Но, к сожалению, осознают это немногие. И в большинстве своем обычные люди действительно нас ненавидят, считают проклятьем и иногда даже мечтают очистить от нас мир. Бывают, правда, и такие, для кого на первом месте стоит любопытство, и… именно они зачастую составляют основную часть тех заветных десяти тысяч.
Вообще, любопытный вопрос: почему за века люди так и не научились обходить кругом наши злосчастные Замки? Они не ползают по лесам, как сказочные избушки на курьих ножках, не скрываются от спутниковой съемки. Люди знают, где нас искать.
И делают на этом деньги.
Как ни странно, законсервированные в своих Гвоздях, Коронах и Орхидеях, мы популярны. О нас пишут в модных журналах, мы герои рекламы. Почему-то люди хотят жить как мы. Курить изысканные сигары, играть на арфе, позволять маленьким чудовищам омывать свои ноги. А то, что наша рутина — это убийство и каннибализм — это не страшно, ведь если к этому привыкнуть — то и не замечаешь. А мы, как известно, к этому давно привыкли.
Имя «Вренна», к сожалению, знают очень многие, потому что она особенно популярна. Юная девушка, дочь Мморока, главы семьи — самая настоящая принцесса Вентеделей. Ее образ выкупила себе (не знаю, правда, у кого) одна косметическая компания, и теперь по ТВ то и дело крутят ролики о якобы-Вренне, подводящей глаза или выбирающей помаду в тон платья. Настоящая Вренна сотню раз видела эти рекламы, но так и не поняла, что речь о ней. Неудивительно, ведь актриса, играющая ее, на полторы головы выше настоящей Вренны и на три размера шире. И я не хочу сказать, что она толстая — глупости. Она, в отличие от некоторых, женственная.
Так вот. А раз мы популярны — то почему бы не оборудовать гостиницу где-нибудь неподалеку, но на безопасном расстоянии от Замка? Зазывать туда туристов и этак ненавязчиво намекать, что такой шанс — увидеть саму… или самого… — выпадает раз в жизни, и, черт возьми, им нельзя не воспользоваться! Люди клюют. Не очень часто, но клюют. Большинству достаточно щекочет нервы уже то, как близко они подобрались к Замку.
Другой типаж людей, составляющий около 20 % нашего рациона — это журналисты. Самые любопытные в мире существа, из года в год жаждущие заполучить эксклюзивное интервью или хотя бы фото. Кстати, некоторых из них надо отпускать, чтобы не спадала популярность, во-первых, и чтобы не иссякал поток новых журналистов, во-вторых. Эту братию ужас как вдохновляет известие о том, что какому-то везунчику удалось спастись.
В середине весны у меня началась паранойя. Я стал замечать грозные черные автомобили, медленно следующие за моим фордиком, и молчаливых людей на улице, вскользь провожающих меня взглядом. Я вспомнил о пытке водой и прочих радостях и решил аккуратненько ретироваться. Помотался из города в город, вроде как заметая следы, и, наконец, осел в Картре.
Город оказался как раз по мне — с богатой ночной жизнью, клубами и барами, но одновременно цивильный и интеллигентный. Здесь не было никакого производства — только жилые дома, развлекательные заведения, офисные здания, пляж и пара исторических достопримечательностей.
Я решил не слишком светиться и против своего обыкновения стал завсегдатаем только одного бара-казино. Проблем с деньгами у меня не было — на паре банковских карточек хранилась сумасшедшая сумма (с тех времен, когда мой Замок еще приносил доходы), но я понимал, что если хочу затесаться среди этих людей, стоит найти работу. Поэтому я рыскал в интернете, ходил на собеседования и сетовал за барной стойкой. В итоге, отзывчивый бармен посоветовал мне освободившееся место крупье — и вуаля, из клиента я становлюсь дилером.
Здесь же, благодаря другому своему коллеге, я пристрастился к лолли.
А еще здесь же, в этом чудесном казино под скромным названием «Парадайз», я впервые узнал о Сказочнике.
— Ты слышал что-нибудь о нём?
Я загнал еще один шар в лузу. Мы доигрывали вторую партию, и я наконец понял, как выгодно использовать покосившиеся ножки стола. Теперь мы оба, и я, и Артур, били только в левый угол и практически не промахивались.
