Страх и какое-то беспомощное состояние обуяло меня. Я неподвижно сидел в полной прострации, не в состоянии, ничего сделать. Очнулся только от резких толчков в бок — это был Саша, он что-то кричал. Только через несколько секунд я начал понимать смысл его выкриков. Оказывается, его выбросило на обочину, и он не свалился в кювет только благодаря нашей низкой скорости и не растаявшему валу снега на обочине, который собрали при чистке дороги. Газель носом уткнулась в этот вал, и без помощи, Саша выехать оттуда не мог. Несмотря на бурную деятельность, которую мы развили по вытаскиванию машины из сугроба — эта наша лихорадочная деятельность была вызвана беспокойством о судьбе наших женщин. Вытащить Газель удалось только минут через тридцать. Я на Мерсе сжег, наверное, все покрышки, вытаскивая Газель из снежного плена — если бы у меня была не шипованная резина, вряд ли удалось бы ее вообще вытащить.

Пока мы этим занимались, произошло еще несколько сильных толчков. Самое интересное то — что до Саши, еще не дошел, весь ужас происходящего. Выдернув, наконец, Газель, я подошел к нему и отстраненно, глядя на звездное небо, заметил:

— Вот и начинается!

Он непонимающе переспросил меня:

— что начинается?

Я немного дрожащим голосом ответил:

— Ад начинается! Йеллоустооунская катастрофа, все-таки произошла, и видать по наихудшему сценарию — взрыва супервулкана, и первые последствия этого, ты видишь сам. Как еще по-другому еще можно объяснить землетрясение в Подмосковье? А по тому, как нас болтало — это было не менее 8–9 баллов по шкале Рихтера…

Он побледнел, видно до него начало доходить и, чтобы уже Сашу вывести из ступора, я легонько его пихнул и сказал:

— Нужно быстрее ехать домой! Вдруг потребуется оказать помощь нашим женщинам или друзьям.

Он тут же очнулся, и мы поехали на дачу. Слава Богу, до нее было недалеко — три километра по трассе и километр по подъездной дороге. Ехали мы очень медленно, так как начали попадаться трещины в асфальте — не очень широкие, сантиметров по пять — десять на машине проехать было можно. Минут через двадцать мы все-таки доехали до поселка. Кстати, связь не работала — сразу после толчков я попытался дозвониться до жены и до дочери, но аппарат, ни как не мог поймать сеть Билайна, из этого я сделал вывод, — что произошла какая-нибудь авария, скорее всего от землетрясения разрушились вышки ретрансляторов.

В поселке уличное освещение не работало — все было темно, сторожей тоже не было, и ворота были открыты настежь. В этой темноте, выделяясь очень ярко, горели окна только в моем доме, от сердца немного отлегло — значит, дом цел и никто не пострадал, да и ветряк не рухнул.

Мелькали какие-то огоньки у дома Игоря, мы подъехали туда — весь народ был там. Дом стоял полуразрушенный, крыша сползла, рухнули кое какие перекрытия. Но, к счастью, ни Надя, ни ее малыш Никита, не пострадали — Игорь постоянно с ней перекрикивался. К моменту нашего появления, мужчины практически освободили проход в дом. Мы тоже сразу же включились в работу, и примерно минут через сорок, вытащили ошалевшую Надю с совершенно спокойным и что-то гукающим свое ребенком. После чего все отправились к нам домой.

В доме было все нормально, никаких разрушений не наблюдалось, только некоторая мебель сдвинулась, да упал и разбился цветной телевизор, и во внутренней стене на 2 этаже появилась трещина, но это было не критично. Стена не была несущей, а служила просто перегородкой в полкирпича, между санузлом и коридором. В душе я и не сомневался, что мой дом устоит от таких толчков. Все-таки все было сделано качественно из первоклассных материалов, с большим запасом прочности. Тем более я столько металлической сетки и метростроевской арматуры, извел на армирование дома.

Меня больше беспокоил ветряк, все-таки его высота была больше семнадцати метров — но он выдержал испытание с честью, его нисколько не перекосило, мы хорошо углубили его стояк в землю и забетонировали.

