Почти весь первый этаж занимала общая зала, заставленная столами и лавками. В дальнем углу виднелся очаг с вертелом и цепями для котла, сейчас погасший и тёмный. Напротив двери была устроена стойка, за которой виднелся проход в кухню, слева от стойки начиналась лестница на второй этаж.

Каменные стены залы были на половину высоты забраны резными, деревянными панелями. Массивные балки подпирали стены, упираясь в стропила из ошкуренных бревен. Три колонны из цельных стволов держали потолок, деля зал надвое.

Большая часть столов была уже занята, и множество голосов сливалось в единый гул. Пахло пивом, луком, жареным мясом и острым соусом.

Едва путники успели осмотреться, как к ним подбежала молоденькая служанка.

- Что изволят досточтимые господа? – спросила девушка, учтиво поклонившись.

- Господа изволят комнату на троих, а так же мяса, сыра, хлеба и пива! Тоже на троих – плотоядно улыбаясь ответил Ратмир и глянув на эльфа добавил – впрочем, пива два кувшина, и бутылку Оринского светлого.

- Будет исполнено сударь. Прошу за мной – служанка засеменила вверх по лестнице.

Поднявшись вслед за девушкой, путники прошли по коридору, стены которого были увешаны иззубренным оружием, щитами и шлемами, носившими следы страшных ударов, и прошли в отведенную им комнату с тремя кроватями, столом и массивным сундуком у двери. Пара узких окон была закрыта ставнями, на полу лежал чуть потертый и выцветший, но все еще мягкий кхандский ковер. Чуть позже служанка принесла заказанный ужин, и путники смогли, наконец, перевести дух.

Ели молча. Ратмир откровенно наслаждался едой, Галиат ел с интересом, словно прислушиваясь к своим ощущениям, Озрик же поглощал содержимое тарелок без всякого удовольствия, не чувствуя вкуса пищи, лишь отдавая дань своему телу которое в ней крайне нуждалось. Покончив с ужином, Озрик снял плащ, сбросил сапоги, пояс и завалился на кровать, оставив спутников за столом разбираться с оставшейся снедью.

Все тело ныло от усталости, гудели мышцы и связки, саднил порез на руке, бой с Таэлем дался Озрику нелегко. Однако не смотря на дикую усталость, уснуть не получалось и граф скользил по грани сновидения в неясной тяжелой дреме, рассеянно слушая голоса Галиата с Ратмиром, что беседовали в пол голоса, обсуждая события последних дней.

- Мда… - задумчиво потянул Галиат – Таэль сам себе подписал приговор. Стереть его с лица мира было очень своевременно. Но зачем граф подарил ему поединок? Не много ли чести отродью мрака?

- В свое время Озрик пообещал ему оплатить сполна – ответил Ратмир, прихлебывая пиво – А брат всегда держит слово. Вот и оплатил. Сполна.

- Да уж, сполна это точно сказано – Галиат едва заметно поморщился, вспомнив располосованное тело Охотника – Жесток граф. Знал, что суров, но не думал что настолько.

- Что посеешь, то и есть заставят.

- Я все же не пойму, почему Охотник магией не воспользовался, ведь было ясно, что ему не выстоять? Сила у него была…

- А бесполезно, на Озрика магия не действует – ухмыльнулся Ратмир

- Амулет?

- От рождения, он сам как ходячий негатор.

- Как так? – Брови эльфа удивленно поползли вверх

- О Россавах слышал? Ну, так вот, Озрик – Россав. И клинок у него россавской работы. Поэтому-то ни сжигать, ни кольями протыкать таэлевскую тушку не понадобилось.

- Тогда многое становится понятным – сказал Галиат, после долгого молчания и, поймав вопросительный взгляд Ратмира, пояснил – про «Утреннюю Звезду». Граф не подвластен магии, а Звезда – магия в чистом виде.

- Ого! – Ратмир ожесточенно почесал затылок – вот почему Анариэль вела себя будто блаженная. Перебор вышел. А Трор оказался не в том месте не в то время.

- Думаешь, его задело откатом?

- Скорее, волной накрыло. Учитывая любвеобильность гномов вообще, Трор долго и не сопротивлялся…

- Это его не оправдывает. Мог бы и по чести поступить. В конце концов, решить спор честной сталью.

- Он конечно гном, но не самоубийца – хмыкнул Ратмир – в поединке Озрик сделает из него много, много маленьких тангарчиков. Собственно поэтому он и постарался убить Озрика чужими руками.