Артур пожал плечами.
— Не-а. А это прозвище что ли?
— Ну типа. Это как Крестный Отец — только Сказочник.
— Мне кажется, это из фамилии. То есть его зовут, например, Вася Сказочкин, но это жуть как несолидно, и поэтому он — таинственный Сказочник.
— Однако. Так ты уверен, что ничего о нём не слышал?
— Ну разве что внутренние голоса, но ты же в них не веришь, — он усмехнулся. — Так что в нем особенного? Крестный Отец, говоришь?
— Он заправляет всем в Картре и нескольких соседних городах. Всем — в смысле, казино, бордели, лолли… Хотя некоторые говорят, что мэр — тоже его человек.
— С чего ты взял, что мне это интересно? Я даже не знаю, где этот твой Картр.
— На северо-востоке. Это интересно, потому что из этого можно извлечь выгоду.
Я забил последний шар, и мы стали вспоминать, у кого сколько. Получилось моих шесть, его — девять, то есть вот уже минут пять как я проиграл и просто так, по инерции, кручусь вокруг этого глупого стола. Вот что значит, давно не практиковался, даже правила вылетают из головы.
— Какую еще выгоду? — вернулся к разговору Артур, снова запрягая шары в треугольник.
— Смотри. Я нажал на спусковой крючок, так? Сам того не желая, запустил механизм разрушения.
— Звучит грозно.
— Но ведь так? А значит, я должен быть готов к тому, что будет дальше. Тысячу лет назад люди были не в состоянии бороться с кораблистами. Но за тысячу лет мы многому научились.
— Хм.
— Что?
— Война? — он скептически покосился на меня.
— Ну… типа по ходу! А твое сверхчутье ничего тебе не подсказывает?
— Пошел ты, — он усмехнулся.
Я рассмеялся и разбил шары. Ничего не закатилось.
— Слушай, я не собираюсь запугивать тебя или отрывать от прекрасной жизни с Мекс…
Он хотел было нахмуриться и возмутиться, но я быстро продолжил:
— Я как раз таки хочу сказать, что, возможно, всё это можно предотвратить. Сейчас, пока кораблисты не освободились окончательно, а мы уже знаем, что Договор не восстановить, и можем нарушать его — сейчас самое время для атаки.
— И ты поведешь за собой легионы, ага.
— Брось. Хватит пары бомб. Достаточно уничтожить эти подвалы с потомством — и всё!
— И как же ты?..
— Слушай. Подожди. Я же просто рассказываю, что произошло в моей жизни, пока мы не виделись, так?
— А мне уже показалось, что ты занимаешься агитацией.
— Я, можно сказать, занимался агитацией. Я вышел на Сказочника, чтобы убедить его, что нужно всё это провернуть.
— О!
— Что? Всё обретает смысл? — я усмехнулся.
Артур отложил кий и почесал бородку.
— Ну и что, вышло?
— Сказочник оказался весьма своеобразным субъектом. Он преследует какие-то собственные цели, и как только мне начинает казаться, что я понял, в чём они состоят, он совершает что-нибудь из ряда вон. Я до сих пор не понимаю, чего он хочет, но он отрядил мне людей для подрыва Короны.
— Я не разбираюсь в вашей терминологии.
— Ну, это типа главный Замок. В общем, я прихватил с собой Вренну, потому что знал, что моя власть над кораблистами уже ни к черту, и мы двинулись в этот лес.
Я помолчал.
— Ты решил пропустить ход что ли? Давай, бей.
Артур удивленно приподнял брови, пожал плечами и вернулся к игре. Ударил, затем я.
— Джек, что произошло?
Я снова помолчал.
— Вренна выручила нас. Конкретно.
— Хм! — он вскинул брови с каким-то злорадным предвкушением. — То есть ты у нас теперь обычный человечек?
— Обычный человечек не забьет тебе сейчас победный восьмой шар! — зеленая шестерка красиво отскочила от угла и угодила прямо в зияющую угловую лузу.
— Два — один, — объявил Артур. — Отыграешься завтра. Пошли откроем вино. У меня есть отличный вранац, или можно мускатное крикова.
— А ты всё такой же гурман?
— Ха, а как же.
Мы поднялись в гостиную, я уселся на диван, а Артур начал шарить по буфетным стеллажам.