В середине празднества юркий Толя Озеров из одиннадцатого «В» лихо маневрировал между гостями и предлагал всем желающим кое-что покрепче сока. Я сначала отнекивалась, не люблю алкоголь, да и не пила никогда, даже дома на праздниках, видела, что с людьми этот яд делает. Но все решил снисходительный взгляд Макса и его заговорщицкая улыбка, как только узрел меня в моем стратегическом тылу? Я смело глотнула обжигающей горло жидкости и закашлялась, отчего Веня и Саня, развлекающие меня сальными шутками, рассмеялись, хлопая меня по спине. Голова закружилась от крепкого «пойла» и недосыпа, а медленная мелодия застала врасплох.

- Альбина, - прошептал над ухом знакомый баритон, отчего по телу пробежались мурашки, а щеки залил предательский румянец, хорошо, что в полумраке его не видно, - потанцуешь со мной?

Я медленно развернулась, костеря свою нерешительность и неуклюжесть, и неуверенно кивнула. Голова закружилась с удвоенной силой, а мою спину стал прожигать завистливый взгляд Марины, на которую я снисходительно покосилась. Танцевал Макс прекрасно, я же была напряжена, чтобы ненароком не оттоптать ему ноги. Ведь раньше я любые танцы только по телевизору видела.

Сердце трепыхалось загнанной птицей, а дыхание замирало. Я не заметила, как Макс увлек меня в темную нишу, подальше от лишних глаз и, обняв за талию, пристально разглядывал. Его лицо было так близко, что я ощутила резкий запах его дезодоранта, смешанный с запахом алкоголя. Он пьян? Но данный факт не отбил желания, наконец, исполнить свою девичью мечту - получить первый в жизни поцелуй.

- Ты прекрасна, - прошептал он с придыханием и коснулся моих губ нежным поцелуем.

Я не могла поверить в «сказочность» ситуации вплоть до того момента, как чьи-то руки беззастенчиво полезли под платье, а в рот проник чужой язык. «Розовые» мечты тут же разбились о суровость реальности. Никогда бы не подумала, что поцелуй может быть таким слюнявым и противным. Я, испуганно распахнув глаза, оттолкнула разгоряченного Макса. Дыхание сбилось, а мое сознание затопила паника - такой же, как и все остальные. Он недовольно скривился и больно сжал мои предплечья.

- В чем дело? Я же тебе нравлюсь, - донеслось до меня обвинительно сквозь громкую музыку, - я видел, как ты на меня смотришь.

Я смотрела на него так, будто видела впервые. Парень моей мечты, обычно добрый и обходительный, оказался обычным самовлюбленным эгоистом, добивающимся желаемого любым способом. Таких я видела тоже большое количество, и открытие, что Максим относится к «сброду», больно резануло по сердцу.

- Отпусти меня, - зло прошипела я.

- Мне не отказывают, Аля, - он сжал мои плечи сильнее и придвинулся для нового поцелуя, - и меня не волнует, насколько ты сильна.

Я вывернулась и оттолкнула его подальше.

- Не стоит ломаться, целка! - зашипел он угрожающе, - ты же не хочешь проблем себе и родителям?

Проблем я не хотела, но и его тоже. Наверное, алкоголь и злоба сыграли свою роль, и я врезала ему по лицу, отчего парень удивленно округлил глаза и отлетел к противоположной стене, без сознания сползая на пол. Я ошарашено посмотрела на свой все еще сжатый кулак и, оправив платье, бросилась прочь из зала. В глазах предательски защипало, моя единственная девичья мечта была разбита вдребезги. Сердце от боли сжималось, а в мыслях крутились настолько неприличные выражения, что мама бы грохнулась в обморок, а папа записал несколько, чтобы расширить свой лексический словарь нецензурной лексики.

Люди, попадающиеся по дороге к выходу, только заметив выражение моего лица, с ужасом отскакивали во все стороны. А несчастная мебель разлеталась чуть ли не в щепки. В моем стрессовом состоянии я не придала окружающему никакого значения, принимая как данность.

Уже в сквере перед школой я грохнулась на ближайшую лавочку, пытаясь унять вспыхнувшую ярость и боль обманутых надежд. Из глаз покатились соленые слезы, которые я зло стирала, размазывая по лицу косметику. Меня окутывали тьма и холод, между всхлипами я зябко ежилась, вздрагивая всем телом от холодного осеннего ветра. Не то, чтобы вся моя жизнь была испорчена, но дальнейшее пребывание в школе меня и брата становилось опасным. Ведь Макс вряд ли отстанет, пока не добьется своего, а его папенька закроет глаза на проделки любимого чада.

