— Возвратился? Десантник? — Внезапно он улыбнулся почти дружеской улыбкой. — Желаю приятно провести здесь время, сержант.

Полицейский вернул Гарри документы.

— Куда держишь путь?

— Парадиз-Сити.

— Это достаточно далеко. Идешь пешком потому, что тебе это нравится, или нет денег чтобы заплатить за проезд?

Добродушное выражение на лице Гарри исчезло. Ему надоели эти вопросы.

— А вам что до этого, сержант? — раздраженно спросил он, глядя в глаза копу.

— Для меня это важно. Мы не должны пропускать тех, кто движется на юг без денег. У тебя есть деньги?

— Да, у меня есть деньги. Двести десять долларов. Но мне нравится путешествовать пешком.

Сержант кивнул.

— Тебе обещали работу в Парадиз-Сити?

— Нет, но я обязательно найду ее там. Я не задержусь в городе больше двух месяцев. Меня ждет работа в Нью-Йорке.

Сержант снова кивнул.

— Ты можешь не поверить мне, — сказал он доверительно. — Но этот район почти так же опасен, как джунгли Вьетнама.

Гарри уже надоели эти голословные утверждения, но он сохранил самообладание благодаря врожденной вежливости.

— Вы так думаете? Но вы же не были в джунглях Вьетнама, а я уже два дня шагаю по дорогам этого района, и все в порядке. Похоже, вы несколько преувеличиваете опасность. Пока что мне никто не доставил никаких беспокойств.

Сержант усмехнулся и пожал плечами.

— Пару часов назад, — сказал он, — пятеро молодых оболтусов и среди них одна девица забрались на ферму в пяти милях отсюда. Они стащили трех цыплят и транзисторный приемник. Четверо взрослых мужчин были на ферме, и они молча наблюдали, как юнцы сворачивали шеи цыплятам и как один из них вошел в дом и захватил радиоприемник. Никто не помешал этим молодым наглецам. Местные жители позволили им делать на ферме все, что угодно, и лишь когда те ушли, позвонили в полицию. Я сказал, что они поступили совершенно правильно, что не тронули ребят. Если я когда-либо и схвачу их, то буду делать это только с револьвером в руке… с ними можно разговаривать только с позиции силы… Понимаю, что с вьетконговцами можно было разговаривать тоже именно таким образом. Нет, я не преувеличиваю опасность, я просто констатирую факты.

Голубые глаза Гарри вспыхнули гневом.

— Черт возьми, что произошло с этой страной за то время, пока я отсутствовал? — сказал он, с трудом сдерживаясь. — Почему взрослые мужчины пугаются каких-то длинноволосых юнцов?

Сержант склонил голову набок, рассматривая Гарри.

— Многое изменилось за эти три года. Ты что, не знаешь, что проблема наркотиков выросла до национального масштаба? Практически каждый второй из этих ребят, бредущих на юг, наркоман. Им на все наплевать. Они совершенно непредсказуемы и могут наломать таких дров, что волосы дыбом встанут, а все из-за наркотиков. Все знают это. Никто не хочет быть изувеченным и попасть в госпиталь в это тяжелое время. Не забывай об этом, сержант, и будь все время начеку. Не нужно стремиться к ненужному геройству. Мне не хотелось бы, чтобы твой первый отпуск за три года был безнадежно испорчен. Надеюсь, ты не стремишься провести два месяца на больничной койке. — Он повернулся к своему напарнику. — О’кей, Джексон, поехали. — Кивнув Гарри, он забрался в машину.

Гарри молча наблюдал, как они уезжают. Затем, взвалив рюкзак на плечи, он задумчиво потер подбородок, пожал плечами и неторопливо двинулся дальше по пыльной дороге.

Красная неоновая реклама, гласившая: «Приятного аппетита», — доминировала над центральной улицей Еллоу Акр. Надпись светилась на фасаде внушительного деревянного строения с зашторенными окнами и верандой, откуда посетители могли наблюдать за улицей, не отрываясь от напитков. Но на веранде редко ужинали вечером.

Здание и ресторан принадлежали Тони Морелли, толстому итальянцу.

