— Угощайтесь, — беззаботно заявила она, водружая на стол банку варенья из крыжовника. — Да, и не забудьте оставить немного своей мамочке. Я умираю от голода.

Приемная депутата парламента располагалась над лавкой кондитера на Скотланд-роуд. В мрачной комнате, украшенной красно-белыми плакатами, вдоль стен на деревянных стульях сидели люди. Марта решила, что это — агитационные плакаты Лейбористской партии, и принялась разглядывать их, уделяя больше внимания отдельным буквам, а не целым словам. Она обнаружила «о», как в «Росси» и «Джо», потом «а», как в слове «Марта», и даже букву «л», как в «Лили», которых в имени дочери, правда, было целых две. В последнее время она старалась подмечать, как произносятся буквы и звуки, и даже начала немного разбираться в том, как они складываются в слова. Марта улыбнулась про себя: пройдет какая-нибудь пара сотен лет, и она сможет сама написать письмо, или даже два.

В комнату вошел мужчина. Глядя на него, Марта решила, что если это и есть мистер Норман Браун, то он ей нравится: около сорока лет, среднего роста, с добрым лицом и мягкими карими глазами. У него была искренняя улыбка. Остановившись рядом с Мартой, мужчина наклонился к ней и поинтересовался:

— Могу я узнать ваше имя?

— Меня зовут Марта Росси, — запинаясь, пробормотала она. — Э-э, миссис Марта Росси. А вы — майор Браун? — Ей стало интересно, почему он обратился к ней первой, несмотря на то, что в комнате было много других людей, пришедших сюда раньше.

— Нет, меня зовут Артур Хансон. Я помощник мистера Брауна. Вы не могли бы на минутку зайти ко мне в кабинет, чтобы я мог выслушать вашу просьбу во всех подробностях и не терять времени потом, когда появится майор Браун? Боюсь, он задерживается. В Палате общин возникли срочные вопросы, требующие немедленного решения. В данный момент майор Браун едет на поезде и скоро будет здесь.

— А не связаны ли эти самые «срочные вопросы» с тем, что он пополняет свой еженедельный запас коньяка «Наполеон»? — произнес кто-то хриплым голосом. — Это ведь его любимый напиток, не так ли?

— Я уверен, что дело абсолютно не в этом, мистер Чепмен, — любезно откликнулся Артур Хансон. — Насколько мне известно, речь идет о налогообложении — когда берут у богатых и отдают бедным. Разве это не то, во что вы верите?

— Я не просто верю в это, приятель, для меня это святое. — Мистер Чепмен был самым худым человеком, которого Марта когда-либо видела в своей жизни. Кожа туго обтягивала его череп, глаза ввалились. Его лицо казалось черным из-за угольной пыли, которая намертво въелась в поры. На нем была поношенная кожаная жилетка и кожаные брюки, загрубевшие от грязи. Без всякого предупреждения он вдруг встал со стула и, откашлявшись, с важным видом обратился к собравшимся в комнате: — Этот алкоголик Браун получает четыре сотни фунтов в год. Он пользуется правом бесплатного проезда по железной дороге — первым классом, разумеется, — пару раз в сезон выступает в парламенте, а в остальное время напивается до бесчувствия.

Отовсюду послышались аплодисменты, и кто-то воскликнул:

— Правильно!

Не обращая внимания на происходящее, Артур Хансон коснулся руки Марты.

— Прошу вас, пройдемте со мной.

Она последовала за ним в соседнюю комнату, столь же убогую и мрачную, как и первая, но меньшего размера.

— Этот мужчина сказал правду? — спросила она.

— Предоставлю вам самой сделать выводы, миссис Росси. — Он улыбнулся. — Итак, с какой целью вы желаете видеть мистера Брауна?

Она объяснила ему, в какую историю попал Джо, как его подкупили, дав ему шиллинг за то, что он вступит в армию.

— Он сказал им, что ему уже восемнадцать, хотя только круглый дурак мог поверить в это! — с жаром воскликнула она. — И вот в понедельник я получила от него письмо, где он пишет, что его отправляют за границу. — Марта вынула из кармана все письма Джо. — Вот его письма. Он взял с собой свидетельство о рождении, но в нем написано, что ему всего четырнадцать лет от роду. — Она постаралась придать своему голосу твердость. — Я хочу, чтобы его уволили из армии и он вернулся домой, мистер Хансон.

