— Приступаем, — радостно потер руки зелен с таким видом, словно во время нашего с Себастьяном отсутствия он ничегошеньки не ел.
— А руки помыть? — вклинилась я.
— Поверь, здесь они у тебя чище, чем когда-либо могли быть. — Это было последнее, что мне ответили, прежде чем приступить есть.
Странно, но, глядя на сотрапезников и собственно деликатесы, которыми нас потчевали, я тяжело вздохнула, есть уже не хотелось совсем. Мысли мои плавно перетекли к бедному чельду, затем к его словам, потом ко всему услышанному и увиденному мной. Неожиданно возникло ощущение, что сижу я в бочке без дна, информация ко мне поступает, но по-нормальному не анализируется.
Первым мою задумчивость заметил амур:
— Не беспокойся, с ним все будет в порядке. И чувства у вас настоящие.
Я, соглашаясь, кивнула. То, что чувства настоящие, меня радует, огорчает, что он в отключке.
— Не бойся не ядовито, но если хочешь, съем я. — Сообщил зелен.
И опять согласилась с его утверждением, отправив Вестериону тарелку, до краев наполненную чем-то синим и жилистым.
Тут за выведение меня из ступора взялся демон, провел над моей головой своей всевидящей рукой и, улыбнувшись, спросил:
— О чем задумалась?
— А я понять не могу: с чего вдруг Ган решил, что я расторгну его брак, а дьякол милостиво меня отправил? Нет, ну реально, откуда такие далеко идущие планы на меня одну? И вас он зачем тайно направил, если Нардо уже здесь застрял?
— Откупиться, в случае полного крушения плана. — Подсказал Себястьян с улыбкой. — Он сам же план и обрушил.
— И ты знал?
— Мы догадывались. — Утвердительно кивнули амур с зеленом. — А выхода все равно не было.
— Не вяжется. Я в легенду не вписываюсь. Нафига им я?
— Мы тоже поначалу не знали, теперь понимаем, нужна. Тебе везет безудержно, в какие бы передряги не попала. А заинтересовались тобой здесь, потому что за пределами Дарлогрии все узнали о твоей способности разрушать браки и помолвки и к себе стали запрашивать.
— Хм, я теперь знаю, какой деятельностью по мирам займусь. — Заметила я задумчиво. — А потом?
— А потом Нардо по известной тебе причине прибыл расторгнуть договор. Видимо договориться они не смогли…
— Ок, принимается. А что же Люциус?
— Ну, так ты его еще не женила… — улыбнулся амур. — Предсказание в полной мере не сбылось.
— Чего?!
— Галя, не ори!
— Я не ору, я возмущаюсь. Что значит, не женила? Мне его к алтарю довести нужно, и подождать пока распишется, чтобы избавиться от обязательств?
— Выходит так.
— Чельд подери! — начала я возмущаться и набирать съестное на тарелку. — Меня из-за какой-то гадалки…!
— Из-за реве Татих, — поправил Себастьян. — Он духовный представитель властителей ста тридцати миров, наставник, проповедник истин, блюститель и толкователь закона небесных светил, и мировой судья 129 мира.
— Со званием ему повезло, а вот со зрением проблема, — я полила набранное на тарелку разноцветье белым соусом и зло скривилась, — раз раньше в предсказании не увидел Олимпии.
— Зато он знает, сколько проклятий выпадает на душу каждого из нас. — Тактично заметил демон.
— Очень мило, и что это значит?
— Что только ему известно, сколько несчастий ты пожелала Нардо.
— Эх, блин, какая гадость эта ваша заливная рыба, — буркнула я, принимаясь за еду под их пристальными взглядами. Через тридцать секунд моего жующего молчания троица вздохнула с облегчением и продолжила трапезу.
Странно, они что же, боялись моего пожелания — приятного аппетита, то есть: «приятно подавиться, господа».
Океаническая дрянь-еда чем-то очень напоминает смесь устрицы и сыра, приправленные соком лимона и петрушки. Через минуту нитевидная рыжая масса под той же белой подливой приобрела уже вкус орехового соуса с курицей гриль и острым перцем карри. В общем, не плохо, но меня вкус еды сейчас менее всего заботит. В моем воспаленном воображении в этот момент картина происходящего из сотен разрозненных пазлов никак не хочет складываться, и тревожит вопрос:
— Себастьян, Олимпия Гану на кой чельд?
— Тебя просили не ругаться. — Напомнил он.
