— Сегодня не так холодно, как вчера, — сказала она. — И ветер дует не так сильно. Если вы собираетесь на прогулку, советую поторопиться — не удивлюсь, если к полудню начнётся дождь.

Я посмотрела на Боба. Он с несчастным видом сидел около двери, не спуская с меня печальных глаз. Когда он увидел, что я беру манто, то принялся нетерпеливо скакать вокруг меня. Он даже умудрился толкнуть Марию, из-за чего она на него заворчала.

Как только мы вышли во двор, он взял след Леандра и пошёл по нему. Я уже заметила, что когда Леандр уходил, Боб всегда хотел, чтобы мы присоединились к нему. Но я позвала его за собой и пошла в противоположном направлении. Леандр был сейчас слишком далеко, а я не хотела всё время потакать Бобу.

В конце концов, всё, что ему было нужно — это свободно бегать, и, уверена, едва он потерял след своего хозяина, то перестал думать о том, чтобы к нему идти.

Я пошла по тропинке, которая вела к дороге, но, не доходя до неё, я свернула направо в сторону каштановой рощи, спускавшейся почти в самую низину долины. В лесу ветер чувствовался не так сильно, зато я слышала, как он качает ветки у меня над головой.

Я чувствовала его меньше, но, не смотря ни на что, достаточно, чтобы у меня возникло то же странное ощущение, что и накануне. В итоге мне это надоело. Мы с Бобом стали играть — я бросала ему ветки, а он мне их приносил. Когда я пыталась забрать у него ветку, он не хотел её отпускать, и иногда наша борьба длилась несколько минут. Один раз я зацепилась о корни и свалилась в листья. Боб сначала удивился и не двинулся с места, а потом решил, что я, верно, с ним играю, и бросился на меня, как раз тогда, когда я уже почти встала. Я снова упала. Я пыталась удержать его, но напрасно. Мы закувыркались в листьях, и я чувствовала его горячее дыхание на своей шее. В какой-то момент я толкнула его, ударив по морде.

— Пошёл вон! — закричала я.

Вдруг он отошёл на несколько шагов назад. Пока я вставала и обчищала своё манто, он смотрел на меня грустными глазами. И мне, как всегда, стало его жаль. Я погладила его и снова стала бросать ему ветки.

Вскоре мы спустились к ручью. Здесь ветер почти не ощущался. Я села под деревом. Из-за долгого пути и игр с Бобом я устала и теперь пыталась отдышаться. Некоторое время я даже не двигалась. Боб, наверное, тоже устал, и потому долго пил из ручья. Закончив, он стал трясти головой, брызгая при этом слюной. А потом сел напротив меня. Я снова ощутила его дыхание на лице. Он поставил одну лапу мне на бедро. В этот раз я не стала его ругать, а просто встала и, мы отправились домой.

Обычно, когда Леандр оставался в полях на весь день, Мария подавала в полдень только суп и что-нибудь на второе. Основные блюда она припасала на вечер. В это воскресенье она сделала так же, и к часу мы закончили есть.

Оставшись с Марией наедине, я снова вспомнила о её словах, сказанных тем вечером. Я стала исподволь наблюдать за ней — вид её не был ни грустным, ни озабоченным, как раньше. Она ни слова не проронила за весь обед, но меня это и не удивляло. В отсутствии Леандра мы за весь день едва обменивались тремя фразами. Нам просто нечего было друг другу сказать.

Как всегда, по воскресеньям, мы выпили кофе. Мария поднялась, и я тоже встала, чтобы помочь ей убрать со стола. А потом я подошла к окну. Боб последовал за мной. Погода не изменилась. Небо оставалось затянутым, ветер продолжал дуть так же сильно.

На короткое мгновение мне показалось, будто время остановилось. Впрочем, оно текло там, в долине, а позади меня, на кухне, оно застыло.

Сейчас, когда я думаю об этом, то это ощущение кажется мне любопытным. Но я уверена, что именно оно толкнуло меня выйти тогда после обеда. В тот момент ничего больше не влекло меня на улицу. Вряд ли это из-за Боба, прижавшего к моим ногам голову.

Тем не менее, я недолго оставалась стоять перед окном. Я обернулась, сказала Марии, что ещё немного прогуляюсь, и вышла.

