Не сильно задумываясь я схватил девочку и рванул в соседскую комнату, напротив. Со всей силы рванув на себя окно, уже было вознамерился сигануть в него, когда оно не поддалось. Я, шепотом костеря несчастную конструкцию дергал раму на все лады, ощущая всеми фибрами души как приближаются ко мне те, кто приехал на грузовике с железным, закрытым кузовом, который я успел разглядеть, когда бегал подслушивать. На последнем рывке створка поддалась, и я выскакивая услышал, как открылась входная дверь в общий коридор.

Бегал ли я когда-то так быстро в своей жизни? Очень сомневаюсь. Уже за последним домом в деревне начали надсадно гудеть ноги, а после того как пересёк поле, на груди словно камень был, заставляя задыхаться. Я услышал, как ревёт двигатель грузовика, когда тот выскочил на дорогу из деревни, кинувшись меня искать. Но я не позволял своему телу сдаться: «Надо спасти Хоуп» билось набатом в голове. Сто плохого нам могли сделать люди в машине я не знал, но чувство что ради доброго дела нас бы не стали преследовать, гнала меня вперёд.

10.08

Я словно бешенный заяц несся к лесу. Между деревьев машине будет не так-то легко проехать. Малышка перепугавшись тихо хныкала, но я не обращал внимание. Главное сейчас спастись, уйти от этого назойливого шума мотора. В голове была кромешная пустота, только слово «бежать» билось как птица в клетке. Через час я выдохся. Выдохся на столько, что ноги подкосились, увлекая меня вперёд, каким-то чудом удалось повернуться боком и не прижать девочку своим весом. Я лежал и нервно вслушивался в ночную тишину пытаясь расслышать звуки преследования, но их не было, только я в это не верил. Произошедшее сегодня включило недоверие ко всему и ко всем, я не верил даже самому себе. Везде враг. Я попытался подняться, но ноги не слушались, и я пополз, опираясь на руки. Надо двигаться, иначе тебя найдут — пришла подсказка из недр мозга. Но также пришло понимание, что я далеко так не продвинусь, организму нужен отдых, хотя бы небольшой. Рухнув на спину, я уставился в светлеющее небо. Глаза закрылись сами собой.

Проснулся я от того что кто-то тыкал в меня палкой. Медленно, с ужасом, открыл глаза.

— гляди-ка не сдох! И то хорошо.

Надо мной возвышалась дама неопределённого возраста, одетая в странные мешковатые одежды. Волосы визитерши были длинные и сильно вились, глаза были хитро прищурены, а рот изгибался в хитрой усмешке. Я инстинктивно сжал прикорнувшую на груди малышку.

— это откуда ты у нас такой нарядный? — она окинула меня внимательным взглядом, как будто до того, как растолкала меня, у неё подобной возможности не было, — ты не лагерный. Безработный что ли? — я затравлено кивнул. С одной стороны, справится с ней не составляло труда, а с другой, уверенности в себе у меня на было. Я было попробовал просунуть руку за спину, но дама заметила мой манёвр, — руки, — угрожающе произнесла она, перекинув винтовку и я вернул кисть на место, — может ты повстанец? — я отрицательно замотал головой. По тем обрывкам информации, что доходила до меня — повстанцев не жаловали, — и ты значит скитаешься, работу ищешь? — я опять кивнул, — оружие, — протянула руку женщина. Ну на это я не подписывался.

Опираясь на правую руку, я поднялся, глядя на неё исподлобья. Ноги дрожали мелкой дрожью, дам навела на меня дуло:

— Леди я не знаю кто вы и откуда и не собираюсь вам ничего отдавать, — рыкнул.

— ух какой борзый, — довольно хмыкнула она, — ты так не скоро работу найдёшь. Что у тебя там? — она указала дулом на гамачёк, в котором, скрытая от глаз, спала малышка.

Я сжал кулаки. Желания беседовать с этой странной женщиной желания не было, те более что теперь к людям с оружием я относился мягко говоря отрицательно, но Хоуп всё решила сама. Завозившись она агукнула. Глаза женщины расширились от удивления, она опустила оружие и с нескрываемым любопытством приблизилась ко мне:

— у тебя там ребёнок? — почти шепотом спросила она. Я лишь сощурил глаза, — дурак, — добродушно махнула она на меня рукой, — документов небось нет, на неё точно, — это было скорее утверждение, чем вопрос, — а коли нет, тебя ж в первой деревне в Лагерь загребут. Девочка то твоя? — я всё же решился ответить и кивнул, но руку перенёс на пояс, чтобы удобнее было выхватить нож, за несколько месяцев я узнал, что не плохо с ним обращаюсь. По крайней мере метал им не плохо, про разделку животных я и вовсе молчу, — рожденная же. Мать где? — я пожал плечами, — в Лагерь загребли? — сдержано кивну, — ну пошли. Что с тобой горемыкой делать.

