— У него нет своей собаки, но мои собаки также и его, потому что он их кормит. Впрочем, когда он у себя, если мне надо что-то ему сообщить, я пишу записку, привязываю её к ошейнику старого Дика или Боба и просто говорю: «Иди к Роже». И можете быть спокойны, через десять минут он получит моё сообщение.

Мы ещё немного поболтали, после чего Роже сказал, что ему пора идти. Он пожал руку сначала Марии, а потом мне, и, помедлив немного, проговорил:

— Приходите посмотреть мой дом в воскресенье. Не то чтобы он был очень красивый, но оттуда совершенно другой вид на долину.

Леандр вышел с ним, чтобы проводить его и закрыть собак. Я услышала, как затрещал мотоцикл, но ветер скоро унёс за собой шум мотора.

Я дождалась возвращения Леандра и поднялась в свою комнату. Я не стала раздеваться сразу и несколько минут стояла, слушая ветер. Со времени моего приезда сюда он впервые дул так сильно. Весь дом дрожал. Было такое ощущение, будто на чердаке кто-то топал.

Я обошла комнату и поставила на камин свечу, что дала мне Мария. При этом я машинально погладила мрамор камина. Постепенно я стала чувствовать, что во мне вот-вот что-то разорвётся.

Я замёрзла и потому легла. Под пуховым одеялом и на мягком матрасе, который так хорошо ложился под тело, холодно мне больше не было. И всё же мне было не по себе. Раньше, по вечерам, прежде чем заснуть, я долго лежала, слушая ночь и не о чём не думая.

Но сегодня у меня это не получалось. Я всё никак не могла забыть слова Марии: «Надо ж как-то жить… А это стоит денег». И понемногу до меня дошло, что эти несколько слов звучат для меня гораздо громче бури.

Этих слов хватило, чтобы привести меня в ужас. В памяти тут же воскресли многочисленные картины моего прошлого — от моего расставания с бабушкой и до приезда сюда. Весь тот период моей жизни, с которым я, казалось бы, порвала окончательно. Для меня это и была та самая «другая жизнь», о которой сегодня говорил Леандр.

Мне вспомнилось, как я навсегда уезжала от бабушки, которая плакала из-за того, что не может прокормить меня. А потом я вспомнила своих покровителей. Самая первая — продавщица, всегда хорошо одетая, я очень ею восхищалась. Мне было 15 лет, когда я впервые приехала в Лион в своём наивном крестьянском платьице. Эта девушка представила меня одному своему другу, который мог мне помочь. Её другом оказался старик, который дал мне немного денег. Но я даже не успела ими воспользоваться, поскольку очень скоро меня отправили в исправительный дом. Пятьдесят четыре месяца я считала дни. Четыре с половиной года я жила с настоящими проститутками, такими же малолетками, как и я, — они-то и научили меня этому ремеслу.

Когда я достигла совершеннолетия, Марсель помог мне выйти оттуда — он уже давно меня поджидал. Я его не знала, но зато его знала моя приятельница. Она рассказала ему о моей судьбе, чтобы он обо мне «позаботился». После этого жизнь моя стала более устроенной, но и более монотонной — ублажать мужчин, одного за другим.

Разумеется, я понимаю Марию. И понимаю, что мне надо принять решение.

Вокруг дома бушевала буря. Казалось, будто неистовствовала вся долина. Целая долина. Долина, в которой я совсем недавно видела жизнь.

Я точно знаю, что здесь жизни нет. Однако, теперь, когда я об этом задумалась, я поймала себя на мысли, что никогда тут не скучала. Когда мне приходится оставаться наедине с Марией на весь день, пока Леандр в поле, и если мне кажется, что время течёт слишком медленно, я просто выхожу прогуляться, и мне довольно сделать три шага, чтобы почувствовать себя иначе. Я часто дохожу до конца двора и там часами сижу на каменной скамейке перед хлевом, глядя, как в пруду отражается высокий тополь.

Возможно, мне надо вернуться в Лион. Снова я чувствую, что должна принять решение, но, думаю, мне лучше всего спросить совета у Леандра.

