– Не переживай, я – бог смерти, – мрачно отозвался его собеседник, снова погружая голову Северина в воду. – Как угроблю, так и подниму. Но ты всё ещё помнишь моё имя… печально. Значит, сестра тебя всё-таки любит…

– Но… я помню всё.

– Конечно. Тебе ведь Эйзенхиэль не приходился ни мужем, ни отцом, так что конфликта воспоминаний не возникает. Вот проклятье! А я-то надеялся, что ты всё забудешь. Сдал бы тебя Владу чистенького, как младенца. А Мелисента себе поумнее кого-нибудь бы нашла…

Сумеречный предел, Вечность

Антар решил не настаивать – ему предстояло добиться от Чёрного Дракона куда большего, чем разъяснение случайно брошенных слов.

– Позволь им встретиться.

– Здесь? – фыркнул мужчина. – За кого ты меня принимаешь, мальчик?

– Тебе разве не любопытно будет видеть его лицо, когда…

– Ладно, уговорил, – ухмыльнулся хозяин Мира Мёртвых. – Веди его.

Антар, только что стоявший рядом, мгновенно исчез.

– Но Антар ведь не умер? – с некоторым беспокойством осведомился Ламберт.

– Нет, – отозвался бог смерти, разглядывая покойного мага уже с некоторым любопытством. – Антар мой любимый племянник. И может появляться здесь, когда захочет. Хотя обычно он, конечно, предпочитает мой замок. Вернее, его здешний вариант.

– Так это ты… так это твой меч он мне давал? Осколок Вечности?

– Он давал тебе этот меч? – удивился мужчина. – Что у вас там, в мире, происходит? Я, признаться, давно не заглядывал… а, хотя припоминаю. Этот холуй рогатый болтал что-то о серафимах. Кто там опять именем бога креста воду мутит?

– Мейкель.

– Он ещё жив? Старый псих!

– Уже нет, – отозвался Ламберт.

– Ты его убил? – осведомился Чёрный Дракон.

– Да. А он что, не появлялся здесь?

– Может, и появлялся, – пожал плечами тот. – Почём я знаю. Ты что, думаешь, я каждого мертвеца лично встречаю? Это тебе такая честь выпала… так что можешь гордиться.

– Но он вроде как… богом стал.

– Сидит, значит, в Изоляторе, – равнодушно отозвался бог смерти. – Одним больше, одним меньше. Подождёт. Пока у меня нет настроения эту клоаку чистить.

Тут снова появился Антар. Как и в прошлый раз, совершенно неожиданно. Однако теперь он был не один.

– Антар, я не собираюсь терпеть эти твои дурацкие выходки! – раздражённо говорил царь фейри, стрельнув быстрым взглядом в невозмутимого бога смерти.

– Я только хочу тебя кое с кем познакомить, дядя Кэролин, – примирительно ответил Последний из Эрлингов.

Но фейри и сам уже увидел стоящего рядом с Чёрным Драконом человека. Выражение лица монаршей особы неуловимо изменилось. Как, впрочем, и Ламберта. Барон фон Штосс сделал несколько шагов вперёд и слегка наморщил лоб, прищурив при этом глаза.

– Я помню тебя… ты ехал верхом на белом олене, на рогах которого сидели певчие птицы… И кормил меня зелёным мёдом, – Ламберт провёл рукой по глазам. – Я всегда думал, что это был сон.

– Ты сильно вырос с тех пор, как я видел тебя в последний раз, мальчик, – с необычной для себя мягкостью сказал Кэролин.

– И даже успел умереть, – цинично заметил Чёрный Дракон.

– А, может быть, это можно исправить? – осторожно спросил Антар, прерывая затянувшуюся паузу.

– Ты знаешь правила, – резко ответил Милослав.

– Но, возможно, на этот раз ты смог бы сделать исключение?

– С какой это стати? Ничего-ничего. Воплотится заново. В следующий раз будет осторожнее.

– Он только женился недавно… баронесса с ума сойдёт от горя. В буквальном смысле.

– Антар, я не делал подобного даже для твоей матери. А ей тоже пришлось пережить потерю мужа.

– И ты знаешь, чем это закончилось, – многозначительно посмотрел Антар на дядю.

– Сравнил божий дар с яичницей, – презрительно хмыкнул Чёрный Дракон.

– Отнюдь, – невозмутимо возразил его племянник. – Речь именно о божьем даре. Взгляните сюда.

На этот раз Ламберт почувствовал лёгкое тепло. Бог Смерти усмехнулся, царь фейри заметно погрустнел.

– Твой брат хорошо поработал над ним, – сказал Чёрный Дракон.