— Я пытаюсь, но в этой истории и чельд ногу сломит! — мои сотрапезники вздрогнули, но мне все равно, что они себе опять придумали, мне нужно узнать суть проблемы.
— Нардо из-под купола лучше не выходить, — заметил Вестерион, неодобрительно поглядывая на меня. — Иначе живым в Аид он не вернется.
Я отмахнулась от его сочувствия:
— Нардо сейчас в отключке, ему намного лучше, чем нам. Сама подумываю, как к нему абонемент взять, чтобы не разгребать чужие завалы.
— А это всегда можно устроить, — сверкнул глазами Вестерион.
— Ты лучше ешь и не отвлекайся. — Я передала ему еще две тарелки из своего набора, согнула ноги и уперлась головой в колени. — Понять это Океаническое безобразище не могу.
— Кого? — поинтересовался амур.
— Ган Гаяши. Вот, реально одну он украл и 100 лет с ней прожил, вторую может запросить по договору, как только разведется? Что за фигня? Кто контракт составлял для этого союза? Ведь фактически Гану за срыв первоначальных договоренностей нужно было счет выставить и пеню каждый день начислять.
Я все это выговариваю, а то, что демон становится с каждым словом все темнее и темнее, не заметила.
В моей голове прозвучал мысленный приказ от Вести: «Галя, уймись! Я потом расскажу».
А демон вдруг отложил тарелку, извинился и вышел из столовой. Мы замолчали, а сотни созданных им желтых огоньков растворились в водном пространстве, погрузив его во тьму.
— Твой язык не доведет тебя до добра. — Вздохнул Соорский вслух.
— Ты о том, который с присосками? — улыбнулась я, и зелена от напоминания перекривило.
— Не повторяй больше, я этого не вынесу…
— Ладно! Пожалеем твой желудок. А в чем дело?
— В том, — пояснил хмурый Соорский, — что в то время демонесса Глициния состояла в числе дипломатической делегации по объединению чистилищ внешних миров. Она встретилась с императором Гарвирро на его территории и произвела неизгладимое впечатление.
— Насколько неизгладимое?
Амур Донато оторвался от тарелки и внимательно посмотрел на меня и Вестериона:
— Настолько неизгладимое, что он фактически полностью передал миры Дарлогрию, Дарванию, Дарридию Его Величеству Темному Повелителю.
— То есть как? У него не только этот мир был?
— Не только. — Ответил амур. — Влюбился водник, решил все за нее отдать, лишь бы была рядом. Люц согласился, ее родители дали добро, и жених демонессы остался с миром, но без невесты.
— Атас… — прошептала я, припоминая прошлые разговоры. — И Себастьяна это не устроило, он пытался ее вернуть, так?
— Пятнадцать проникновений в мир Гарвиро. На шестом, ему удалось с ней встретиться, поговорить…
— И что Глициния? — прошептала я, крепче обнимая ноги.
— Влюбилась. — Вздохнул амур, надкусывая красную грушевидную гадость.
— Ты посодействовал?!
— Я отказался и стал здесь персоной нон грата. Гаяши сам не так прост, как кажется. И своего со временем добился. Так что, когда на шестой раз Себастьян наконец-то с ней увиделся, она была влюбленная по самую макушку, счастливая и уже пару месяцев как на сносях.
Я с тоской посмотрела на двери, через которые демон удалился. Вот это любовь, чельд побери! Вот это привязанность! Что ж ему не повезло так с первой невестой?
— Его тогда схватили и посадили в ваш мирок на долгих восемь лет. — Добавил зелен. — Вот это и стало причиной нового договора, по которому Ган в случае развода… получает ранее уготованную ему водную демонессу.
— Если она не будет в браке. — Внес поправку амур Донато и тоже лег на прозрачный пол.
— А в браке она не будет, потому что Нардо тут. И если Люц пожелает вернуть его раньше бракоразводного процесса Императорского монстрюжища, то оно, то есть Ган запросит обратно миры?
— На данный момент он запросил лишь тебя — для развода. Следующим пунктом наверняка шли бы все мы — для расправы над врагами. А что там дальше… трудно сказать.
Я постаралась не думать о плохом. Все-таки выходит, что Ган враг достойный и та еще тварь чешуйчатая, с Люцем они друг друга стоят, а вот демона жаль, очень жаль.
— А чем объясняются остальные девять проникновений Себастьяна в Гарвиро?