Я нашел его глазами, кивнул и, обращаясь уже непосредственно к нему, продолжил:

— Володь, ты давай, установи парное дежурство, остальные пускай помогают Валере. Да, и не забудь — вездеходы должны быть готовы в любой момент сдергивать отсюда, хрен знает, что мы там узнаем или увидим. А пока распорядись, чтобы от ГАЗона и ТТМа отцепляли прицепы, да, и пускай Коля установит пулемет у люка, на крыше ТТМа.

Потом, уже обращаясь ко всем собравшимся, я закончил:

— Так что — базарить у нас времени особо нет, а то вдруг те люди доберутся до своей базы, и, естественно, может получиться уже совсем другой расклад. А сейчас у нас имеется явное преимущество — они в чистом поле, ну а мы — на гусеницах. И вряд ли они рискнут предпринять против нас какие–нибудь враждебные действия.

После этих моих слов народ немного успокоился и начал расходится выполнять полученные указания. К этому времени появился и Флюр с подзорной трубой, они с Сашей залезли в ТТМ, потом, через люк на его крышу и уже оттуда начали изучать обнаруженную группу людей. Мы с Сергеем забрались в кабину ГАЗона и еще раз проверили наши автоматы, еще я положил в бардачок три гранаты. Через некоторое время я увидел, как в ТТМ залез Дохтур, на плече у него висел автомат, а в руках он нес два знакомых чемоданчика — один с медицинскими инструментами, а второй с лекарствами. Потом из вездехода появился Саша и залез к нам в кабину.

— Ну, что там нового, что–нибудь увидел, — спросил я его.

— Да, нет, только разглядел, что автоматы, только у пятерых, а всего их там четырнадцать человек, — ответил он.

Потом прокашлялся и продолжил:

— Давай–ка, Батя, разработаем план, как мы будем действовать. Я думаю, что особо агрессивно подъезжать к ним не стоит. Поэтому идею охвата их с двух сторон нужно оставить, вполне возможно, что это совершенно нормальные люди и будущие наши друзья.

— А как же твой принцип, хочешь мира — готовься к войне, — спросил я.

— У меня есть еще несколько принципов: один из них — наш бронепоезд стоит на запасном пути, — ответил он и продолжил:

— Поэтому, вы поедете первыми, а мы чуть в стороне и позади вас, я с ТТМа, пулеметом буду прикрывать ваши переговоры — это и будет наш бронепоезд. Открою огонь, если только увижу явно враждебные действия. И еще, мужики, вы слишком близко к ним не подъезжайте, остановитесь метрах в десяти. Батя, тебе еще мой совет — разговаривая с незнакомцами, не выходи из–под защиты двери ГАЗона и, в случае чего, сразу бросай гранату, а ты, Серега, тут же газуй назад. Особо не нервничайте, мы с Ханом, прикрывая вас, будем за всем очень внимательно наблюдать. Если почувствуем какой–нибудь напряг, то, пока они дотянутся до оружия, мы их там всех положим.

— Ладно, Кот, пора выезжать, все равно — всего не предусмотришь, — прервал я его, — но сейчас, я согласен, давай действовать по твоему плану.

Посмотрев в бинокль, и не увидев обнаруженный караван (по–видимому, было слишком низко и нужно было подниматься куда–нибудь повыше, чтобы расширить горизонт), я, повернувшись к Саше, добавил:

— Когда подъедем поближе, и можно будет уже рассмотреть все в деталях, вот тогда, мы с тобой по рации и уточним все детали. А сейчас, как говорится — по коням и, как только что решили, мы идем первыми, скорость будем держать — километров 45. Все, пока, удачи нам всем!

Потом повернулся к Сергею и скомандовал:

— Давай, Малой, заводи своего жеребца.

В это время Саша вылез из нашего вездехода, подбежал к ТТМу и забрался в него. Почти что сразу ТТМ тоже завели. Дав немного прогреться ГАЗону (я за это время успел выкурить сигарету). Сергей тронулся и начал набирать скорость. В зеркало заднего вида было видно, как несколькими секундами позже, весьма резво, за нами двинулся ТТМ.

Мы проехали уже километров пять, когда в бинокль стали уже отчетливо видны люди из каравана. Как раньше успел подсчитать Саша, их было четырнадцать человек, все были на лыжах, пятеро из них с автоматами. Двигались они колонной: первыми шли три человека, которые тащили сани, наполовину загруженные мешками; следующей была группа в пять человек, двое из них вооруженные, а следом — трое тащили еще одни сани; замыкали эту колонну три фигуры с автоматами.