Почти двадцать лет назад случайным ветром его занесло в этот небольшой фермерский городок. Осмотревшись, он решил, что город нуждается в ресторане. Благодаря общительному характеру да еще тому, что он мог превосходно готовить, он преуспел в своем деле. Он мог часами слушать болтовню клиентов, и люди охотно посещали ресторан. Когда от сердечного приступа умерла его жена, весь город собрался на похороны. Это яснее ясного свидетельствовало о том, что Тони не только был важным человеком в городе, но его и уважали. Это открытие немного смягчило его горе. Его дочь Мария заняла место матери за стойкой, пока отец хозяйничал на кухне.

Час пик в ресторане Морелли начинался с 11.00. и заканчивался в 15.00. Фермеры, проезжающие через Еллоу Акр, заходили в ресторан пропустить по рюмке виски и подкрепиться. Около восьми часов вечера клиентов практически не было. Жители Еллоу Акр предпочитали ужинать в домашней обстановке. А после сидели у телевизора, но Морелли даже в это время держал ресторан открытым. Он любил компанию, и если вдруг какой-нибудь приезжий человек заходил в ресторан, он всегда был рад потенциальному клиенту.

Гарри Митчелл появился на центральной улице Еллоу Акр примерно в 20.30. Он немного устал, был голоден, но особенно хотел выпить пива. Красная неоновая вывеска привлекла его внимание. Он поднялся на четыре ступеньки и, толкнув дверь, вошел в ресторан.

В зале было около двенадцати столиков, покрытых клеенкой. Справа был небольшой бар и зеркало. Большой вентилятор вращался под потолком, гоняя воздух. Темноволосая девушка с молочно-белой кожей сидела за стойкой бара и читала газету. Она внимательно посмотрела на Гарри и одарила его ослепительной улыбкой, в то время как Гарри снимал рюкзак.

— Добро пожаловать в Еллоу Акр, — сказала она. — Не хотите ли чего-нибудь выпить?.. Мне кажется, вы в этом нуждаетесь.

Улыбнувшись в ответ, он поставил рюкзак на пол и подошел к стойке.

— Вы правы, — сказал он. — Пива, пожалуйста… много, много холодного пива.

Она вытащила из холодильника запотевшую бутылку пива, откупорила ее и, налив пиво в бокал, протянула Гарри. Он поднял бокал, глядя на нее.

— За свет ваших глаз и солнце вашей улыбки! — Затем он выпил.

Еще никто не говорил Марии таких слов, и она немного покраснела.

— Спасибо, — сказала она.

Гарри сделал большой глоток, поставил бокал на столик и, облизнув потрескавшиеся губы, перевел дыхание.

— То, что нужно. А может быть, здесь мне дадут еще и поужинать?

Мария улыбнулась, подливая пива в бокал.

— У нас всегда в наличии спагетти, свиные отбивные с жареным картофелем и горошком и яблочный пирог.

Гарри изумленно вытаращил глаза. Максимум, на что он рассчитывал, это получить черствый сандвич.

— Вы хотите сказать, что это я могу получить прямо сейчас?

Мария повернулась и открыла окошечко за спиной.

— Отец, у нас голодный посетитель! Сделай побыстрее наше фирменное блюдо.

Толстое сияющее лицо появилось в окошке. Морелли осмотрел Гарри, одобрительно кивнул и сказал:

— Спагетти я подам сейчас, а отбивные минут через десять. Вы любите лук, мистер?

Гарри застонал и хлопнул себя по животу.

— Да я могу съесть все что угодно. Спасибо.

Лицо Морелли исчезло.

— Садитесь, — пригласила Мария, указывая на столик. — И заберите ваше пиво.

Гарри подобрал рюкзак, положил его рядом с собой и осмотрел пустой зал.

— У вас всегда так пусто по вечерам?

— Почти всегда. Главные посетители днем, а вечером зайдет один, два посетителя, но мы все равно не закрываем. Сейчас я подам вам ужин. А вы откуда?

— Нью-Йорк. — Вновь Гарри осмотрел пустой зал. Приятное чувство облегчения пришло к нему. Он даже не ожидал, что здесь так уютно. — Вы не знаете, где здесь можно переночевать? — спросил он.

Мария улыбнулась. Она оперлась руками о стойку, рассматривая Гарри с неподдельным интересом. Она подумала, что он похож на киноактера. На кого? Скорее всего, на Пола Ньюмена. Да, конечно. Пол Ньюмен. Такие же решительные голубые глаза и прическа.

— У нас имеется комната. Три доллара и завтрак, который превосходно готовит мой отец… Пальчики оближете.