- Как думаешь, Трор догадывается о том, что Озрик жив?

- Нет, не думаю. Потому как на его месте я бы давно пятки салом смазал.

- Зачем? – удивился Галиат

- Что бы бежалось легче. Для него единственный шанс уцелеть – бежать за море. Тогда, может быть, Озрик остынет раньше, чем его найдет. Потому как выйти с ржавым ножиком против бешенного элефанта и уцелеть более выполнимо, чем остаться в живых встав на пути у Озрика…

Ратмир прервался, глянув на заворочавшегося, на кровати брата.

- Давай ка спать, Галиат. Только Лесной Отец ведает что нас завтра ждет.

- Ратмир! – голос порвал паутину сна и Проводник, вздрогнув, открыл глаза.

Яркое, утреннее солнце освещало комнату, узкими лучами пробиваясь через окошки-бойницы. На соседней лежанке спал Галиат. Над кроватью склонился Озрик, уже в плаще Странника и потряс Ратмира за плечо.

- Проснулся, брат?

- Угу. – Ратмир зевнул, сел на кровати и с силой потер ладонями лицо, прогоняя остатки сна – Ты чего так рано?

Жажда заставила Ратмира встать, пить хотелось неимоверно, выпили они с Галиатом вчера не мало. По этому, первым делом он подхватил со стола кувшин с остатками пива и надолго приложился к краю.

- Время не удержишь про запас – ответил Озрик, открывая дверь – Там, на столе два письма. Сходи на наше подворье и отправь. Адреса на футлярах. Я вернусь к вечеру, – и Озрик вышел из комнаты, тихо притворив за собой дверь.

- Ваша Светлость, к вам посетитель, – физиономия секретаря, просунувшаяся в дверь выражала крайнюю степень растерянности.

Виконт Халдар дан Трог, капитан Императорской Гвардии поднял глаза от свитка, внимательно взглянул на подчиненного и вопросительно вскинул бровь.

- Там… это… - от волнения секретарь запнулся, но, справившись с собой, доложил по уставу. – Капитан! Странник просит аудиенции.

- Ну, зови, – хмыкнул Халдор, поднимаясь и выходя из-за стола, заваленного свитками. По правде говоря, капитан был рад, что хоть кто-то отвлек его от утомительного занятия. Охапку отчетов приходилось разбирать с самого утра, конца этой канцелярии не было видно, и Халдор уже не раз задумывался о том, что котел с раскаленным маслом для казначея и интендантов как раз то, что нужно. Секретарь отступил в коридор, пропуская посетителя, и плотно затворил за ним дверь.

Халдор окинул вошедшего взглядом. Среднего роста, среднего сложения. Темно-зеленый, наглухо застегнутый плащ скрадывает фигуру, но движения, плавные и скупые, выдают опытного воина. Глубокий капюшон и пыльник прятали лицо, но глаз не скрывали. Хадлор посмотрел Страннику в глаза и вытянулся в струну. Этот взгляд, синевато-серый и тяжелый как свинец он узнал бы в любом месте, среди тысяч других.

- Узнал? – спросил Странник, откидывая капюшон.

- Капитан… - только и смог произнести пораженный Халдор.

…- Капитан! Нам не выстоять! – морщась от собственного бессилия, говорит Халдор. Внизу, у подножия холма строятся кахарцы, готовясь втоптать в землю жалкую горстку защитников моста, дерзнувших заступить им дорогу.

Озрик оборачивается, смотрит на две сотни измученных, усталых бойцов. Взгляд цепляется за изрубленные щиты, иззубренное оружие, пробитые и кое-как залатанные доспехи, покрытые пылью, грязью и кровью. Две сотни – все, что осталось от полнокровной тысячи за три дня боев с Бешенными.

- Не выстоять – глаза Озрика сверкают холодной яростью за смотровой щелью забрала – Но и за реку не пропустим! – и, шагнув вперед, как в пропасть с обрыва, кричит – Вперед Воины! О нас сложит легенды!

Гвардейцы, на ходу теснее смыкая строй, идут за своим командиром, нагоняя, втягивая в ряды первой шеренги. И становится некогда думать о смерти, налитые усталостью ноги могут подвести, ровнее шаг, шире! Нельзя споткнуться и упасть, склон под уклон изрыт за дни сражений. Строй надо держать.