- Да чтоб оно все провалилось! - злобно выпалила я, прожигая ненавидящим взглядом школу, где находился, скорее всего, бессознательный гад.

И от души, яростно треснула по лавочке кулаками, не заботясь о ссадинах, все равно на предплечьях синяки появятся от «нежных» прикосновений Макса. По всему телу вдруг почуялось странное покалывание, в груди потеплело. Земля содрогнулась, по ней пошли некрасивые трещины, а от удара проломилось подгнившее дерево старой лавочки, отчего я мигом оказалась попой на холодной земле. Я с ужасом взирала на еще устойчивое, хоть и не новое, здание школы, которое начало медленно уходить под грунт, не обращая внимания на могильный холод, окутавший меня, и боль в костяшках поврежденных рук.

Некогда монументальное здание постепенно погружалось под землю вместе с забором и деревьями рядом, будто асфальт и бетон вмиг превратились в болото и пытались поглотить прожорливым ртом все в округе. Из дверей школы стали выбегать ученики и учителя, визжа и толкая друг друга. Ну да, в нашем городе никогда не было землетрясений и не могло быть, в центральном районе страны нет сейсмической активности. Вот все и поддались панике, превращаясь в безобразное стадо, одна лишь я сидела на холодной, продолжающей расходиться трещинами земле, и шокировано хлопала ресницами.

Долго в состоянии ступора я не пробыла. Рядом каким-то шестым чувством ощутила колебания воздуха и смертельную опасность. Я повернула голову в сторону предполагаемой угрозы моей жизни. В неярком свете уличных фонарей передо мной стояла высокая явно мужская фигура, закутанная в темный плащ или пальто, было не очень понятно. Длинные темные волосы раздувал усиливающийся ветер, а холодные глаза, напоминающие бездны, ведущие в ад, с каким-то раздражением взирали на съежившуюся от страха и холода меня. Черты лица мужчины еле угадывались в ночном сумраке, но я отметила для себя, что они слишком резкие и угловатые, как у хищника. Задержав взгляд на моем лице и подоле запачканного платья, мужчина повернулся в сторону криков и давки. Он резким движением присел на корточки и, приложив ладонь в темной перчатке к земле, плотно сомкнул и без того тонкие губы и еще больше свел брови. Землю снова тряхануло. Я, не веря глазам, огляделась: трещины сходились сами по себе, медленно и неохотно, но сходились, а здание школы, застряв на середине утонувшего фундамента, осталось покосившимся напоминанием недавней катастрофы.

- Имя, фамилия, - прозвучал пробирающий до костей, грубый голос, заставляющий сознаться даже в том, чего не делала.

- Альбина Ворошилова, - робко пролепетала я.

Меня прожег ледяной взгляд, отчего захотелось съежиться и провалиться под землю. Это вообще кто такой?! Очередной маньяк?! Правда, он больше был похож на мессию ада, чем на человека с отклонениями в психике.

- Ворошилова! - прозвучало неожиданно устало и зло, - хватит выдумывать, вставайте с земли и дайте мне руку. Вы уже натворили дел.

Мое тело, в отличие от моего не желающего осознать реальность происходящего разума, неужели я вслух свои мысли высказала, моментально подчинилось. Его рука была сильной и властной. Из захвата едва удастся вырваться. Впервые в жизни ощутила себя совсем беспомощной.

- Зажмурьтесь, - новый приказ, и глаза тут же закрываются, а в следующий момент меня будто расщепило на молекулы, и шокированное сознание провалилось в темноту.

Глава 3

Пробуждение было не из приятных, голова раскалывалась, а во рту ощущалась сухость и противный привкус. Я лениво разлепила глаза и в ужасе подскочила на кровати.

Меня окружало незнакомое большое помещение, погруженное в полумрак, очертания предметов и мебели еле угадывались. Рядом с кроватью, на которой я очнулась, было еще несколько таких же точно кроватей и тумб рядом с ними. На стенах еле теплились тусклые шарики-светильники, будто ничем к стенам не прикрепленные, я потерла глаза, но картинка не изменилась. Все помещение напоминало больничную палату, вернее, очень большую больничную палату.