— Я? Назад? Ни за что на свете! — воскликнул «герой».
— Ты жалкий, ничтожный трус! — рассердился я. — Тогда сиди и жди здесь, пока я вернусь.
Я быстро побежал по проходу за Бен-Нилом.
— Достаточно ли силы у тебя, чтобы следовать за мной? — спросил я его.
— Я больше не нуждаюсь в помощи, — ответил он.
Через несколько минут мы уже вылезли из прохода на свет. Селима уже не было в колодце, но зато очень хорошо слышен был его голос:
— Эй вы, собачьи дяди и потомки псов! Бегите, спасайтесь, или я раздавлю вас между пальцами! Бегите, пока я не уничтожил вас!
Я никогда еще не слышал такого оглушительного рева. Дрожащий голос Селима выражал предельную степень ужаса, но кричал храбрец, не останавливаясь ни на секунду, на самых высоких нотах. Наконец, услышав мой оклик, он угомонился и подошел к краю колодца. Нельзя было понять, каким образом он выбрался отсюда без посторонней помощи.
— Чего ты орал там, раз я приказал тебе молчать? — строго спросил я.
— Разве я не могу сказать этим псам, что я об них думаю?
— Каким псам?
— Кадиру и Музабиру! Посмотри, как они испугались меня, что бегут к городу со всех ног!
Я быстро бросил ему веревку и вылез по ней из ямы. Кадир и его сообщник были уже у города. «Святой» старец соперничал быстротой со скаковой лошадью.
— Старый, неисправимый осел! Это по твоей вине они ушли от меня, — рассердился я. — Почему же ты не задержал их сам?
— Потому… потому что… не хотел, — пробормотал он. — Я не мог вас оставить без защиты. Но я выскочил из ямы и, когда увидел их, спускавшихся с холма, заревел от гнева и…
— Один заяц испугался другого. Сначала ты побоялся оставаться в яме, а когда увидел их, — ревел от трусости. Спускай лучше веревку Бен-Нилу.
Мы спустили в яму веревку, которой Бен-Нил перевязался под мышками, и без особого труда вытянули его. Он подошел ко мне и поблагодарил глубоким поклоном.
— Эффенди, ты спас мне жизнь, и я постараюсь отплатить тебе. Я не найду покоя, пока не отомщу всей святой банде работорговцев и охотников за рабами. Я не успокоюсь, пока не выведу на чистую воду самого ужасного из них — льстеца Абу-Азль. Кто не знает его хорошо, тот считает этого бесчеловечного негодяя святым человеком.
— Ты говоришь…
— Про «святого» кадира. Он — «Отец Смерти», знаменитейший охотник на рабов и крупный работорговец. Но сын его — Абд-Абу-Азль — перещеголял даже отца…
Я вдруг вспомнил свой разговор с кадиром и гордое выражение его лица, когда он называл мне свое имя и имя сына.
Нити приходили в мои руки, оставалось лишь распутывать. Но кто мог бы мне сказать, удастся ли мне это в будущем?..
Маракотова бездна.
Научно-фантастический роман А. Конан-Дойля
(Окончание).
Около года назад вышла в Атлантический океан для океанографических исследований яхта «Стратфорд».
Организовал экспедицию доктор Маракот; сопровождали его молодой ученый Кирус Хедлей и механик Биль Сканлэн. Все они — и участники экспедиции, и 22 человека экипажа во главе с капитаном Хови — погибли при невыясненных обстоятельствах.
Спустя некоторое время после исчезновения «Стратфорда» прессой были опубликованы сенсационные факты. Это были: письмо Хедлея его другу Тальботу, неразборчивая тревожная радиограмма со «Стратфорда», и, наконец, та часть судового дневника «Арабеллы Ноулес», где говорится о находке всплывшего на поверхность моря стеклянного шара с документами. Сопоставление добытых фактов позволило установить следующее.