Своим аккуратным почерком Артур Хансон записал ее рассказ, поинтересовался, в каком полку служит Джо и не знает ли она его личный армейский номер.

— Пехотная дивизия «Западный Ланкастер», номера его я не знаю. Но это ведь не помешает отправить Джо домой, правда? — с тревогой спросила Марта.

— Я уверен, что его местонахождение можно установить и без номера. — Мистер Хансон ободряюще улыбнулся ей. — И я думаю, что мистер Браун сможет вам помочь. А теперь прошу вас подождать снаружи.

Часы на стене показывали, что Марта прождала уже больше часа, когда в приемной наконец появился майор Браун. Она сразу же отметила, что на нем была очень дорогая одежда. Мистер Браун оказался краснолицым мужчиной среднего роста с невыразительными чертами лица и волосами мышиного цвета. Что до возраста, то ему перевалило за пятьдесят, но шестидесяти еще не было, решила Марта.

— Добрый вечер, сэр. — Артур Хансон взял у парламентария его шляпу-котелок и кожаный портфель. — Как видите, сегодня у нас собралось довольно много народу. Мистер Чепмен был первым. Он пришел два часа назад. Быть может, вы примете его немедленно?

— Посмотрим, — буркнул майор. — В чем дело на этот раз, Чепмен? — Он прошел к себе в кабинет, но вместо того, чтобы последовать за ним, мистер Чепмен, пальцы которого непрестанно барабанили по колену все то время, что Марта провела в приемной, медленно встал и громко произнес:

— Да ты же пьян как сапожник, свинья! Я учуял запах перегара, еще когда ты карабкался по ступенькам!

— Позвоните в полицию, Хансон, — усталым голосом распорядился политик, — и попросите их приехать и забрать этого… этого… человека. — Лицо его исказила гримаса отвращения. — А если мистер Чепмен еще раз переступит порог этого здания, немедленно вызывайте полицию. Кто следующий?

Какой-то мужчина поднялся со своего места, неуверенно, бочком проскользнул в кабинет, и дверь закрылась.

— Пойдемте, мистер Чепмен. — Артур Хансон дружески обнял его за талию и направился к выходу.

Мистер Чепмен расплакался.

— Но кто же поможет мне решить вопрос с арендой? У меня есть право найма этого проклятого дома на целых пятьдесят лет, а эта сволочь пришла и снесла его без спросу.

— Я уже говорил вам, сэр, — попробуйте обратиться к присяжному чиновнику. Это его работа — разбираться в таких вещах, а не мистера Брауна.

— Пожалуй, я так и сделаю, мистер Хансон. Завтра же. Благодарю вас, сэр.

Для члена правительства, в респектабельность которого Марта верила безоговорочно, мистер Браун ругался чересчур много и сильно, намного больше бедного мистера Чепмена. Громкий голос майора отчетливо доносился из кабинета. «Проваливай» и «черт побери» были его любимыми словами.

Марта начала бояться момента, когда подойдет ее очередь, и заподозрила, что мистер Чепмен был прав — парламентарий явно выпил лишнего. В комнате ощущался сладковатый запах; скорее всего, пахло коньяком.

Марта пришла в приемную последней, так что, в конце концов, в очереди, кроме нее, не осталось больше никого. Артур Хансон выглянул из-за двери.

— Вы, случайно, не боитесь, а? — осведомился он.

— Мне очень страшно, — призналась она и мотнула головой в сторону кабинета. — Похоже, он в дурном настроении.

— Так бывает частенько. Сохраняйте спокойствие и изложите ему свое дело. Вам нечего бояться, — мягко произнес Хансон. — В конце концов, правда на вашей стороне, не говоря уже о законах. Молодым людям не разрешается идти в армию до тех пор, пока им не исполнится восемнадцать, равно как и быть отправленными за границу, пока они не станут на год старше.

К тому времени, когда Марта вошла в кабинет майора Брауна, его лицо раскраснелось еще сильнее и покрылось крупными каплями пота. Она присела на стул возле его стола, рассказала о Джо и показала письма сына. Ответ парламентария поверг ее в шок.