— Со своими, — снисходительно принялась объяснять первая, когда шум от бидона стих вдали, — это серьезное производственное нарушение, и карается оно со всей строгостью. А с чужими — это просто пикантная история, к тому же часто поощряемая начальством.

— Да? — произнес он. — А наверху все иначе.

— Ну конечно, — в один голос возмутились девчонки. — Недавно вон от шефа троих в белых простынках вели тайными тропами, чтобы их охрана не засекла.

— Ну и как? — поинтересовался Максим.

— Засекли, сволочи, — обиженно высказала светленькая.

Суровый, толстый, так же по пояс раздетый мужик принял его в темной подсобке.

— Новенький, — неодобрительно сказал он. — Сегодня пойдешь в наряд на уголь. — И он протянул ему пару верхонок.

— Кругом сплошной бардак, — недовольно ворчал напарник. — Пишут — масло, а привозят уголь. А недавно с одним случай произошел — ему на сковороде процедуры принимать предписано было, а он три календарных года в подсобниках ходил, в старшие стал выдвигаться. Случайно разоблачили. — И он махнул рукой. — Бардак — он и в Африке бардак.

А в это время где-то в небе смутно вырисовывалось лицо Оли. И ее протянутая рука. А в ней — стеклянный шарик.

Две черные молчаливые девицы отвели его к Люциферу.

Тот сидел все в той же мятой фуфайке за грязным столом, на котором стояла неполная бутылка водки, один засаленный стакан и на обрывке газеты — вяленая рыба, судя по запаху — протухшая. Напротив сидел этакий элегантный пижон в черном фраке, ослепительно белой рубашке с черным галстуком-бабочкой, ногу небрежно закинул на другую, выставив на обозрение свои ярко-черные лакированные туфли. И сам он был весь прилизанный и лоснился от избытка кремов. (Черная полоска аккуратных усиков).

Шеф обернулся, махнул Палехину рукой.

— Садись, Макся, — и указал на покосившийся табурет.

Максим сел.

Шеф налил в единственный стакан водки и протянул ему.

— На, выпей.

Максим неуверенно взял стакан, посмотрел на соседей по столу.

— Давай быстрее, — поторопил шеф. — Стакан-то один.

— Ну ладно, мужики, — сказал Максим, кашлянув. — Будем здоровы, — и залпом выпил водку.

Зажмурился. Резко поставил стакан на стол и с шумом выдохнул воздух.

— Ну и гадость же вы пьете.

Чернявый тонко улыбнулся.

— Это же спирт, — обиделся Максим. — Что же вы сразу то не сказали? Я его чистым не пью.

— Ничего, — шеф добродушно постучал ему по плечу, снова наливая в стакан, и передавая его чернявому, — научишься…

Чернявый доставал из дипломата уже неизвестно какую по счету бутылку. Незаметно нализались.

Шеф по пьянке обнимал Максима за плечи и говорил прямо в лицо:

— Ты же мужик, Макся. Настоящий мужик. Во… — и он попытался сжать кулак, чтобы показать, какой он, Максим, мужик. Но это у него не получилось и он махнул рукой и продолжал. — А с кем ты связался? С кем, а?

— С кем? — тупо переспросил Максим.

— Вот и я говорю, с кем? — пьяно качаясь, развивал свою мысль шеф. — С этими… — Он с минуту шевелил губами, словно пытался подобрать подходящие слова, потом снова махнул рукой. — Не-е-ет, — замотал он пьяно головой. — Не пара они тебе.

— Не пара, — икнув, подтвердил Максим.

Чернявый нетвердо поманил Максима пальцем, и когда они, пьяно покачиваясь, вышли за ширму, сказал вдруг трезвым голосом:

— А я, собственно, за тобой приехал. Ведь ты то не их. — И он почему-то подмигнул ему.

Они сели в роскошную черную "чайку", где водителем был разбитной парень в "адидасе". И поехали. По дороге Максима укачало, и дальше он уже не помнил, только потом смутно вспоминалось, что он шел по какой-то дороге уже один с твердой целью — прийти домой — включился автопилот.

