотелось. Она подошла к окну. Ливень, серое небо, серо-мокрые крыши соседних домов, серая зелень вдалеке… Капли на стекле угнетали. Дождь, этот знакомый каждому глухой, бьющий по асфальту и по сердцу шум. Наташа почему-то вспомнила детство, свое далекое, невозвратимое… Как после дождя любила гулять на улице, во дворе дома. Там никого не было, только изредка кто-то, поддавшись обстоятельствам, шел в магазин или еще куда-нибудь. Она до сих пор помнит ту сырость, тот запах, запах тумана… И вся пятиэтажка была мрачной, тяжелой, только тогда, будучи ребенком, она не чувствовала этой тяжести. Маленькая Наташенька всегда в такие дни «дрессировала» местных котов и кошек, играла с ними в «детский садик». Вольнолюбивые животные, привыкшие гулять на свободе, ее совсем не слушались, их приходилось то и дело пригонять на место, собирать у какого-нибудь подъезда. Она уже не помнит, сколько времени так проводила, она не считала ни минуты, ни часы, ведь забот тогда совсем не было. А сейчас?

Наташа очень скучает по человеку, которого видела в последний раз аж летом, восемь месяцев назад; думает о том, кого следовало бы забыть, о человеке, который в два раза старше нее…

«Пишу тебе это письмо, потому что знаю, ты его никогда не прочтешь.

Я помню каждый твой взгляд, ведь их было не так уж и много. Я боялась смотреть тебе в глаза. Боялась, а теперь жалею… Уже прошло так много времени… Год и два месяца я люблю тебя. Мне еще не надоело мечтать о нас с тобой, но тебя всё так же нет в моей жизни. Сглупила: когда ты был рядом, даже не пыталась кокетничать с тобой. Надо было хотя бы попробовать влюбить тебя в себя. Даже если бы ничего не получилось! Если бы у меня был еще хоть один шанс, я бы его ни за что не упустила!..

А вдруг ты забыл меня?!