По–видимому, услышав рев вездеходов, все встали и повернулись в нашу сторону. Тогда я смог разобрать, что в центральной группе было три женщины. Обратил я внимание и на разницу в одежде бурлаков и вооруженных людей. Если первые были одеты в обычные, ватные, грязные телогрейки, то вторые ехали в добротных овчинных тулупах. Это зрелище напомнило мне старые фильмы про зоны, где главными героями были охранники и зеки. Для полной достоверности не хватало только гавкающих собак. Правда, те и другие были небритые, с изрядно отросшими бородами. После того как караван остановился, все вооруженные люди собрались в одну кучку. Один из них, поднеся ко рту руку с рацией, начал что–то говорить.

В этот момент меня, тоже по рации, вызвал Саша. Он, скороговоркой, начал делиться своими ощущениями об увиденном зрелище:

— Батя, что–то в этом караване не чисто, мне активно не нравятся эти битюги в тулупах.

Ты видел их отношение к тем, кто тащит сани?

— Да нет, ничего особенного не заметил, — ответил я, — хотя, они мне тоже особо не понравились, особенно тем, что одежда у них гораздо богаче, чем у бурлаков.

— А я видел, как один из этих мордоворотов стукнул лыжной палкой по спине одного из работяг, да и женщину он отпихнул с дороги, как какую–то малоценную вещь, — заявил Саша и продолжил:

— А ты заметил, что они связались с кем–то по рации. Могут вызвать помощь. Поэтому, будь настороже и особо переговоры не затягивай. Если заметишь, что они тянут время, то прощайся и предложи обменяться рациями. Или пускай они скажут волну, на которой можно будет общаться. Пообещай, что попозже договоримся и встретимся с их руководством. Как это сделаешь, сразу же отсюда линяем. Встанем где–нибудь в сторонке и постараемся за ними последить. Без такой подзорной трубы как у нас — они нас, хрен увидят. Сейчас я свяжусь с нашими ребятами и озадачу Валеру, чтобы он начал сканировать все радиодиапазоны, чтобы вычислить их. Через радиоэфир мы о них многое, что сможем узнать. А потом — глядишь, какого–нибудь языка возьмем. У нас пока в запасе время есть, вполне можем дня три–четыре здесь потусоваться. Ну, все, Батя, уже приближаемся, я полез к пулемету, а тебе — удачи.

Рация замолкла, а я, первоначально собиравшийся взять с собой бинокль, оставил это намеренье.

Догоняемый караван приблизился уже метров на пятьсот, и все было прекрасно видно даже невооруженным глазом. Вместо бинокля, я взял автомат, снял с предохранителя и передернул затвор, а также положил в оба кармана по гранате. На всякий случай, опустил стекло двери.

Когда мы подъехали метров на пятьдесят, случилось непонятное — все вооруженные люди отбросили автоматы и подняли вверх руки. Когда подъехали совсем близко, метров на 15 и встали, я вылез на подножку ГАЗона и уже собирался выкрикнуть какое–нибудь приветствие, меня опередил один из людей в тулупе. Слегка охрипшим голосом он крикнул:

— Мы, Каменоломовские, у нас пахан — Глобус. Товар у нас вполне легальный, вся мзда для секретариата полностью отдана: двух молодых, мясных — передали; телок по бартеру у Коммунарских выменяли, целых трех, здоровых, ездовых; одного забойщика и двух мясных — отдали. Можете по рации проверить — все чисто.

Выслушав эти выкрики, я слегка прибалдел, вроде бы слова были русскими, но я так ничего и не понял. Поэтому, нагнувшись к Сергею, я ему сказал:

— Выключи–ка свою тарахтелку, что–то я эту тарабарщину не разберу. Может быть, звук дизеля мешает.

В этот момент раздалась автоматная очередь. От неожиданности я чуть не свалился в снег. Присев на подножке, осторожно выглянул, прикрываясь дверью вездехода. Стрельба еще продолжалась, но в нашу сторону пули не летели. Осмелев, я немного приподнялся и увидел — человек в телогрейке, просто расстреливал людей в тулупах. По–видимому, он подобрал отброшенный ими автомат и теперь, стоя в полный рост, стрелял короткими очередями.