Доктор Маракот организовал эту экспедицию для исследования открытой им близ Канарских островов глубины в 7620 метров, названной им «Маракотова бездна». Вход в эту бездну представлял собою кратер подводного вулкана. Доктор был убежден, что на значительных глубинах давление воды постепенно уменьшается, и позднее предположение это подтвердилось.
Маракот, Хедлей и Сканлэн спускаются на глубину в полкилометра к вулканическому плато, окружающему кратер «Маракотовой бездны», в соединенной со «Стратфордом» небольшой кабинке. Когда кабинка достигает дна, Маракот отдает по телефону приказание медленно продвигать ее вперед. Внезапно перед наблюдателями открывается чудовищная пропасть, края которой круто спускаются вниз…
Из глубины пропасти по направлению к кабинке плывет гигантский краб, значительно превосходящий величиной кабинку. Исследователи выключают электрические прожектора, но это не помогает; через несколько мгновений они слышат царапанье, скрежет и точно удары тарана о стенки кабинки. Слышно, как чудовище дергает канат, доносится звон и свист рвущейся проволоки — и кабинка падает в «Маракотову бездну»…
Кабинка достигает дна на глубине около 8000 метров. Странное зрелище привлекает внимание погибающих: они видят правильно-расположенные холмики, представляющие как бы купола крыш огромного подводного здания. Через некоторое время исследователи начинают задыхаться от недостатка воздуха. Хедлей, близкий к обмороку, с усилием открывает глаза, чтобы последний раз взглянуть на окружающее — и вдруг вскакивает с хриплым криком изумления; через иллюминатор на них смотрит лицо человека…
Подводные люди спасают друзей. Они надевают на их головы прозрачные водолазные колпаки, снабженные вырабатывающими кислород аппаратами, и ведут их в подводный город. На следующий день, после освежительного сна, исследователи знакомятся ближе со своими спасителями, и узнают, что их приютили жители затонувшего много веков назад государства — Атлантиды. Атланты демонстрируют пораженным исследователям чудеса своей техники — в том числе «кинематограф мысли», посредством которого доктор Маракот проектирует на экран историю гибели его экспедиции.
Друзья постепенно примиряются с перспективой остаться всю жизнь в подводном городе…
Через несколько дней после нашего появления, наши хозяева (или тюремщики — мы иной раз не на шутку ломали себе над этим голову) взяли нас с собою в экспедицию на дно океана. С нами отправилось шестеро, в том числе Манд, вождь. Собрались мы все в той же входной камере, через которую проникли впервые в здание «Храма Безопасности», так называли атланты свой подводный город. Теперь мы более подробно осмотрели устройство этой камеры. Это была большая квадратная комната, не менее тридцати метров в длину и ширину; ее низкие стены и потолок были сплошь покрыты зеленой плесенью. По стенам комнаты виднелся длинный ряд крючков со знаками, которые, как нам объяснили, были цифрами, и на этих крючках висели прозрачные водолазные колпаки; каждый из них был снабжен парой наплечных батарей для дыхания. Пол был выстлан плитами из светлого известняка, выщербленными шагами многих поколений, и в углублениях его застаивалась мутная вода. Комната была ярко освещена трубками, подвешенными к карнизу. Нас заключили в стеклянные колпаки и дали каждому по толстой остроконечной палке, вроде багра, из неизвестного чрезвычайно легкого металла.
Потом, по данному сигналу, Манд велел нам ухватиться за перила, окружавшие комнату. Он сам подал нам пример, а за ним и другие атланты. Скоро выяснилась причина этой предосторожности. Как только открылась наружная дверь, в комнату ворвались воды океана с такой силой, что не держись мы за перила, бушующий поток тотчас же свалил бы нас с ног. Вода быстро поднималась и, когда она покрыла нас с головой, напор сразу ослабел. Манд двинулся к выходу, знаками приглашая нас следовать за собой, и мы вышли на дно океана, оставив за спиной открытую дверь входной камеры.