– Над ними, – с нажимом произнёс Антар. По взмаху его руки в серой мгле открылось словно бы окошко. Безутешная женщина всё ещё обнимала мёртвую седую голову.

– Она беременна, – тихо сказал фейри.

– Пока да. Но она потеряет ребёнка, стоит ей осознать окончательность его смерти.

– Ты не должен этого допустить, – взволнованно схватил Антара за руку Ламберт. – Ты же обещал позаботиться о ней!

– Ламберт, я бы с радостью, – отозвался Антар. – Но это выше моих сил. Она даже не слышит, когда к ней обращаются.

Тут царь фейри подошёл к Богу Смерти и посмотрел ему в глаза.

– Милослав, я знаю, ты вряд ли забыл то, что между нами произошло, но…

Замолчав, он опустился на одно колено. Немного подумал, и встал на оба.

– Я на коленях умоляю тебя, Милослав. Отпусти моего внука обратно в мир.

Чёрный Дракон смотрел на старого врага с чётко различимым недоумением на лице. А потом с некоторым удивлением произнёс:

– Драконы и Преисподняя! Кто бы мог подумать, что так тяжело отказать коленопреклонённому царю фейри!

Кэролин низко опустил голову. Но голос его прозвучал громко и почти требовательно:

– Так ты его отпустишь, Чёрный Дракон?

– Ну, допустим, ты меня разжалобил, – с задумчивой интонацией произнёс Милослав. – Однако правила пишутся не на пустом месте. Для всего есть основания. В частности, в этом случае. Куда я его отпущу? Его тело уже мертво. Обрадуется ли эта красавица мужу-зомби?

– Об этом я позабочусь, – быстро сказал Антар. – Только позволь ему уйти.

– Ладно, – слегка скривился Милослав. – Пусть проваливает. Ты, Антар, сам проводишь. Я оказал присутствующим и так слишком много чести.

Тут он посмотрел на Кэролина, всё ещё стоящего на коленях, но обратился к племяннику.

– Да и… кстати, тут есть ещё кое-кто, кто хочет тебя видеть. А я вас оставляю.

Последние слова произнёс уже металлический голос чёрного ящера, взмахнувшего широкими крыльями.

Серое марево за спиной Антара слегка заколебалось. Казалось, чуть-чуть изменился угол преломления рассеянного серого света. И довольно скоро эта любопытная аномалия сложилась в образ красивого юноши, впрочем, совершенно прозрачного, будто вырезанного из чистейшего льда. Оглядев себя, он тихонько вздохнул:

– Ну, хоть так…

– Альдор! – на лице Антара играла потрясённая и какая-то мальчишеская усмешка. – Это в самом деле ты?

Прозрачный юноша был заметно смущён.

– До некоторой степени. Вообще у меня уже гораздо лучше получается… иногда. Просто у дяди Милослава такая сильная аура! Он уже улетел, а возмущения до сих пор остались.

Антар подошёл к призрачному брату и попытался притронуться к его щеке. Рука прошла насквозь. Альдор смутился ещё сильнее.

– Давайте пойдём по тропе. Вам ведь всё равно нужно двигаться к дольнему миру. А мне будет легче подальше отсюда.

– Я тоже вас провожу, – подал голос Кэролин.

– А что за тропа? – осведомился Ламберт. – Я вижу только пыль со всех сторон.

– Иди за мной, – сказал Антар и взял его за руку. – Ну или рядом со мной. Главное, руку не отпускай.

И они пошли. И, странное дело, под ногами Ламберт тут же ощутил не сыпучую пыль, а ровную твёрдую поверхность. Опустив глаза, он увидел серебристую, будто лунную, дорожку. Она тянулась позади них и словно бы вырастала из-под ног его проводника.

– Вы извините, – сказал юный бог любви, непринуждённо парящий вдоль тропинки, – что я так поздно.

– Ничего, – улыбнулся Антар, оборачиваясь к брату, – всё равно я очень рад тебя видеть.

– Дядя Милослав говорит, что у меня получалось бы лучше, если бы отец позволил мне изучать чёрную магию. Концепции жертвоприношений мне даются не очень хорошо.

– Ну, самую суть ты, кажется, уловил, – грустно пошутил его брат. – А как же родители? Ты уже виделся с ними?

– С мамой – да. А с отцом… пытался, но при моём приближении его аура вспыхивает, и я не могу… в общем, получается ещё хуже, чем сейчас.

– Но с дядей же ты как-то разговариваешь?

– Дядя Милослав виртуозно контролирует свою божественную природу. В этом отношении ему нет равных. Полагаю, это врождённый дар, помноженный на тысячелетия практики.

– А почему ты вообще здесь? Папа говорил, что после смерти в Мир Мёртвых ты так и не попал…