Она развернулась спиной и пошла в глубь леса. Я не торопился за ней идти. Отойдя достаточно далеко она обернулась:

— а ну пошли за мной, дурак. Тут военные патрули периодически рыщут. Жизнь что ль надоела, — я нерешительно двинулся за ней, всё не опуская руку с пояса, — и за ножом своим не тянись, я тебе свою спину доверилась, не надо шакалить, — после этого она уверенно пошла дальше, предоставляя мне возможность выбрать спасать свою жизнь или нет.

Я, с трудом переставляя ноги поплёлся за ней. Почему я ей поверил? Сам не знаю. Но такого человека я встречал впервые, она была какая-то не правильная. Женщина, с оружием, посреди леса. Не одна селянка в таком виде не разгуливала. А уж тем более не позволяла себе так общаться.

Через пару часов ноги отказались слушаться, а она всё шла и шла, не зная устали, закинув на спину рюкзак.

— Леди мне надо покормить ребёнка, — схитрил я. Она хитро оглядела меня, но согласилась на привал.

— м-да. Не ходок ты, а идти нам ещё далеко, с сутки. Я сюда за редкой травой ходила, у нас такая не растёт. Кстати можешь звать меня Мелиса. Тебя как звать красавчик?

Я поднял на неё тяжелый взгляд.

— Ноун Бизи.

— а малыша?

— малышку. Хоуп.

— Хоуп, — протянула она, — странное имя.

— надежда, — буркнул я.

— Надежда на что? — хмыкнула она, — уж не на лучшую ли жизнь?

— н жизнь, — сквозь зубы ответил я.

— даже та-а-ак, — вскинула бровь собеседница, — тогда, да смысл есть. Где ж ты документы потерял Ноун?

— украли.

— и откуда ж мы идём?

— с запада.

— О! как мило! Я там выросла. А и какого города? — хитро сощурилась Мелиса.

— из маленькой древни, вы не знаете.

— а может знаю?

— сомневаюсь.

Собеседница лишь хмыкнула и достала из рюкзака бутерброд.

— значит так. Мне проблемы не нужны. Поэтому я буду идти до заката. Не сбавляя темп, — доев сообщила она, — готова сделать один перерыв на кормёжку малютки. Если не хочешь попасться вечернему патрулю, будешь идти так же. Отстанешь твои проблемы, хотя конечно девчушку жалко. На ночь разобьём палатку и потом ещё пол дня пути. Понятно? — я кивнул, — ну и отлично.

5

Видимо во время бега что-то перенапряг, дорога давалась тяжело, но и пробежал тогда не мало. Мелиса не поверила, что это расстояние я преодолел за два часа. Пока шли, говорили мало, в основном по делу, но видя, что ковыляю я архи медленно, женщина поинтересовалась, что у меня болит и из-за чего, пришлось поведать, хотя жаловаться хотелось меньше всего. Хоуп частенько гулила, норовила высунуть свою любопытную мордаху, лежание в закрытом гамачке ей надоедало.

На ночлеге Мелиса сунула мне какую-то мазь:

— сильно легче не станет, это от повреждения мышц, ношу с собой, лес, мало ли что. Может, полегчает, а то с такой скоростью мы только к вечеру дойдём, а у меня, знаешь ли, планы.

Лекарство сильно воняло, но приносило облегчение вкупе с отдыхом. Засыпая, чувствовал себя каким-то хищником, даже когда сон наползал на меня, старался прислушиваться, а утро встретило меня запахом вкусной еды и неласковым пинком под зад:

— чай не дома, разоспался. Подъём!

С трудом продрал глаза. Передо мной стояла моя спутница, освещённая сзади солнцем, она напоминала ведьму из сказок. Я сел, пытаясь до конца проснутся. «Ведьма из сказок», я зацепился за эту мысль, какие сказки я читал? Где? Когда? Бывая в деревнях, не видел ни одной книги, да даже планшеты в руки брались жителями редко. Мне кто-то рассказывал сказки? Кто? Что это была за сказка?

Всегда, когда в моей голове появилась мысль из прошлого, я цеплялся за неё пытаясь что-то вспомнить. Пока мои попытки не увенчались успехом, но я их не бросал, должен же я найти лазейку. Не может быть, что человек знает определение многих слов, имеет какие-то образы в голове и ничего не помнит, не компьютер же я!