Как и утром, Боб взял след своего хозяина. Но на этот раз я не стала его звать за собой. Я решила, что скоро сверну направо, чтобы быстрее добраться до низины долины.

Но на самом деле я дошла по тропинке до того места, куда Леандр привёл меня в первый день. Я часто сюда возвращалась и всякий раз тут останавливалась.

Я немного постояла, глядя на холм с площадкой для игры в шары и дома. Но Боб ни минуты не мог сидеть на месте, и мы пошли дальше.

Теперь, чтобы добраться до долины, мне надо было вернуться обратно или пройти через почти непроходимые целины. Я дошла до того места, где тропинка раздваивалась. Боб свернул направо. Естественно, он стал подниматься к соснам, туда, где был Леандр. Чтобы добраться до леса, мне оставалось не больше получаса. Я окликнула Боба. Он немного помедлил, но, когда я снова ему свистнула, решил вернуться.

Я опустила взгляд вниз, на долину. Должно быть, ветра там почти не было. Я свернула налево, где тропинка была более отлогой. Честно говоря, я никогда туда не ходила. Эти земли уже не принадлежали Леандру, и потому я не ходила в те места. Тем не менее, я знала, что эта тропинка ведёт к дому Роже, но направилась я туда не поэтому.

Я удивилась, как быстро я оказалось поблизости от его дома. Я всё время шла между двумя старыми каштанами — деревья были огромными и очень красивыми. Никто их так и не обобрал, и по мере того, как я продвигалась дальше, я часто наступала на скорлупу ещё зеленых каштанов, откуда, поблёскивая, брызгали раздавленные плоды.

Затем, выбравшись к повороту, я заметила с другой стороны сада дом. Я долгое время простояла на опушке леса, ни о чём не думая. Я считала, что Роже, вероятно, чистит сейчас свой мотоцикл.

Я никогда раньше не видела дом ни так близко, ни с этой стороны. На обоих окнах второго этажа ставни были закрыты, единственное окно на первом этаже тоже было закрыто, но ставни распахнуты. Я заметила на нём занавески и решила, что это кухня.

Никогда нельзя утверждать, что тот или иной поступок мог зависеть от того, произошло бы какое-то событие или нет. В любом случае, я думаю, что все «если бы» бесполезны, и признаю, что совсем не знаю, что было бы, если бы накануне не приходил Роже.

Когда я увидела, как он выходит из-за угла дома с собакой, прыгавшей вокруг него, я тут же поняла, что произошло. Роже увидел меня сразу — я почувствовала это в его взгляде. Он подошёл ко мне и, улыбаясь, сказал:

— Когда я увидел Боба без сообщения на ошейнике, то решил, что Леандр должен быть где-то неподалёку.

Я ничего не ответила, а лишь рассмеялась, протягивая ему руку. Только, когда он пригласил меня зайти в дом, я возразила:

— Нет, вы ведь работаете. Я не хочу вас беспокоить.

Тогда Роже показал мне свои руки, как доказательство того, что он меня не обманывает, и сказал:

— Вообще-то, я только что закончил обедать. Я хотел сначала всё разобрать, чтобы потом осталось время заправить мотоцикл бензином.

Говоря это, он пересёк луг, и я последовала за ним. Он пригласил меня на кухню, и я сразу же увидела, что он меня не обманул.

По сравнению с кухней Леандра, его кухонька казалась маленькой, но очень уютной благодаря тому, что второе окно выходило на долину, и был виден весь холм с площадкой для игры в шары. Несмотря на пасмурную погоду, здесь было светло.

Роже подкинул в огонь поленце. Потеплело. Я сняла манто и тут же поймала себя на мысли, как это странно, ведь я не собиралась оставаться здесь надолго.

Однако я осталась, потому что Роже хотел, чтобы я выпила с ним кофе. Затем он поставил на стол бутылку с вином, к которой был приделан маленький деревянный человечек, вскарабкивающийся по лесенке. Роже сказал, что это вино делал ещё его отец — он занимался виноделием, чтобы как-то занять себя зимними вечерами. Роже также добавил, что очень дорожил этой бутылкой, потому что она напоминала ему о той поре его жизни, о которой он сожалеет. Я подумала о Леандре и об истории площадки для игры в шары.