Проснулся в странной комнате со множеством коек и одинокой тусклой синей лампочкой с сильной тошнотой и головной болью. Замерз. "Надо же так было нажраться" — было его первой мыслью. Встал, не соображая. Сказал ни к кому не обращаясь:

— Мужики, водка есть? А то замерз, зараза.

— Откуда? — раздались голоса из темноты. — А у тебя закурить не найдется?

— Да нет, — Максим провел рукой по голому телу и из нее выпал стеклянный шарик и, тихо звякнув и не разбившись, блеснул в темноте и укатился куда-то. — Где это мы, а? — спросил он.

Но тут прямо из стенки вдруг выглянула знакомая рожа, помахала здоровенным волосатым кулаком и хрипло выдохнула:

— Я вам тут побалую.

И когда это видение исчезло, Максим вдруг остро ощутил, что он находится в морге, а кругом лежат уже давно окоченевшие холодно-неподвижные синие трупы людей.

Глава 5. Подводная лодка. (10–11.02.1988)

Он в недоумении бродил по длинным и пыльным коридорам, изредка заглядывая в пустые заброшенные темные комнаты.

Вышел в какой-то просторный, густо наполненный безмолвно толкающимися людьми, холл. Кто-то куда-то торопился, кто-то, словно вспомнив что-то, вдруг резко менял маршрут своего движения. А где-то ближе к середине зала небольшая группка людей с озабоченными лицами о чем-то молча разговаривала. И глянув на них вдруг сильно сдавило его сердце в ужасной тревоге — Что-то случилось с Олей — подсказала ему его душа. И он быстрым шагом направился к ним, невежливо отталкивая попадающихся на его пути.

Эти люди стояли у большого монохромного экрана, где на черном фоне схематичными зелеными линиями была нарисована, как он понял, большая подводная лодка в продольном разрезе.

Вдруг изображение дернулось, нос лодки задрался резко вверх.

— Вот-вот, — тревожно заговорил единственный сидевший перед пультом молодой человек, похожий на профессора. И по его тону Максим понял — лодка гибнет, и все уже давно смирились с этой потерей. И ему стало жаль этот одиноко затерявшийся где-то в огромных глубинах океана кораблик, брошенный всеми и оставленный погибать в полном одиночестве.

На экране изображение лодки снова резко дернулось — задралась корма и само изображение стало резко вибрировать и расплываться.

— Когда следующая отправка? — вполголоса поинтересовался профессор у стоявшего рядом с Максимом молодого человека.

— Через пять минут из шлюзовой камеры.

— А стоит ли? — скептически-усталым голосом сказал профессор.

Молодой человек только пожал плечами.

И тут вдруг в голове Максима что-то взорвалось — Да ведь там же Оля!!! — И он резко дернул соседа за рукав:

— Где? Где шлюзовая камера?

Молодой человек, нисколько не удивившись и не возмутившись, вяло махнул рукой, показывая направление.

— Вам это ничего не даст, — устало сказал он в спину Максиму.

Внутри лодки было безлюдно. Где-то в глубине надсадно ревел двигатель, пытаясь пробить многотонную толщу воды. Корпус заметно вибрировал и резко бросало вверх и вниз, как (словно) самолет на воздушных ямах.

Тускло светившая аварийная лампочка выхватывала из мрака сцены полной заброшенности и запустения. Кругом на полу и на полках как попало наваленные предметы были покрыты толстым слоем пыли.

Держась за стенку и шаркая ботинками, он побрел вдоль коридора, стараясь не наступать на изредка попадавшиеся детские игрушки.

Вошел в какое-то помещение. Осмотрелся — рубка. Он вспомнил схематичное изображение лодки на экране монитора. Сориентировался. Ага, вон я, значит, где, подумал довольно он. — А это светлое мигающее пятно на схеме, должно быть где-то в той стороне и двумя ярусами ниже.

Неожиданный шум привлек его внимание. Он быстро выглянул в коридор и успел заметить фигуру спускающегося в люк человека.

— Подождите, — крикнул Максим, но человек только ускорил свои движения, и топот его ног быстро затих где-то в глубине корабля.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: