- Что случилось, Вить? - ошарашено прошептала я, отстраняясь от брата.

- Ты заскулила, - вздохнул он, усаживаясь на мою кровать, - я проснулся от этого, а по комнате вещи летают, окно нараспашку, пока я тебя не разбудил, вещи не успокоились, это было страшно, Аль.

Я взяла его за руку. Мне самой было страшно. Во всякого рода ересь я не верила, хоть иногда со мной и происходили странности, то обидчик поскользнётся в самый неподходящий для него момент, то завистница попадет в нелепую ситуацию. Но я списывала это на случайности. Даже если и предположить, что на улице штормовой ветер - живем мы на седьмом этаже - а окно было приоткрыто (это в конце сентября-то), стул никак не мог выписывать кренделя в воздухе под люстрой, а свитера и брюки вылететь из шкафа и самозабвенно биться о стены в припадке какого-то сумасшествия, со слов Вити. Брат, конечно, мог надо мной подшутить и приврать, но его серьезное лицо и подрагивающие руки заставляли поверить в правдивость его слов.

Было чудом, что родители работали в очередной раз в ночь, а стены были достаточно толстыми, чтобы соседи не забили тревогу. Я, немного успокоившись, сняла стул с постели брата, чмокнула его в щеку, отчего тот заворчал и раскраснелся, и уложила его спать, а сама принялась разбирать учинившийся беспорядок. Я старалась производить как можно меньше шума, и Витя быстро засопел. Он всегда моментально засыпал, если понервничает. Мне же самой так и не удалось уснуть, хоть глаза и слипались. Я в темноте и тишине хлебала холодный крепкий кофе, сваренный вчера утром, наблюдая за непогодой и медленно светлеющим небосклоном. Я боялась увидеть снова то, что видела во сне. Мертвецы и сама смерть не являлись в моей жизни любимыми вещами. За свои шестнадцать, мне довелось встречаться с ними часто. Они скорее вызывали внутреннее отвращение и осознание неизбежности. Если все мои кошмары были подобны нынешнему, то спать впредь мне как то вообще расхотелось.

Глава 2

До праздничного вечера я успела несколько раз проклясть городские власти и их неуемное желание устроить какой-нибудь хаос в школах. После бессонной ночи желание было одно - спать, но я героически боролась с ним: слонялась по улицам в компании Сани и Вени от нечего делать. К моему огромному сожалению, никто, с кем можно было бы подраться и успешно попасть в больницу или хотя бы в травмпункт, на нашем пути не попался. В другой район идти мы все же не рискнули. Поэтому за пару часов до начала осеннего бала я поплелась домой, посоветовав друзьям поступить так же, приводить себя в порядок и морально настраиваться.

Мама к этому времени уже выспалась после ночной смены, поэтому охотно помогла мне навести марафет. Она уложила мои вечно топорщащиеся кудряшки в красивую прическу, заколов все невидимками. И как ей это только удалось? Я считала, что усмирить волосы поможет только путь бритья головы на лысо. Так же она нанесла на мое недовольное лицо немного косметики, единственное, на что я, скрипя сердцем, согласилась. С непривычки кожа сразу начала чесаться. И почти перед самым выходом немыслимым шантажом уговорила нанести на ногти прозрачный лак.

- Какая же ты у меня миленькая, - довольно сказала мама, заправляя свой волнистый темный локон за ухо.

Ну-ну. Вот мама у меня настоящая красавица. И шикарные волосы почти до попы, и тонкие, аккуратные черты лица, как у представительницы аристократии, и худое телосложение, которое она сохранила до своих почти тридцати четырех лет, и молочная бархатистая кожа. А самое главное - огромные, темно-ореховые глаза с поволокой. Это почти единственное, что я от мамы унаследовала - в остальном, я вылитый папа. У него неряшливые волосы цвета жженого сахара и резковатые черты лица, правда, ростом он высок, но его рост вообще никто не унаследовал. Зато мой братик взял все от мамы, кроме синих папиных глаз.

- Подойди к зеркалу, - подтолкнула меня мама в коридор, когда угадала ход моей мысли, - сама убедишься.

Я скептически хмыкнула, но покорно подчинилась. На меня из нашего старенького облупленного зеркала ухмылялась миловидная девушка с правильными чертами лица и загадочным взглядом. Маме удалось скрыть все недостатки моей внешности и подчеркнуть достоинства. Я благодарно ей улыбнулась.

До школы добиралась перебежками - прошел дождь, поэтому ноги в светлых туфлях месили грязь. Мама еще умудрилась впихнуть мне вместо привычной толстовки свое темно-коричневое пальто, поэтому ноги путались как в подоле платья, так и в полах пальто, норовя уронить свою хозяйку в самую слякоть.

У входа в зал я приметила Веню и направилась прямиком к нему.

- Чего не заходишь? - осведомилась я с ухмылкой, - ждешь группу поддержки?

- Не приставай, я друзей жду, - отмахнулся он от меня, только мазнув взглядом.

Не поняла. Это был искусный игнор, желание со мной подраться или парень меня не узнал?

- А в челюсть?

Ванька округленными от удивления глазами вперился в меня и приоткрыл рот.

- Алька, - выдал он после нескольких секунд созерцания, - да ты девчонка.

- А ты не знал? - мне уже хотелось смеяться, неужели я обычно так сильно на пацана похожа?

- Я не то имел ввиду, - замялся друг, стремительно краснея, - просто не привычно такой тебя видеть.

- Нравлюсь?

- Да ты бомба! - не дал ответить парню Саня, приобняв меня за талию, - если бы ты все время так одевалась, я бы тебя давно на свидание позвал.

- Тогда бы ты давно в больнице лежал, - огрызнулась я от смущения.

Он мгновенно меня отпустил, поднимая руки и озорно улыбаясь. В зал мы вошли втроем. Я - посередине, справа - улыбающийся во все тридцать два Саня, слева - розовощекий смущенный Веня. Широко улыбаюсь, а сердце ликует, когда Марина давится соком и недоверчиво смотрит на меня в упор. Но больше меня, конечно, волновало внимание совершенно другого человека. Как бы я не старалась вести себя нагло и раскрепощено, перед Максимом я робела. Просто не знала о чем можно пообщаться с парнем, если он тебе нравится, и ты не прочь с ним встречаться. Раньше у меня ни к кому подобных чувств не было, а все встреченные мной особи мужского пола желали от девушек только, чтоб они удовлетворяли их сексуальные потребности. Макс же представлялся мне обходительным и галантным. Все девушки, с которыми он встречался, продолжали смотреть на него с обожанием, а многие еще и с надеждой, что все возобновиться. Поэтому я была уверена, что уж он-то к постели меня принуждать не будет, а дождется, когда готова буду я.

Мои ожидания не остались напрасны, вскоре я почувствовала кожей скользящий по мне взгляд. А, обернувшись, встретилась со светло-карими глазами, изучающими меня со странным выражением. Я несмело улыбнулась и отсалютовала соком. Пухлые губы Макса же расплылись в широкой улыбке, а сам он направился ко мне. Внутри поднялась паника. Ну что мне ему сказать, и зачем он ко мне идет?

- Шикарно выглядишь, Аля, - сказал он, подойдя почти вплотную, - почему чаще так не одеваешься?

Придумывать ответ не пришлось - встал директор, похвалить своих хулиганов за замечательную организацию бала и повелел не скучать. Я «под шумок» затесалась в толпу, чтобы не мучиться над вопросом, на который ответа у меня нет.

Тем временем ребята вовсю отдыхали, с удовольствием участвовали в наших довольно примитивных конкурсах, танцевали и налегали на закуски. Я же, постоянно зевая, отсиживалась в углу - не хотелось ни еды, ни закусок, ни тем более неудобных для меня допросов Макса.

- Тебе он все равно не достанется, - прозвучало слева от меня злое.

- Марина, солнце, не завидуй, - вздохнула я, разглядывая ее наигранно сочувственно.

Девушка, как всегда, выглядела превосходно: облегающее короткое платье с декольте нежно-персикового цвета, уложенные крупными кудрями волосы, в тон подобраны украшения, ярко, но в пределах разумного, нанесена косметика. И чему только позавидовала? Она ведь как фотомодель выглядит, а я все равно посредственность посредственностью.

Марина злобно фыркнула на меня, но диалог продолжать не стала, молча наблюдая за нашей с ней «розовой» мечтой, который танцевал что-то ритмичное с нашей скромницей Илоной. Староста невинно краснела и пожирала Макса взглядом. Вот что за повеса мне приглянулся? Лучше бы в Веню влюбилась, он надежный и девушки на него не вешаются.