А вот гараж подкачал — у него рухнули две плиты перекрытия, разбив часть кирпичной кладки и перекосив большие железные ворота. Хорошо, что там не стояла машина, а то ее точно бы раздавило. Запасы угля и других материалов и оборудования не пострадали, они были в задней части гаража, куда через маленькие ворота машину я не ставил — использовал это место для мастерской. Место у больших ворот было свободно, оно предназначалось для стоянки Газели, в передней части гаража, пострадала только электрощитовая и электросчетчик, на который подавалась электроэнергия с общей линии.

У других моих соседей дела обстояли гораздо хуже. Как я уже говорил, у Игоря дом был полуразрушен, у Володи обвалилось тоже несколько перекрытий, и рухнула задняя стена — жить в таком доме, было уже нельзя. У Николая дом практически весь рассыпался, одним из обломков был даже разбит моторный отсек пригнанного бензовоза — хотя он стоял в метрах пятнадцати от дома. К счастью, сама цистерна с горючим не пострадала, так же обломками дома был полностью раздавлен автомобиль — «Форд Мондео». Несмотря на это Коля буквально излучал счастье, они всего за несколько минут до толчков ушли к нам, прихватив с собой и детей. Вика с Катей собирались поиграть с ними в «Монополь». Если бы они хотя бы на десять минут вышли позже их наверняка бы там засыпало.

По другим домам поселка, целы ли они или разрушены — никто ничего не знал, было уже очень темно. Единственно, что я разглядел — это дом, напротив, через дорогу. Судя по очертаниям, он особо не пострадал. Отсутствие связи заметили все, ни у кого сотовый телефон не работал. У Володи контракт был с МТС, у Валеры с Мегафоном, у остальных с Билайном. Интернет тоже не функционировал.

В результате пережитых волнений никто не задумывался, что же все-таки произошло. Когда я рассказал о своих выводах, все были в шоке, так как, несмотря на предпринимаемые уже третий день усилия и проведенные работы, никто до конца не верил, что это серьезно, что это не какая-то игра — богатого чудака соседа. Более или менее серьезно воспринимал информацию из интернета только Володя, остальные выполняли взятые на себя обязательства только из боязни потерять мое расположение. И я сейчас буквально физически чувствовал, как рос мой авторитет среди этих людей, как они все больше начали прислушиваться к моим словам.

Прослушав мои предположения, все начали громко, не слушая друг-друга, высказываться по этому поводу. В основном говорили о пережитых ощущениях и намерениях немедленно выезжать на помощь своим родственникам и близким. Обстановка становилась все более нервозной и истеричной, чтобы всех как то успокоить я принес две бутылки водки Алтай, разлил ее и буквально вынудил всех выпить по сто грамм. Минут через пять после этого народ немного успокоился, стал относительно адекватен и уже был способен воспринимать не только свои выкрики.

Потом я всем напомнил, — что по прогнозам специалистов, после взрыва супервулкана должен произойти большой выброс раскаленных вулканических газов и пепла, а также выброс на орбиту до 50 километров массы твердых осколков, которые скоро начнут падать, метеоритным дождем. По моим прикидкам основанных на информации из интернета, газ может достигнуть нас уже через 15–20 часов после взрыва и к этому надо подготовиться. Если же на нас упадет метеорит, то сделать мы все равно ничего не сможем, поэтому об этом лучше и не думать. После переваривания этой информации Николай заявил:

— Мне срочно надо до подхода сюда вулканических газов ехать в Пущино — вывозить родителей…

Я с этим согласился, посоветовав ехать с Володей на его Джипе, но возвращаться не позже, чем через 12 часов, потом будет проблематично вообще куда-либо доехать. Володе тоже надо было в Пущино постараться вывезти Тещу и переговорить с друзьями — предупредить их. Всех нас интересовала информация, что же творилось в этот момент во внешнем мире — степень разрушения домов и инфраструктуры.

После отъезда, Володи и Николая мы начали готовиться к возможной газовой атаке, а именно срочно доделывать систему очистки и подачи воздуха, заклеивать и запенивать все возможные щели. Так же мы занялись эвакуацией и переносом всей имеющейся живности и небольшого запаса корма для нее.