Одной вещи я никак не могу понять: вот уже три месяца, как я здесь, а у меня такое ощущение, будто я приехала только вчера, хотя то время, что я прожила в Лионе, кажется мне сейчас таким далёким.

В любом случае, чего я никогда не забуду, так это кануна ноября, когда я познакомилась с Роже. С тех пор я часто о нём думала и, в конце концов, поняла, почему я никак не могу его забыть. Не знаю, как объяснить это странное явление, но в тот вечер я словно существовала в трёх разных измерениях. Настоящее время, которое уже естественно прошло, в котором был Леандр, Мария, собаки и я, а потом и Роже. А ещё было время моего детства, пробудившегося во мне от взгляда на свечу, на танцующие на потолке и стенах тени. И ещё была та фраза Марии, которая потом долгое время не выходила у меня из головы.

Это было самым жестоким. Это было то, что я сделаю, и что будет со мной. И эту фразу я не могла забыть тогда всю ночь и не забуду никогда.

Было 3 часа ночи, а я так и не спала. Едва сон одолевал меня, как я тут же просыпалась от кошмаров. Мне снился этот ужасный ветер, а ещё Лион. И та жизнь, которую я там вела. «Другая жизнь». Та, что находится по ту сторону холмов, закрывавших долину.

Я уснула очень поздно, а часов в 5 проснулась от слепящего света. Должно быть, ложась спать, я машинально повернула выключатель, забыв, что света нет. Я встала, чтобы выключить его, но уснуть снова так и не смогла.

Ветер дул уже тише, он вряд ли мог меня разбудить. Причиной были и слова Марии, и всё то, что я из-за них вспомнила, и ещё что-то. То же самое ощущение было у меня прошлой ночью, когда я чувствовала тело Марии рядом со своим, или, когда ветер напоминал мне об объятьях мужчины.

Я пыталась считать овец, чтобы заснуть. Изо всех сил пыталась думать о том, что я буду делать, если мне придётся уехать. Но то ощущение меня не покидало.

Услышав, как Леандр спускается по лестнице, я встала. Я сказала, что меня разбудил свет. Он, смеясь, ответил:

— Меня тоже, но я включил его нарочно, потому что беспокоился за линию. Что ж, если свет зажёгся сам, значит, она была повреждена не у нас.

Было видно, как Леандр счастлив и, говоря, как он доволен, он в шутку обнял меня и поцеловал в обе щеки. Я тоже поцеловала его, а потом тут же оттолкнула. Возможно, я сделала это достаточно резко, потому что он очень удивился.

Я сказала, что голодна и пойду разогрею кофе. Леандр засмеялся, и в этот момент мы услышали, как по лестнице спускается Мария. Когда она вошла на кухню, Леандр закричал:

— Видела? Линия порвана не у нас. Электричество снова работает!

Мария тоже выглядела счастливой. Она спросила меня, почему я проснулась так рано. Я снова повторила свою историю с выключателем, и мы втроём расхохотались. Когда Леандр закончил разводить огонь, Мария вскипятила воду для кофе.

После завтрака он сказал нам, что, пока не пошёл дождь, он вернётся в лес за своим хворостом. Мария заметила, что сегодня воскресенье и работать не полагается. Тогда Леандр, как обычно, засмеялся и ответил:

— У меня уже есть билет в ад! Так что мне всё равно, где сидеть, — в партере или на галёрке.

Когда он уходил, я попросил его оставить мне Боба и добавила, что хочу с ним прогуляться. Я не была точно уверена, пойду ли гулять, но сделала это машинально.

Однако когда Леандр ушёл, я стала собираться. Боб всё время крутился вокруг меня, чувствуя, что все ушли, и мы тоже куда-то пойдём. На самом деле, мне не так уж и хотелось идти гулять. Одевшись, я долго стояла у окна, наблюдая, как ветер волнует долину. На деревьях больше не было ни листочка, но ветер всё равно отыскивал их, чтоб подхватить и закружить, поднимая даже выше холма. Очень далеко, на косогоре, я увидела Леандра, пересекавшего целину прежде, чем исчезнуть в сосновом лесу. С собой он взял котелок с супом, так что, к сожалению, мне не нужно было нести ему обед. Когда я отошла от окна, вернулась Мария.